Ханна Хауэлл - Любовь и магия

Стряхнув оцепенение, Гиббон подал знак своим кузенам. Сейчас им предстояло обогнуть поляну и подобраться к женщине как можно ближе. И еще они должны были убедить Охотников в том, что им противостоят самые настоящие Макноктоны — в этом случае Охотники наверняка обратились бы в бегство. Конечно, ему очень хотелось избавить мир от этой стаи волков, именовавших себя Охотниками, но он боялся, что во время битвы враги могут убить девушку, — а возвращение Заблудшей в родное гнездо в данный момент важнее всего прочего. Женщины, в жилах которых текла кровь Чужаков, считались весьма плодовитыми, и его клан отчаянно нуждался в таких женщинах. При мысли о том, что она понесет от какого-то другого Макноктона, Гиббону захотелось зарычать, но он заставил себя отбросить подобные мысли. Сейчас его ждала битва, если, конечно, Охотники не разбегутся в разные стороны.

— Ты убила Дональда! — закричал коротконогий крепыш, один из Охотников.

— Еще нет, но убью, если вы сделаете еще хоть шаг, — сказала женщина, и голос у нее оказался звонким и мелодичным.

Странно было слышать этот голос из уст той, что стояла в боевой стойке, злобно оскалившись.

Гиббон молча кивнул, и все трое начали передвигаться бесшумно и быстро, прячась в тени кустарников. «Но почему она не пытается убежать, — думал Гиббон. — Зачем ей вступать в неравный бой с вооруженными мужчинами? Ведь она легко может убежать от них и скрыться во мраке леса… Враги не успели ее окружить, и у нее остались пути к отступлению».

— Сейчас ты умрешь, дочь дьявола, — заявил коротконогий. — А потом мы найдем твое отродье и тоже убьем.

Услышав эти слова, Гиббон с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Теперь он понял, почему женщина не бежала. Где-то неподалеку был спрятан ее ребенок. Ребенок, в жилах которого тоже текла кровь Макноктонов. Гиббон подал знак своим кузенам, и они тотчас же вышли из тени. Мартин подошел к женщине справа, Лоханн — слева, а сам Гиббон стал у нее за спиной. Сначала он хотел выступить вперед, чтобы заслонить ее от врагов, но потом передумал; Гиббон опасался, что женщина попытается убежать, как только с Охотниками будет покончено (он по-прежнему надеялся, что враги обратятся в бегство).

Женщина тотчас обернулась, и Гиббон ей улыбнулся, продемонстрировав клыки; то был самый быстрый из известных ему способов показать ей, что они ее союзники.

Элис Бойд повернула голову и уставилась на мужчину, стоявшего у нее за спиной. Она не понимала, как ему удалось подойти к ней так близко, ничем не обнаружив себя, — она не услышала ни звука. Умом Элис понимала: обернувшись к незнакомцу, она совершает непростительную ошибку, подставляя спину врагам — тем, что так долго охотились за ней. Но инстинкт ей подсказывал: в лице этого незнакомца она получила неожиданную поддержку, хотя наличие у него клыков — как и у тех двоих, что подошли к ней справа и слева — еще не означало, что он являлся ее союзником. Да, она не могла считать этих незнакомцев своими союзниками лишь потому, что они были отмечены тем же проклятием.

Внезапно мужчина, стоявший у нее за спиной, схватил ее за руку и рванул на себя. Все еще обескураженная этой встречей — оказалось, что существуют и другие люди-хищники, такие же, как она, — Элис не стала вырываться. Заметив, что ее предыдущие враги в страхе попятились, она сказала себе: «Что ж, теперь у меня не восемь противников, а всего лишь трое. И очень может быть, что эти трое вовсе не противники». Она приказала себе не думать о том, что победить этих троих будет куда труднее, чем убить восьмерых Охотников. К тому же от Охотников в крайней случае можно было бы и убежать, а вот от этих…

Какое-то время мужчины молча смотрели друг на друга, и Элис мысленно воскликнула: «Чего же вы таращитесь?! Пора прекратить игру и приступить к схватке!» Но тут мужчина, которого она ранила, глухо застонал, перевернулся на живот и пополз к своим приятелям. Взглянув на него, Элис невольно ему посочувствовала — было ясно, что она очень серьезно ранила этого человека. «Но он сам виноват, — сурово напомнила себе Элис. — Ведь он пытался меня убить, а я всего лишь защищалась».

Она ждала каких-то объяснений со стороны троих незнакомцев, окруживших ее, но они по-прежнему молчали. Было очевидно, что они защищали ее, но почему защищали?.. Ведь она совершенно их не знала. А они, конечно же, не знали ее. Да, судя по их внешнему виду, они были такими же, как она, но Элис не могла считать их родственниками, потому что родных, насколько ей было известно, у нее не осталось.

— Но их всего четверо! — воскликнул коротконогий крепыш. Тем временем его приятели уже взвалили на лошадь раненого. — Мы должны с ними сразиться!

— Нет, не в этот раз, — ответил высокий мускулистый мужчина, стоявший с ним рядом. — Лучше садись на коня, Джорди. Пора ехать.

— Они вернутся, — сказала Элис, когда последний из ее мучителей растворился в ночи.

— Да, конечно, — согласился мужчина, по-прежнему сжимавший ее запястье. — Они попытаются подобраться к нам незаметно и убить по одному.

— Тогда вам, наверное, следует вернуться туда, откуда вы пришли.

— Только с тобой.

При этих словах незнакомца сердце Элис наполнилось страхом. Отчаянно пытаясь скрыть его, она пробормотала:

— Но зачем мне идти с вами? Я даже не знаю, кто вы такие.

— Меня зовут Гиббон Макноктон, — сказал мужчина, державший ее за руку. Он кивнул на своих спутников: _ а это мои кузены Лоханн и Мартин. Мы очень долго тебя искали.

Макноктон? В числе прочих ругательств, которыми осыпали Элис ее мучители, было и это слово. Правда, оно не значило для нее ровным счетом ничего. Но сейчас, услышав это слово из уст мужчины, пришедшего ей на выручку, Элис поняла, что интуиция ее не обманула. Пожалуй, она правильно сделала, доверившись своему чутью. Ясно, что эти трое одной с ней породы. И в каком-то смысле они действительно приходились ей родственниками. Более того, возможно, что они ее кровные родственники. Но если так, если эти люди и впрямь были ее родственниками, то почему же ее мать ни разу не упомянула о них?

Элис обвела взглядом всех троих и остановилась на том, который держал ее за руку. Она старалась преодолеть смущение и не показывать, как ей стыдно за то, что эти красивые и статные мужчины обнаружили ее в таком жалком виде. В конце концов, ее внешность не имела значения. Важно было лишь понять, может ли она им доверять. Ведь она рисковала не только своей собственной жизнью…

Тот, кто держал ее за руку, был самым красивым из незнакомцев, и это обстоятельство ужасно смущало Элис. Ей не требовалось принюхиваться, чтобы почувствовать, какой отвратительный запах исходил от ее давно не мытого тела.