Юлия Фирсанова - Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров

  Приветливая улыбка скользнула по манящему луку губ, когда богиня промолвила:

  - Прекрасное утро, мои дорогие.

  Наклонилась, потерлась щекой о щеку Лейма, поцеловала его в пушистую темную макушку, пальчиком разгладила вертикальную складку на высоком лбу, перешла к Нрэну, чуть нахмурилась, отмечая его напряжение. Захватила в горсть светлые волосы, запрокинула голову любовника и скорее укусила, нежели поцеловала в упрямые губы, разомкнувшиеся ей навстречу в довольном вздохе. Тот, кто хотел ласки, получил ее, нуждающийся в постоянном подтверждении своего статуса любовника, тоже не остался обделен.

  - Отчего такие мрачные, неужели поссорились? - шутливо потребовала ответа богиня и погрозила пальчиком.

  - Есть причина посерьезнее, любимая, чем глупые споры, - отозвался Лейм, все опасения которого испарились при виде пребывающей в добром здравии принцессы. - Нам странно накрыли стол.

  Изящная бровь выгнулась в молчаливом вопросе, богиня перевела взгляд на столешницу, оценила россыпь печения и надкушенную лепешку, подняла одну из чашек с настоем, понюхала и согласилась:

  - Да, странно. Зачем вам чай откровений и дриаданские лакомства?

  - Чай откровений? Лакомства? - удивились мужчины, намекавшие лишь на то, что их собрались отравить.

  - Настой розы алькасиар, развязывающий язык, и печенья для садовников к трапезе моих родственников. Хм, пожалуй, стоит поговорить с управляющей, - посуровела Элия, привыкшая к идеальному обслуживанию в резиденции. На сей раз речь шла либо о случайном ряде серьезных промахов слуг, либо о злом умысле.

  - Любимая, чай с лепестками роз мы заваривали сами, не приняв во внимание указанных тобой свойств, - смущенно поправил Лейм, по справедливости разделяя с братом вину за идиотский промах.

  Педантичный ум Нрэна содержал информацию об опасных свойствах роз алькасиар, но принц слабо разбирался в сортах садовых цветов, иначе в жизни не взял бы в рот ни капли проклятого зелья болтливости, молодой же бог знал название розы, зато к стыду своему данных о ее способности развязывать язык не имел. Впрочем, оба мужчины испытали почти одинаковый неловкий ужас, ибо для лоулендца не было хуже участи, чем словесный понос.

  - Но печенье с бриалокой мы себе не подкладывали, - мрачно пробурчал воитель.

  Элия сдержанно кивнула, тая усмешку в уголках губ, и позвала через заклятье связи:

  - Фенарион, зайди.

  На веранде почти мгновенно материализовалась высокая тонкая фигура в длинном белом платье. Уложенные вокруг головы волосы были настолько светлы, что казались скорее прозрачными, чем белыми. Изящная эльфийка - управляющая замка - то ли из-за слишком прямой спины, то ли из-за невозмутимой серьезности взгляда, походила на нежный подснежник, внутрь которого вставили стальной стержень.

  - Моя леди? - Фенарион коротко поклонилась и застыла в ожидании указаний.

  - Почему моим родственникам подали к трапезе печенье с бриалокой? - мягко поинтересовалась богиня.

  Фенарион, переведя взгляд на стол, стала белее собственного платья и, скрестив руки на груди так, что длинные пальцы обхватили плечи, плавно опустилась на пол в ритуале покаяния. Согнулась несгибаемая сталь, низко склонилась голова, являя уязвимый затылок, и раздался шепот:

  - Виновата.

  - Феа, я задала вопрос и жду ответа, - повторила Элия, слишком часто уклонявшая от прямых ответов с куда большей искусностью, чтобы не почувствовать, когда что-то тщатся утаить от нее самой.

  - Новенький слуга получил от меня недостаточно четкие указания, - еще разок попыталась избегнуть подробного доклада управляющая. - Я не проследила за его действиями, моя леди. Вина лежит на мне.

  - Ты не могла дать нечеткие указания, - отрезала принцесса. - Кто подавал на стол?

  - Кайладир, мой племянник, он только одну луну живет в замке... - начала управляющая, явно собираясь списать промах на неопытность родича.

  - Вставай и вызови его, - приказала Элия, предпочитая говорить с виновником происшествия, а не выслушивать гипотезы касательно мотивов его действий. Принцесса присела на кресло между мужчинами и нехотя набросила пару дополнительных блоков, скрывающих божественную мощь.

  Лейм и Нрэн не вмешивались, ибо хоть и стали пострадавшей стороной, но во владениях Богини Любви лишь ей надлежало вершить суд. Фенарион, более не споря, поднялась с колен, пробежала тонкими пальцами по наборному браслету, отягчавшему запястье, активируя заклятье призыва и, собравшись с духом, промолвила внешне спокойно:

  - Кай, срочно пройди на малую западную веранду. С тобой желает побеседовать наша леди.

  То ли племяш управляющей и в самом деле не знал за собой вины, то ли отличался редким нахальством, однако ж, явился он пред очи богов весьма проворно. Очень молодой, гибкий и тонкий, столь же светловолосый, как тетя, паренек с раскосыми глазами цвета молодой листвы под бровями белыми, словно искрящийся на солнце иней. Остановился у самых дверей и почтительно поклонился. Только что не шаркнул ножкой, весь такой благовоспитанный юноша голубых кровей.

  - Нам хотелось бы знать, каким образом это печенье оказалось на столе. Не объяснишь, Кай? - почти ласково спросила Элия, кивая в сторону частично опустошенной вазы.

  - Тетя попросила принести вазу сюда, - слишком невинно, чтобы заявление звучало естественно, ответил эльф, отвесив вежливый поклон в сторону управляющей.

  - Именно эту вазу и именно с этим содержимым? - уточнила богиня, почти забавляясь попыткой юнца слукавить.

  Ее чувства вполне разделял Лейм, на губах которого начала проявляться улыбка, Нрэн же напротив помрачнел еще более, потому как с каждой секундой богу все больше и больше казалось, что он стал жертвой подросткового эльфийского идиотизма.

  - Видите ли, моя леди, не могу сказать наверняка, - задумчиво шаркнув ногой, заявил парень. - Там было еще несколько ваз, а когда оставалась только парочка, я их уронил на ковер в бежевом коридоре, и пока собирал, мог чуток перепутать. Я уже и тетушке говорил, что плохой из меня разносчик, такой уж бездарностью уродился.

  - Значит, печенье с бриалокой, ядовитой для любого создания на Лельтисе, кроме дриаданов, ты положил в вазу случайно? - не менее невинно осведомилась принцесса.

  - Бриалокой? - разом прекратив ломать комедию, распрямился натянутой струной юноша. В широко распахнутых лиственных глазах закружились панические искры. Звонкий голос просел от волнения, Кай торопливо заговорил, опускаясь, как несколькими минутами раньше тетка, в покаянную позу. - Я не знал, клянусь Первым Деревом, моя леди. Не знал! Я лишь хотел, чтобы меня выставили из замка за небрежение. Чтоб ваши родичи обиделись за то, что им печенье садовников подали. Я... я воином-разведчиком быть хочу, а не слугой, даже вашим слугой. Я только этого хотел!