Пламя на троих, или Их Стихийное Бедствие (СИ) - Руш Диана

— Я. Сказала. Хватит! Отец слишком избаловал тебя, позволяя делать и говорить всё, что хочется, Ада. Если ребёнка не воспитывать с такого малого возраста, из него не вырастет ничего путного. Отныне с тобой будут заниматься учителя, которые не оставят тебе времени на глупые выходки.

— Но мама!

— Молчать! Айза, — обратилась она к няне, потеряв ко мне интерес, — проследи, чтобы Наследница больше не врывалась в помещения, где ей не место. Также убедись, что Адария осознала новость и грядущие изменения в её жизни до конца.

— Простите, иллара Ишту, но… Ей всего пять… — нерешительно, едва слышно прошептала девушка, глядя на меня с нескрываемым сочувствием. — Может… Может, не нужно с ней так строго? Ещё раз простите, если лезу не в своё дело…

— Ты действительно лезешь не в своё дело, — перебила Ирма и кивнула нам на дверь.

И в этот раз даже я не стала возражать, понимая, что буря ещё не миновала.

В комнате Айза долго расчёсывала мои огненные пряди и напевала любимые песни. Утешала меня, объясняя, что там, где папа сейчас, ему будет намного лучше, и когда-нибудь мы с ним снова встретимся и обязательно будем счастливы. Потом я тихо плакала в подушку и лишь поздно ночью забылась тяжёлым сном без сновидений под мягкий шёпот девушки, что была со мной рядом с первого дня моей жизни.

А наутро Айза не пришла…

— Ей нужно было срочно уехать к своим родственникам, — равнодушно сообщила сухопарая пожилая женщина, занявшая её место. — А вам, юная илла, нужно отправляться на занятия. Надеюсь, вы не забыли, что сегодня для вас начинается новая жизнь?

Я кивнула и заверила, что буду послушной, но, стоило нам оказаться в коридоре, всё же прошмыгнула в комнату Айзы, чтобы убедиться, что она меня не бросила. Не исчезла навсегда, как… как мой папа.

Все вещи девушки были на своих местах: платья, выцветший плащ и её любимые ленты, деревянная щётка для волос и старый портрет семьи в рамке с отколотым углом. Но Айза не могла это бросить! Я знала, что её семья родом с Сенайры, а значит, няне нужны были эти вещи для долгого пути!

Внезапно рядом с ножкой кровати что-то блеснуло, и я увидела тоненькую серебряную цепочку — память о матери Айзы, которую та никогда не снимала. И тогда я всё поняла. Точнее, мне грустно подсказала моя магия, что проснулась слишком рано в неподготовленном, хрупком теле.

Алые языки пламени взметнулись вверх, ласково коснулись длинных волос, и плеснули во все стороны, жадно слизывая случайное подношение, обжигая влетевшую в комнату лицемерную лгунью, что посмела мне врать в глаза. А я… Я вдруг поняла, что больше ничего не будет, как прежде.

Я пряталась за шторой, почти не дыша, и тихо кусала губы, слушая, как женщина, которую с некоторых пор я отказывалась называть матерью, решала мою судьбу.

— Девчонка совершенно невыносима! — жаловалась Ирма одному из своих фаворитов, который преданно, как собака, заглядывал ей в глаза и ловил каждое её слово. — Она совершенно неуправляема, а этот её дар… — женщина скривилась и залпом опрокинула в себя бокал вина, сморщив аккуратный носик. — Даже не знаю, как найти на неё управу. Адария постоянно сбегает с уроков, пугает учителей магией. Иногда мне кажется, что она настолько нас ненавидит, что скоро сожжёт вместе с дворцом и всеми его обитателями.

— Так отошли её, — томно прошептал мужчина, целуя каждый пальчик на руке женщины.

— И как ты себе это представляешь? Как бы то ни было, Ада — наследница Лейсара. Это не безродную девку вышвырнуть, и моя власть…

— Пф-ф, — перебил её фаворит, снова возвращая внимание себе. — Ты же сама сказала, что твоя дочь неуправляема, а её дар нестабилен. Что тебе мешает отправить её на Сенайру, в пансион для детей с отклонениями в магии? Это часто практикуют даже влиятельные семьи во всём Айд’Ароссе, если индивидуальные занятия с ребёнком не помогают ему обрести контроль.

— Но у Ады не было учителя из огненных, — нахмурилась Ирма.

— А кто об этом узнает? — подмигнул ей мужчина. — Подпишешь контракт с Наставниками до совершеннолетия Адарии, а там, даже если вскроется, что её вообще не обучали, никто тебе и слова уже не скажет.

— Ты — гений! — рассмеялась вдруг Правительница и звонко чмокнула его в губы, а я, пользуясь моментом, выскользнула из гостиной и понеслась в свою комнату, размазывая злые слёзы по щекам.

Значит, решили от меня избавиться, как от Айзы? Ничего не выйдет!

О, как же я ошибалась.

Что может маленький, пусть и одарённый ребёнок, против целого отряда воинов, защищённых артефактами? Меня отловили, как зверька, скрутили и сунули в карету. А потом, не позволив ни с кем попрощаться, доставили к порталу и оттуда — в пансион для детей и подростков с нестабильной магией, что располагался на Сенайре.

В том, что отныне это унылое здание — мой дом, я убедилась сразу, как только за отрядом и моей матерью, убирающей договор с Наставниками в дорогую сумку-артефакт, закрылись массивные ворота. А слова мужчины в бесформенной серой хламиде лишь подтвердили мою догадку:

— Идём, девочка. Выберем тебе комнату. Ты только не волнуйся и не плачь. Всё проходит. И твои печали пройдут. Тебе у нас понравится, даже если сейчас ты так не думаешь.

Что ж, время действительно показало, что Мастер Шенг был прав. Место, которое изначально стало моей тюрьмой, приняло меня гораздо теплее, чем отчий дом. А такие же несчастные, брошенные дети, как и я, стали моими лучшими друзьями.

Да, условия в пансионе оставляли желать лучшего — вечные сквозняки, недостаток многих продуктов и одежды, опасность из-за постоянных срывов у тех, кто попал сюда из-за настоящих проблем с магией. Но всё это, наравне с тренировками, закаляло наш дух и воспитывало стойкость.

Казалось, само время в этом месте текло иначе. Тянулось медленно, как жидкая смола. Один день сменял другой, повторяясь снова и снова. Ранний подъём, тренировка, завтрак. Занятия по истории, географии, языкам, чтению, чистописанию, математике и другим наукам, в зависимости от дня недели. Потом шли медитация, обед, короткий отдых, и снова занятия, но уже по устройству миров связки Айд’Аросс, расам, политике, религии и традициям разных стран. После этого у всех учеников были индивидуальные занятия магией и выбранным боевым искусствам. И уже после вечерней тренировки мы шли на ужин, а затем у нас оставалась пара часов свободного времени. Их мы тратили на игры, общение или чтение интересных книг. Позже я стала посещать дополнительные занятия по артефакторике, которые неожиданно пришлись мне по душе.

Недели складывались в месяца, а те — в годы. И я неожиданно поняла, сколь многому здесь научилась.

Уже через три года я вполне сносно владела метательным оружием и простейшими заклинаниями в огненной магии. Через семь — освоила катану и многоуровневую магическую защиту. Через десять — могла посоперничать в знаниях и силе с половиной Советников моей матери. Вот только мне это больше не было нужно.

Я хотела свободы! И вот её я получить не могла ещё долгих пять лет. По крайней мере, тогда я так считала.

Четыре года назад…

— АДАРИЯ!!!

Разъярённый рык Мастера Шенга спугнул пару птиц с нижних веток раскидистого дерева и эхом заметался по каменному двору, а я судорожно вздохнула и прижалась спиной к стене здания, стараясь стать ещё незаметнее.

— Что за несносная девчонка! — послышался голос наставника совсем рядом, и я быстро шмыгнула за ближайший куст, старательно накладывая морок, чтобы слиться с местностью. — Вот уж точно… Стихийное Бедствие… АДАРИЯ! Выходи! Твой отец не может ждать вечно. Не веди себя, как капризный ребёнок, ради всех богов!

Угу, бегу, роняя тапки. Дражайший папочка как всегда начнёт вещать о морали, о ценности моего наследия и о том, что мне нужно стать ответственной. Зачем? Это не мои мечты. У меня отняли детство, а теперь хотят отнять и свободу, что уже маячит впереди. Всего какой-то год, и мне исполнится двадцать, а значит, я стану совершеннолетней и выпущусь из этого милого, но опостылевшего мне места. И планы отца — Правителя Лейсара — на моё будущее совсем не совпадают с моими.