Счастье за грош (СИ) - Бурова Дия

Эд нервно мотнул головой, но вернулся к столику, сел на прежнее место, и принялся вне себя постукивать пальцами о дубовую поверхность:

— Ну, где он, где этот счёт!?

— Любовь ушла, завяли помидоры… — сообщила Светка, она явно не ограничивала себя с момента возвращения в «Дежавю», и правда лилась у неё из уст, как вода из фонтана «Золотой Колос».

— Эд! Я верю, всё ещё наладится! — встрял Валентин и провёл Светке шаловливым длинным языком по шее.

— Да пошло оно всё! Жил себе, никого не трогал. И ничто меня не трогало. Вдруг, забрезжила дурацкая мысль. Это я сейчас вижу, что она не для умников. Если так всё обыденно и предсказуемо в настоящем, вдруг да найдётся …

— … сердце, что полюбит меня, — рассмеялась Светланка.

— Злые вы, — обобщил Эдуард, отсчитывая купюры в принесённую официантом кожаную книжечку. — И ухожу я от вас.

— Может, ему вызвать «трезвого водителя», — предложила Настя, поглядывая на Олега.

— Он не пил, — ответил тот, осмотрев Эдуарда сквозь очки и прикончив первую чашку кофе.

— Тогда что это?

— Очищение, — выразился Олег и поднял руку, давая знать официантам, что готов закрыть счёт.

— Я отойду? — скорее попросила, чем задала вопрос она, и, подхватив сумочку, направилась по знакомому маршруту.

— Заодно и перезвони в Москву, — бросил он уже вслед.

— Я с тобой! — воскликнула Светка и хотела уже кинуться вслед за Настей, но та развернулась и посмотрела на бывшую подругу так, что той осталось лишь прилипнуть к стулу.

— Интересная у нас жизнь, ребята! — вдруг начал Валентин. — Кто бы мог подумать, что эта тяга друг к другу с годами лишь только укрепится. Знаете, посмотрел я вчера на всех… Ну, тот бред, что нёс, за него извините, выпивши был, я Настю уважаю, но ничего личного! Так вот, поглядел я и не увидел счастливых лиц.

— Это ты к чему? — воззрилась Светка на любовника.

— Светочка! Тебя нежно люблю и боготворю! И припадаю к тебе, — слова он сопровождал действиями, но проблески сознания брали верх, и Валентин продолжал спич. — Вы и сами могли наблюдать. Люди, замученные бытом, семьёй, работой, беспросветно погружённые в добывание корма… Они разве могут быть счастливы?

— А ты счастлив? — спросил Волоцкий, отпивая из новой чашки кофе.

— Не знаю. Но когда мне удаётся записать классную композицию — да. И когда Светлана меня целует, а я её — тоже да. И всё же чего-то тут не так! Ушла радость жизни, свежесть восприятия дня…

— Февраль, — предположил Волоцкий.

— Дело не в погоде! Дело в нас самих! — возразил тот. — В Деда Мороза, Христа и Президента не верим, чего бы вы мне оба не говорили, а лишь делаем вид. Да чего там! Мы ни во что не верим! Лишь прикидываемся, оправдывая собственную нищету души эпохой перемен.

— Эко ты куда, мой друг, завернул, — прокомментировал Олег. — Ну, да! Опошлены великие цели, чувства сведены к инстинктам, то, что норма сейчас, пятнадцать лет назад считалось бы преступной деятельностью. Но это всё кухонные страдания. Ты для кого живёшь? Во имя чего?

— Стоп! Стоп! Стоп! Мальчики! Не будем портить чудесный выходной! — прервала их Светка, подливая тому и другому из фляжечки бальзаму и прикладываясь к ней в свою очередь. — Ваше здоровье! Я очень рада нашей встрече!

Она бы ещё наговорила банальностей, но возникшая перед столиком Настя смахнула чашку Волоцкого на пол одним движением и зло уставилась на Светку.

Та недоумевающе глянула на одноклассницу, пожала плечами, чокнулась с Валентином, и ещё раз приложилась к горлышку.

— Но я, кажется, недопил! — сообщил Олег, рассчитываясь с официантом. — Друг мой! А это за побитую посуду, — и он протянул работнику ещё несколько купюр.

— И я была рада вас всех увидеть! — молвила Настя, обращаясь к Светке и Валентину. — Следующая станция двадцать лет спустя.

Сказала и направилась к выходу. Волоцкий развёл руками и тронулся за ней, всем своим видом давая понять остающимся, что он здесь абсолютно ни при чём.

Когда они выбрались на улицу, Настя чуть ли не с кулаками накинулась на Олега, но он был слишком широк в плечах и высок, чтобы такая хрупкая противница нанесла бы ему хоть какой-то урон.

Удары сыпались, падая плашмя на грудь. Слёзы лились из её прекрасных глаз в три ручья. Настя колотила истерично и исступлённо, пока Волоцкий не перехватил оба тонких запястья, потом и вовсе взял спутницу на руки и отнёс к машине.

— Что случилось! Можешь ты мне русским языком объяснить?

— Как ты мог, такой умный и предусмотрительный? Ещё немного и Светка бы тебя опоила! — возмутилась Настя.

— А, понимаю, и лишилась бы третьей и последней возможности? Трюк с бальзамом, конечно, не столь древний, как укол булавкой или веретеном, а помада, так это и вовсе какие-нибудь поздние Средние века… — размышлял он вслух. — Остыла? Теперь бы не простудиться! Быстро внутрь. Сезам, откройся!

Настя юркнула в салон и укуталась в одежды, но слёзы продолжали предательски катиться. Волоцкий наклонился, поднял с асфальта сумочку, которую та случайно обронила. Настя спешно извлекла оттуда бумажные платочки. Потом он занял водительское кресло. Поглядел на таймер и присвистнул.

— Пятнадцать минут четвёртого.

— Знаю. Но я дозвонилась, там сегодня выходной. Договорилась на завтра, сразу после работы.

— Значит, в Москву тебе сегодня уже не надо. Куда едем? — уточнил Олег с лёгкой улыбкой.

— Всё против меня! Но и я ни о чём не жалею. Правда же, хотела по совести, по честному. Чтоб на самом деле! Но с моей стороны было бы глупо упорствовать дальше. И теперь лучше поскорей домой, — с дрожью в голосе вымолвила она.

— Не вопрос. Зато пообедали, и в этом есть свой плюс, — отозвался Волоцкий, пуская машину в обратный путь.

Ехали молча, каждый думал о своём, всхлипы в салоне были уже не слышны, но где-то на полпути Настя вдруг спросила своего водчего:

— Откуда ты узнал, что Ленка испробовала эту золотистую штуковину на ком-то ещё, заранее?

— Логика тут проста, — пояснил Олег. — Если бы она не была уверена в результате, когда вчера украла у тебя Эда, то не вызвала бы заранее такси, что бы тут же увезти свою добычу.

— Но она не могла знать, что я выйду во внутренний двор именно с Эдуардом. Мы и вовсе там могли не оказаться, если бы так сложились обстоятельства, — возразила Настя.

— Ещё не факт, что наша Елена Прекрасная наметила себе Эдика сразу. Она подъехала на машине по вызову, сказала водителю обождать и пошла на встречу, чтобы подыскать себе там вариант. Тут на её пути возникаете вы, нарядные и счастливые. Женская ревность, чего я могу еще сказать. Решила попробовать с ним. А когда не получилось, вернулась к прежней идее — Валентин. Восходящая эстрадная, деньги, слава, да и сам мальчишка был талантливый. Словом, она заранее знала, что заколка подействует.

— Но почему же за какую-то пару часов утром они всё переиграли снова?

— Знаешь, Настя, чужая душа — потёмки, а уж женская… Думаю, это Светка ей растрепала под большим секретом для маленькой такой компании о тебе, уж не знаю какие тайны вы минувшей ночью обсуждали. Вот наши общие знакомые просто и поменялись, не глядя. А бонусом стала как раз эта самая визитка. И, честно говоря, нет желания больше их обсуждать.

— А ты, выходит, моя добыча? — вдруг спросила она. — И к тому же добровольная?

— Это с какой стороны посмотреть, — усмехнулся Волоцкий. — Однако мы приехали.

— Так, не поняла?! А с этого места поподробнее?! — удивилась Настя, но Олег не расслышал, или сделал вид, что эти слова не достигли цели, поскольку снова обогнул внедорожник спереди и помог ей выбраться на улицу.

— Не надо, я сама!

— Скользко, да и смеркается, — сообщил он и многозначительно глянул в небеса.

— А на лестнице вдобавок все лампочки выкрутили, — добавила она и потянула Олега за собой в подъезд. — Сезам! Закройся!

Дверцы послушно замкнулись.