Разоблачение - Эвангелина Андерсон

Он знал, что ему, вероятно, следует уложить её на диван, но почему-то не мог перестать держать на руках. Ему нужно держать ее в своих объятиях — нужно обезопасить ее любым способом. Это было глупо, но Раст боялся, что если перестанет прикасаться к Надии, она исчезнет, что ее прекрасная фарфоровая кожа растворится в воздухе, как у принцессы из сказки, и он больше никогда ее не увидит. Поэтому он осторожно, но крепко прижал ее к себе, продолжая гладить по щекам и бормотать ее имя.

— Надия? Надия, пожалуйста…

— Я здесь. Что случилось?

Раст с облегчением поднял голову и увидел стоящего перед ним Сильвана. У высокого светловолосого Киндреда был небольшой серебристый ранец, перекинутый через плечо — очевидно, инопланетный эквивалент маленькой черной сумки земного врача. Он достал из ранца крошечный сканер размером с кредитную карту и, не дожидаясь ответа, начал махать им над лицом Надии.

— Она потеряла сознание, — сказал Раст, прижимая к груди неподвижную Надию. — Как только она прикоснулась к уликам, на которые я попросил ее взглянуть, — покачал головой Раст. — Это моя вина — я должен был сказать, что она плохо себя чувствует. Я не должен был просить ее осматривать улики.

Сильван закончил сканирование и положил крошечный прибор обратно в свой ранец.

— Это не твоя вина, Раст, — мрачно сказал он. — Это даже не имеет никакого отношения к твоим поискам пропавшей девушки.

— С чем это связано? — потребовал ответа Раст. — Она больна? Диабет или что-то в этом роде? Она… — в горле внезапно встал ком, но он заставил себя продолжить: — У нее нет ничего… ничего смертельного?

Сильван покачал головой.

— Не в том смысле, о чем ты думаешь. Хотя боюсь, что последствия могут, в конце концов, убить ее, — вздохнул он. — Формировать кровные узы в столь юном возрасте, до того как проявятся истинные желания сердца, безрассудно и жестоко. Но мой народ никогда не страдал излишним состраданием.

— О чем ты говоришь? — Раст почувствовал, что холодеет. — Надия упоминала об этом раньше — что-то о связи, но никогда не вдавалась в подробности. Что это значит?

— Не бери в голову, — Сильван снова покачал головой. — Просто отдай ее мне. Я отнесу Надию на материнский корабль и позабочусь о ней.

Он протянул руки к хрупкой фигуре.

Раст начал передавать Надию… и остановился.

— Нет, — он слышал упрямство в собственном голосе, но ему было все равно. — Нет, я… я не могу.

Сильван поднял бровь в удивлении.

— Что значит «не можешь»? Надия — моя родственница, и я отвечаю за ее безопасность, а не ты. Отдай мне ее, чтобы я мог её вылечить.

— Я пойду с тобой, — Раст прижал маленькую голову Надии с пышным переливом длинных золотистых волос к своей груди. — Но я не отдам ее.

— Раст…

— Нет! — Раст с трудом сдержал рык, зародившийся где-то в его груди. Что с ним не так? Все, что говорил командор Сильван, имело смысл. Он был врачом и родственником Надии. По всем правилам, именно Сильван должен был заботиться о девушке.

Но Раст был не в силах отдать её. Надия уязвима в своём бессознательном состоянии. Он понимал, что Сильван никогда не причинит ей вреда, но ему невыносимо видеть ее в объятиях другого мужчины, даже женатого кузена. Что-то внутри заставляло его держать Надию, охранять, защищать и никогда не отпускать. Этот инстинкт был слишком силен, чтобы с ним бороться.

— Нет, — повторил Раст снова, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и уверенно. — Я не могу ее отпустить. Мы можем идти, куда нужно, но я понесу Надию.

Огромный Киндред уставился на Раста с явным удивлением. Он явно собирался что-то сказать, но вместо этого просто кивнул.

— Замечательно. Пойдем со мной.

— Хорошо. — Раст легко поднялся, держа бессознательную Надию на руках, как ребенка. — Пойдем.

* * * * *

Путешествие к материнскому кораблю Киндред проходило в молчании. Детектив, казалось, был полностью поглощен своей драгоценной ношей, а Сильван слишком занят пилотированием, чтобы разговаривать.

Оторвавшись от управления, Сильван бросил взгляд в сторону Раста. Тот держал Надию на коленях, и на его обычно стоическом лице читалось беспокойство. Командор задался вопросом, догадывается ли Раст, что его поведение походило на классическое брачное поведение Киндредов. Собственничество, нежелание доверить безопасность девушки другому мужчине, даже тому, кто зарекомендовал себя как надёжный… Сильван мог поклясться, что чувствует запах спаривания, исходящий от Раста, — нечто такое, что источают только воины Киндред, когда пытаются привязать к себе женщину.

Это, конечно, чепуха. Несмотря на свои истинно зеленые глаза (зеленые, настолько темные, что почти черные, с более бледным зеленым кольцом вокруг радужки) и размеры (детектив был таким же крупным и мускулистым, как любой воин Киндред), Раст был человеком. Он родился и вырос на крошечной бело-голубой планете под названием Земля, и в этом Сильван не сомневался.

Честно говоря, ему не особо нравился этот человеческий детектив. Сильван восхищался его преданностью долгу, благодаря которой Раст неустанно искал пропавших и похищенных женщин. Но этот мужчина, как любила говорить София, начал не с той ноги. Он отказывался верить в дар Видения Надии и даже обвинял ее в причастности к некоторым похищениям, проведенным всеотцом. В последнее время его отношение, кажется, изменилось, но Сильван по-прежнему не любил тех, кто злословил в адрес его близких.

Конечно, глядя на Раста, любой бы подумал, что Надия — его возлюбленная. Он держал ее так нежно и трепетно, как новоиспеченный отец держит драгоценного младенца, и выражение страха в его глазах, когда спрашивал, нет ли у нее смертельной болезни, против воли тронуло Сильвана.

«Что происходит между ними двумя? — он с тревогой задавался вопросом. — Неужели Надия совершила ошибку?» София обвинила его в том, что он «пещерный человек», но дело в том, что ему было поручено хранить и оберегать целомудрие своей младшей родственницы, и он относился к этому очень серьезно. Девственность хоть и не была обязательной для Киндредов, но высоко ценилась на Транк Прайм. Если Надия потеряет ее, то станет никем в глазах их народа. Не говоря уже о том, что родители — его тетя и дядя — отрекутся от нее. Она станет изгоем — худшим видом изгоя.

Сильван не думал, что Надия могла так поступить, ее глаза остались такими же темно-синими, как и всегда, но он не мог не задаться вопросом, что подтолкнуло Раста к такому поведению. Почему он вел себя как мужчина, готовый заявить права на девушку, если между