Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга 1

— Элси, я серьезно, — рыкнул он недовольно. Надо же: совсем как взрослый!

— Ничего не случилось, — решила я не действовать ему на нервы. — Мне срочно нужен Грайнвилль, и я решила, что ты можешь знать, где его найти… Ты же у нас все знаешь.

— И зачем тебе наш остроухий друг? — проигнорировал очередную демонстрацию обиды Норвуд.

— Хочу проконсультироваться по вопросам эльфийского этикета, — ответила я с самым честным выражением лица. — Вчера я была в посольстве, обедала с лордом Эрентвиллем. Сегодня, возможно, тоже пойду. Не хочется сделать что-нибудь не так и стать причиной международного конфликта.

— Ты можешь, — хмыкнул Рысь. — Грайнвилль планировал с утра пойти на лекцию по созданию оптических иллюзий. Факультет искусств. Знаю, потому что видел его вчера вечером. Кстати, он о тебе расспрашивал. Видимо, тоже хотел проконсультироваться. Например, о том, как врать друзьям и не краснеть.

— Что же ты ему этого не объяснил?

С минуту мы молча сверлили друг друга сердитыми взглядами. Я не выдержала первой. Действительно, к чему это глупое детство? Взрослая тетка же, нужно и вести себя соответственно. А то вжилась, понимаешь ли, в образ.

— Это не имеет отношения к расследованию, — сказала спокойно. — Мне в самом деле нужно разузнать кое-что для себя.

— Верю, — кивнул после паузы парень. — Но все равно будь осторожнее.

— С эльфами? — я подумала, что он, возможно, раскопал что-то о роли длинноухих в этом деле.

— Вообще, — не подтвердил моих догадок друг. — Не нравится мне, как все закручивается. Нет, — покачал головой в ответ на мой вопросительный взгляд, — ничего нового не узнал. Просто не нравится. Мутная история.

Факультет искусств — самый малочисленный в магической академии. Чтобы учиться здесь, помимо дара нужно обладать талантом, а еще — уверенностью, что, потратив на образование семь лет, сумеешь превратить свой талант в источник дохода. Такова жизнь: магам тоже хочется есть. Потому талант зачастую втаптывался в землю прагматизмом, нуждой и амбициями или находил лазейку в виде факультативного изучения, а юные одаренные устремлялись на другие отделения, осваивать общественно нужные и гарантированно прибыльные профессии.

Аудитория, в которой шла лекция по иллюзиям, — огромный холодный амфитеатр — не заполнилась слушателями и на треть, однако Грайнвилль все равно забрался на самый верх. Любопытные взгляды находили его и там, но не такие долгие и пристальные, какими они могли быть, сиди он на одном уровне с остальными студентами.

— Здравствуй, Илси, — в прозрачных глазах эльфа не прочесть эмоций, но уголки его губ дрогнули и рисунок на щеках слегка поплыл: возможно, и правда рад.

— Здравствуй, — я присела рядом.

— Интересуешься изобразительным искусством?

— Нет. Другими вещами.

Тонкая белесая бровь приподнялась и изогнулась, заставив подумать о том, что эльфы помимо прочего изучают и людскую мимику. Вот это, например, — заинтересованность.

— Я хотела поговорить о той ночи.

— О чем именно?

— О том, как ты помог мне оживить горгулий.

— Ты их не оживила, — поправил Грайнвилль. — Только заставила двигаться.

— Заставила двигаться, — признала я справедливость уточнения. — Прежде мне не удавалось такое. Я знала нужное заклинание, но приходилось поддерживать чары непрерывно. А в ту ночь я навела плетение на мумии, и оно больше часа держалось без подпитки. Как?

— Ты не помнишь, — констатировал эльф.

— Нет. Я же говорила, что много выпила тогда. Но догадываюсь, каким образом создала такое сильное заклинание.

Грайнвилль повторил фокус с бровью. Молодец, делает успехи.

— Я сплела его не на этом уровне, — озвучила я появившуюся ночью и окрепшую к утру догадку. — Ты каким-то образом провел меня на промежуточный уровень? В подпространство?

Эльф медленно кивнул:

— Кажется, да.

— В смысле — кажется? — опешила я от такого ответа. — Ты что, сам не знаешь, что сделал?

— Кажется, — продолжал растягивать слова он, — у людей это так и называется. Промежуточный уровень. Плохое название. Непонятно, какой промежуток имеется в виду. — Тонкий длинный палец указал на пустые ряды между нами и слушающими лекцию студентами: — Скамейки расположены на разных уровнях. Для нас и для них этот — промежуточный.

— А если не придираться к формулировкам?

— Да. Но не проси меня делать это снова. Если ты забыла дорогу в край ожившей силы, то еще не готова к новому погружению.

Готова или нет, погружаюсь я регулярно. Только никакой ожившей силы при этом не наблюдаю. В лучшем случае она спит, в худшем — уже похоронена в серых песках.

— Не попрошу. Но мы можем обсудить теорию? Я слышала когда-то, что с промежуточного уровня можно не только в астрал выйти, но и найти путь в другие миры…

— Т-с-с, — Грайнвилль приложил палец к губам, и я настороженно умолкла. О таком нельзя спрашивать? Как и о драконах? — Скучная лекция, — проговорил эльф, недолго прислушивавшийся к оживленно жестикулирующему мужчине за кафедрой. — Выйдем? Прогуляемся и обсудим теорию?

Выйдя из корпуса, он застегнул пальто, поправил шарф и подал мне руку. Ни человеческая одежда, ни заимствованные у людей манеры не делали его ближе и понятнее, но он хотя бы пытался казаться своим, тогда как я, будучи для него такой же чужой, даже не думала о том, чтобы как-то сгладить различия между нами.

— Ты собиралась в лечебницу после встречи со мной? — продемонстрировал Грайнвилль осведомленность о моем дневном распорядке. — Хочешь, проведу тебя? А по пути обсудим теорию?

— Хорошо.

Я взяла его под руку, и мы неспешно пошли по выложенной узорной плиткой дорожке.

— Почему ты думаешь, что нашла путь в другой мир, Илси? — спросил эльф без предисловий. В мысленно составленном мною диалоге этот вопрос предваряли не менее десяти реплик, но нечеловеческая логика порой помогала значительно сэкономить время.

— Звезды, — ответила я коротко.

Небо над спящим садом.

Когда я была там, в теле той женщине… Нет, когда я была той женщиной, когда смотрела вокруг ее глазами и воспринимала увиденное через ее мысли и чувства, я не заметила ничего странного, ведь она видела это небо тысячи раз и помнила его так же, как я помню небо над моим городом, а Элси — звезды, что светят ночами над академией. Но вспоминая после, я поняла: то было чужое небо и чужие звезды, не мои и не Элизабет. Я подумала было о другом полушарии Трайса, где обе мы не бывали, но, учитывая наличие терминала, версия с переходом из мира в мир показалась мне более логичной. И Грайнвилль своим вопросом косвенно подтвердил ее.