Эхо Антеора - Рейне Харо

Нами не могла отделаться от смутного чувства потери. Но горевать долго она не имела возможности, вынужденная тут же приняться за создание нового элементаля. Делая пассы в воздухе, она мимоходом покосилась на леди Рорис, которая стояла неподалеку, раскинув руки и закатив глаза, исследуя внутренним взором поле битвы и вливая свои силы нуждавшихся в них солдатам. Кончики ее темнокожих пальцев практически побелели, рыжие кудри дыбились у корней и пылали в лучах рассвета, поднимавшегося за ее спиной. Она выглядела чрезвычайно изможденной, вынужденная прикладывать в полтора раза больше усилий с тех пор, как лорд Хартис слег с химерной болезнью и из троих электов защищать армию Феникса осталось двое. Впрочем, не менее усталой выглядела и сама Нами, да и другие шаоты, которые стояли с ней плечом к плечу. Часть из них манипулировала конструктами, часть держала в руках орудия с метательными снарядами, часть защищала остальных от волн химер, которые периодически атаковали платформу.

Поднялся ветер, донося с земли запахи дыма и зелий и бросив Нами на лицо отросшие белые пряди. Девушка-альбинос стянула волосы лентой и прикрыла глаза, абстрагируясь от шума шедшей внизу битвы, от раздававшихся со всех сторон командных выкриков, рева скакунов и скрежета конструктов, чтобы сосредоточить силы на создании элементаля. Занятие это было довольно муторным и к тому же неблагодарным, ведь если элементалист оказывался прерван в процессе, незавершенное творение распадалось и приходилось начинать все заново. И потому Нами мысленно выругалась, когда прямо над ухом раздался возглас, заставивший ее потерять концентрацию.

– Ваше могущество! Вам плохо?

Нами тут же позабыла о своем негодовании, падая на колени рядом с шаоткой, которая по-матерински опекала ее с первого дня знакомства и к которой она была искренне привязана. Кто-то уже протягивал Рорис флягу с водой, но она отвергала ее, твердя:

– Вы слышите? Слышите это?

Элект вертела головой, будто силясь обнаружить источник неведомого звука; окружающие переглядывались со все более озадаченными лицами. Нами поднялась на ноги, медленно осознавая, что привычный рокот битвы меняется, стихает, и вслед за остальными приблизилась к краю платформы. Лавандовые глаза распахнулись от удивления при виде того, как прежде оживленная линия фронта застывает почти без движения. Под взорами тысяч обескураженных солдат химеры, все до единой, вдруг перестали сражаться и, ведомые неизвестным порывом, принялись взмывать в воздух друг за другом, устремляясь в том направлении, откуда явились.

– Не может быть, – пробормотал кто-то рядом. – Мне это не снится? Они… просто улетают?

– Я слышу эхо, – выдохнула Рорис, хватая Нами за предплечье и вглядываясь в туманную линию горизонта, за которой скрывались армии бесплотных монстров. – Эхо голоса, который их зовет.

Далеко не каждому дано понять, сколь велика может быть сила песни. Но все они – души, что были поглощены коварным артефактом и преображены в беспощадных монстров – поняли, когда очнулись от глубочайшего сна, услышав этот голос. Пусть не кристально чистый, временами сходящий на хрипотцу на нижних нотах или чуть вибрирующий на верхних, иногда он был как камень, шероховатый, но незыблемый, а иногда становится подобен песку, струился и тек, как само время, но одно было неизменно – он заставлял их трепетать.

Он дрожал от боли. И от боли становился сильнее. Он разделял их боль, он взывал к ним, и они возвращались к нему и к источнику, который породил их на свет. Среди них была душа Хартиса. Среди них была душа Матиаса. Среди них были души Заниса и Аргоса. Среди них были души всех пациентов, за которыми Лу ухаживала, и души людей, которых не стало задолго до того, как она появилась на свет. Среди них были души всех тех, кто погиб за прошедшие сто девяносто восемь с половиной лет и не был связан демоническим контрактом. Лу не хватило бы и сотни жизней, чтобы сосчитать и познакомиться с каждой из них. Но теперь они все стекались сюда, объединенные одним желанием, пробужденным в них ее песней – желанием обрести свободу, которую никто не имел права у них отнимать.

Она не видела их, продолжая парить кругами внутри сферы с космической скоростью. Лишь заметила, что серая рябь, в которую сливалось окружающее пространство перед ее взором, стала чуть гуще и темнее, а прорывавшийся в заложенные уши хор стрекочущих голосов – все оглушительней. Секунды сливались в минуты, минуты – в часы, а она все продолжала кружить, словно в трансе, ожидая, пока в Эден возвратятся все химеры до единой.

Полет, пение, сражение с болью требовали колоссальных энергетических затрат. В какой-то момент Лу ощутила, что истощена и больше не продержится. Она была вынуждена снизить скорость и с облегчением осознала, что артефакт значительно стабилизировался. Продолжая напевать однообразный мотив, чтобы приманивать оставшихся химер и удерживать их всех внутри сферы, юная орфа взмыла ввысь к острию Иглы и попыталась сосредоточить на ней оставшиеся силы, чтобы отыскать нужный модуль и остановить пульсацию.

Но сила, заключенная в Игле, слишком превосходила ее собственную. Мотив, который Лу напевала, превратился в натужный вопль, когда она выжала из себя все до последней капли, и следом, лишившись чувств, стала камнем падать вниз.

Она очнулась от того, что в свободном полете ее, крепко обвив руками, бешено щиплют за чувствительное место между спиной и крыльями.

– У тебя получается! – орали ей в ухо. – Не останавливайся!

Следом что-то теплое и влажное приникло к ее губам. Она инстинктивно зашевелила ими, втягивая в себя жидкость со знакомым солоноватым привкусом. Ощутив прилив новых сил, она обхватила шестью руками того, кто падал вместе с ней, и взмахнула крыльями, прекращая падение. На миг двое, слившиеся в тесных объятиях, отстранились и встретились взглядами, и каждый увидел в другом самого себя – ошалелого бледного орфа с выпученными глазами, выполняющего трюки на грани безумия; затем Джупитер расхохотался, вновь запуская когтистую руку в волосы Лу и склоняя ее голову к разверстой ране на своей шее, из которой хлестала кровь.

– Приятного аппетита, заноза, – прохрипел он. – Пей. Лети. Пой. И не вздумай сдаваться. Кстати, ты не забыла, что хотела задействовать для остановки Иглы своих друзей-милашек, м? Ну все, отпускай меня.

Лу разжала руки, позволяя ему продолжить безвольное падение и через секунду сгинуть тем же образом, которым он и оказался внутри сферы – переместившись в Ад. Сама она вновь взлетела вверх, возобновляя свою завораживающую песнь и вкладывая в нее новое побуждение: чтобы все химеры направили свой эфир на Иглу, помогая остановить ее зловещую пульсацию. И плотные ряды призрачных тел, которые заполоняли сферу,