Ольга Резниченко - Ледяное Солнце

Я молчала.

Подобно набегам волн, подобно приливам и отливам океана, я сходила с ума и вновь возвращалась в реальность.

— Так куда поедем?

— Райвен стрит, 5234.

Глубокий вдох.

— Вот и хорошо. И не стоит плакать, не стоит. Я похоронил жену и дочь. Так что… я знаю, что такое боль… Но со временем станет легче… Обещаю…

Эти слова… Слова пронзили меня подобно током. Я неестественно дернулась на месте, едва не подавившись собственной слюной.

В груди все заныло, запекло.

Стыд. Ужасный стыд сдавил мое горло, не давая нормально дышать.

Что же я, со своей правдой ношусь как с невероятным горем, когда все может быть намного хуже. Намного…

Неужели я настолько слабохарактерная, что не могу постоять за себя? Куда же делась моя гордость, мое самолюбие?

Где я, настоящая? Что это за нытик сопливый сейчас сидит вместо меня?

Нет. НЕТ!

Пусть ОНИ плачут, а я буду смеяться.

Хватит быть счастливым за счет моей боли. Хватит!!!

Водитель любезно молчал, внимательно следя за дорогой.

Я же пыталась отыскать в себе остатки бывшей Эшли, отыскать, склеить их и наконец-то уже начать жить дальше.

Без пилюль, без лжи, без ожидания чего-то от кого-то.

Быть цельной, а не чьими-то частями.

Жить своей жизнью, а не чужой. И не в помощь кому-то.

Жить для себя.

Быть собою.

Еще около получаса — и мы наконец-то подъехали к моему дому.

Глубокий вдох.

Обернулась.

— Спасибо…. спасибо вам за все… Действительно…. большое человеческое спасибо.

— Было бы за что, — мило улыбнулся мужчина.

— Было… и есть. Спасибо. Подождите…. прошу, минут пять…. я только домой по деньги — и расплачусь за поездку…

Водитель поспешно перебил меня:

— Успокойся, иди домой, расслабься, подумай над всем, что происходит в твоей жизни, сделай правильные выводы и… окончательно порви со всеми глупостями, что пытаешься сделать в плену безумия. Пообещай, что больше никогда так не будешь вести себя безрассудно.

Пристыжено улыбнулась.

Уткнулась взглядом в пол.

Покраснела.

— Обещаю…

— Вот и все. А деньги, деньги… Было бы в них счастье… а так…

— Спасибо. Спасибо за то, что Вы есть. Таких людей очень мало, способных помочь, понять, не отвернуться…

— Не отвернуться, — задумчиво повторил мои слова. Горько сглотнул. Опустил, утопил взгляд в пол, — Ах, ладно, — пристыжено оторвался от своих размышлений, или воспоминаний. Печально улыбнулся. Глубокий вдох — и уставился мне в глаза, — Давай, иди. Иди, а то и я сейчас раскисну. Удачи.

— Удачи и вам.

Едва я попала домой (благо, что мать была выходная, ведь ключи пропали вместе с сумкой), как целая череда назойливых звонков, требований обрушились на меня, лишая права на "расслабиться", "подумать".

— Эшли РАЙС! Ты что творишь? Уже час дня. Ракель нас порвет на мелкие кусочки, если ты через пять минут не приедешь к ней!

— Пять минут?

— Да, лети хоть на космическом корабле, но что бы в ближайшие полчаса была уже на месте!!!

Короткие гудки.

Нет, я не понимаю. К чему такая истерика? Ребята, специалисты, которые будут все оформлять, отлично справятся и без меня. А то, что я — некое подобие их куратора, дирижера, никак не означает, что без меня у нашего оркестра вместо мелодии получится какофония.

Но долг есть долг. Работа — работой.

Быстро приняв душ, проглотив бутерброд и напялив из одежды первое попавшееся, я выскочила на улицу.

Ну, Ракель Ферер, знали бы вы, как я ненавижу уже ваше торжество, вас, и все, что с вами связано!!!

Вы когда-нибудь видели генерал-майора женщину?

Ух, не советую.

Иногда мне казалось, что она была в одно и то же время… везде и всюду.

Находясь рядом со мной, занимаясь оформлением беседки, она уже выдавала команды по сервированию пятого стола для дальних родственников жениха.

В общем, ничто не могло улизнуть от ее острого взора, от ее чувствительного слуха или обоняния — нет, это просто невозможно!

Представляете, лично мне пришлось заменить пять букетов, и лишь по той причине, что видите ли, там были лилии, которые сильно "воняли".

ИДИОТИЗМ!!!

— Уже полчетвертого, а Гаспара все нет!!! — Неожиданно завизжала Ракель.

От испуга я даже подскочила на месте… А дальше, дальше, когда спало оцепенение шока, его имя, имя… вновь прорвало во мне дыру.

До боли закусила губку.

— Неужели все опять повторяется? — я так и не поняла до конца, были эти слова адресованы мне, или же безумные вопли "наедине с собой". — Неужели, он опять кого-то трахнул, и теперь скрывается от нее, прячась по закоулкам. Вот кабель паршивый, — гневно сплюнула свою отраву змеюка Ракель и тут же помчалась куда-то в дом. Видимо, снова кто-то разбил посуду и уникальный слух Ферер это учуял.

Тра… и теперь прячется.

Сердце неистово запекло. В груди схватил невыносимый спазм.

Я пыталась дышать, но боль сильнее.

Я невольно присела на газон, утопив свое лицо в ладонях.

— Эй, Эй, РАЙС! Ты и так сегодня опоздала, так что изволь хотя бы сейчас поработать!!! — не прошло и тридцати секунд, как уже эта гарпия шипела мне в спину, мча либо казнить, либо выдать очередную порцию яда.

Я сильнее.

Сильнее.

Сильнее всего этого.

И пусть болит, и пусть печет. Я буду сильнее.

Встала на ноги. Нарисовала на лице непринужденную, пусть и кривую, улыбку.

— Иду, иду уже, — со лживой радостью прошептала я и торопливо пошагала в сторону альтанки.

За постоянным бешенством кипящей работы время летит быстро.

А мысли, мои болезненные мысли и переживания любезно меня покинули до самого утра.

Ведь из подготовки свадьбы Ракель домой я явилась только в четыре утра. И это затем, что бы поспать пару часов, и на семь того же утра уже мчать на ее процессию.

Она называла это "приглашением", а я восприняла это, как приказ явится на "работу", ведь если что будет не так, я вынуждена буду тут же исправить.