Юлия Григорьева - Дэланель. Первое задание

— Криворукая.

— Железный лоб.

И разошлись в разные стороны нашей горячо любимой школы. Но мне было приятно, все-так и защитил. Самое обидное, что наших имен никто не знал, просто поступали жалобы на недобросовестно выполненный заказ. Эти заказы анонимно попадали в школу, наставники разбирали их, нигде не оформляя. Но если была проблема, дергали именно нас с наставником. И почти всегда правильно дергали. Ну, вот почему сразу мы?! Обидно же.

Я тихо проскользнула в комнату, где сладко сопела Линка и резко почувствовала основательную потребность выплакаться. Не раздеваясь, я прошлепала к постели подруги, бухнулась на нее, в смысле на Линку, и, заливая слезами и водой, стекающей с черного костюма, начала причитать:

— Линка, ты спишь? Линка, просни-и-ись, он меня оби-и-идел!

— Что? Кто? А? — попробовала вскочить Линаниэлла, ошалело глядя на меня. — Дэлка, ты что ли? Фу, лягушка мокрая, отстань от меня!

— Линка-а-а, ты жесто-окая, — не сдалась я. — Он меня заму-учил, кровопийца-а.

— Так. — она села на постели. — Во-первых, вали с моей кровати. Во-вторых, срочно под горячий душ и в сухую одежду. В-третьих, выпей мой бальзам, он у меня в тумбочке. В-четвертых, ложись спать, хоть немного отдохнешь. В-пятых…

— Смогу поныть? — с надеждой спросила я.

— Нет, — отрезала подруга. — Дай и мне поспать, я до полуночи за тебя реферат по артефактам времени строчила. А ты, неблагодарная, мне не дала прекрасный сон досмотреть. А я там, между прочим, замуж за короля выходила.

— Какого короля? — хмуро спросила я.

— Да какая разница, — отмахнулась Линка. — У него была корона и пламенная любовь ко мне. Этого достаточно, чтобы сон досмотреть до конца.

Она попробовала снова лечь, потом тяжело вздохнула и перелегла на мою кровать.

— Ты мочила, ты в ней и спи. — сказала она, зевнула и, закрыв глаза, погрозила мне кулаком, чтобы не приставала.

Я решила все ей высказать утром и пошла в ванную комнату, чтобы выполнить начальные пункты подругиного плана, так тщательно только что мне расписанного. Горячие струи душа, любимое полотенце в единорогах, теплая пижама и противный, но жутко лечебный, бальзам из тумбочки Линки, немного подправили мое настроение. Ничего, гордость вы наша, мы еще повоюем. Вы у меня еще попляшете… когда-нибудь. Я устроилась на небольшом диванчике, нашем совместном с подругой приобретении, закуталась в плед и бросила взгляд на светящийся циферблат часов. Спать осталось четыре часа. Я зевнула, в очередной раз подумав, что ненавижу наставника Гринольвиса, и благополучно провалилась в сон. Не знаю, что снилось Линке на моей постели, но мне на диване снился король, который напялил мне на уши корону, злобно зыркнул медовыми глазами и прошипел, когда корона съехала мне на один глаз: "Минус пять баллов, ваше величество". Во сне я позволила себе дать от души королю в светло-карий глаз родовой печаткой и быстро проснуться, пока отдача не замучила. Линка что-то бормотала во сне, безжалостно сбивая ногами пододеяльник с одеяла. Я мстительно усмехнулась и снова провалилась в сон. Спать оставалось еще целых сорок минут, а мой наставник приучил меня, что это просто уйма времени. Никакие желтоглазые короли меня больше не тревожили, и громоподобный звонок, заполнивший своим трезвоном ученический корпус, показался совершенно нелепым в сладкой неге, намекающей, что сорок минут может и уйма времени, но не для сна молодого растущего организма.

Люди нашего ремесла должны быть дисциплинированы и организованы, считало наше руководство. Конечно, это в корне верно, но так бесит! Я вылезла из-под теплого пледа, взглянула на хмурую Линку и пошла умываться.

— Никогда не буду спать на твоей постели, — сказала моя подруга, когда мы встретились на пороге ванной комнаты. — Мне снился Гринольвис и это было ужасно!

Она захлопнула дверь, и я поняла, что Линка очень сильно не в духе. Ну, да, ей снился наша гордость, а я с ним общаюсь каждый день! И кому, скажите, хуже? Кстати, Линка вместе со мной была влюблена в него, вместе со мной и разлюбила. Вот, что значит, настоящая подруга!

— Ты долго? — крикнула я, одевая форму для утренних занятий.

— Уже иду, — булькнула Лина, полоская рот.

— Давай, а то опять два штрафных круга бегать, — бывшие пансионерки "розовые сопельки" совершенно не переносят покалывания в боку и одышку, это я вам авторитетно заявляю.

— Успеем, — подруга вихрем пронеслась по комнате, умудрившись первой выскочить на лестницу одетой и причесанной.

Мне особо причесывать нечего, мои волосы были жестоко обрезаны наставником еще в начале нашего милого общения, и теперь это стало правилом- концы волос не спускаются дальше первых двух позвонков. Сначала я стыдилась, а потом махнула рукой, зато удобно. А вот Линка косу доплетала, уже подбегая к площадке, где нас терзали физическими упражнениями.

Наш мучитель, мастер Брункис, стоял весь из себя бодренький и подтянутый, ожидая, когда мы замрем под взглядом его синих глаз. Когда последние ученики вытянулись в струнку, он начал перекличку.

— Дэланель Брайтис, — негромко произнес мастер, дойдя до меня.

— Я, — машинально ответила я.

— Выйти из строя.

Я сделала шаг вперед и недоуменно замерла, глядя на мучителя Брункиса. Он дал команду, и все учащиеся сорвались в утренний забег. Нет, конечно, здорово, что я избавлена от этого испытания для моей чуткой душевной организации, но что в замен? Вот главный вопрос. Я выжидающе молчала, следя за мучителем Брункисом. Он посмотрел на ленивый забег моих сокурсников и повернулся ко мне.

— По личному настоянию вашего наставника, в вашу программу внесены изменения, — наконец сказал он, и я закатила глаза, отсчитывая про себя до десяти. — Тренировать вас будет он сам.

— Чтоб ему окосеть, — не сдержалась я.

— Держитесь, Дэла, — усмехнулся мастер Брункис. — Пройдите в зал, вас там ожидают. Теперь по утрам вы будете отправляться сразу туда. Магистр с Гринольвисом полностью согласился.

— Кто бы сомневался, — буркнула я и побрела в тренировочный зал, уже представляя, что заготовил для меня наша гордость.

"Дэла, у вас не руки, а желе", "Дэла, ваши куриные ноги годятся только для танцулек", "Дэла, ваша выносливость подвела бы вас даже в первую брачную ночь". Хам!

— Доброе утро, Дэланель, — какие мы все из себя вежливые и приветливые, даже соизволил оскалиться, типа, улыбнулся.

— Доброе утро, наставник Гринольвис, — приветственный наклон головы и бесстрастная маска на лицо.

— Вы, кажется, не рады видеть меня? — еще и издевается.