Девятое зеркало - Елена Александровна Романова

Я не знала, конечно.

— Думаешь, я хочу умереть? — спросил он. — Ты веришь, что у меня есть хоть малейший шанс выиграть в Великой битве? — его щеки заалели от стыда. — Когда я учился в храме, я много интересного узнал о драгманцах.

Я подошла к седлу и попыталась отвязать веревку.

— Драгманцы приспешники богини Эморы, они готовятся к битве с самого рождения и обладают невероятной физической силой. А еще, — и Калеб опустил голову, — еще они беспощадны… А ты, — и он снова упер в меня взгляд, — обязана моему отцу. Думаешь, я не знаю, что он притащил тебя из приюта? А когда тебе было восемь, и ты едва не погибла из-за лихорадки, он спас тебе жизнь!

— И поэтому ты решил отправить меня в Зазеркалье вместо себя?

Ну и болван же он, в самом деле.

Узел не поддался, и я бросила эту затею. Огляделась в поисках палки, которую я могла бы протянуть страдальцу.

— Да ты хоть знаешь, что отцу пришлось сделать? — взвизгнул Калеб. — Если бы об этом кто-то узнал…

Все найденные ветки оказались коротки, и я полезла в кустарник, попутно пытаясь сдвинуть с места напуганного до полусмерти коня.

— Об этом знают только члены вашей семьи, — проговорила я, пытаясь сломать длинную ветку.

— А ты не думала никогда, почему отец сделал это ради приютской приживалки?

Думала, конечно. Тысячу раз, а то и больше.

— Знаешь, что еще я узнал в храме? — произнес Калеб. — То, что именно кровь открывает зеркала. А если в тебе та же кровь, что и во мне — ты пройдешь сквозь зеркало. Формально, даже закон не будет нарушен.

Стиснув зубы, я полезла сквозь ветви усерднее. Не хочет же он сказать, что господин архитектор — мне отец? Я и сама об этом думала, но, чтобы всерьез… Быть не может.

— Что ты делаешь? — оторопел Калеб, медленно погружаясь в трясину по грудь.

— Возвращаю долг.

Лошадь дернулась, и я глухо выругалась, обдирая руку о колючки до крови.

— Надо ведьму звать, — огорошил меня Калеб.

— Что?

Игнорируя мое недоумение, он закричал во всю мощь легких:

— Великая ведьма Мертвого леса! Сюда! — за всю жизнь Калеб так не верещал, как этой ночью. Казалось, громче уже и не смог бы, но, когда болотная жижа достигла его шеи, он дал фору любому зазывале.

Будь Найни жива, она бы точно услышала. Мертва — восстала бы из мертвых.

Фонарь, наконец, исчез в болоте, и пламя погасло — со всех сторон послышалось угрожающее рычание.

— Мы все умрем! — раздался вопль Калеба.

Конь заржал. Ехидно как-то.

— Ведьма, старая ты гадина! — непочтительно заорал Калеб. — Ведьма костлявая… Живо сюда! Немедленно! Бы…с… — болотная жижа затянула избранного воина по самую макушку.

Конь, между тем, замер — за его крупом ветка хрустнула.

Я медленно повернула голову, вглядываясь во мрак. Конь тоже изогнул шею — уши торчком.

Сквозь темноту проступили очертания тонкой сгорбленной фигуры.

Черный плащ висел лохмотьями, сквозь него виднелись желтоватые кости и полуистлевшая плоть. Капюшон открывал лишь нижнюю часть лица с почерневшими губами.

Конь обнажил зубы, сдерживая гримасу ужаса на своей конской морде.

Я на секунду растерялась — неужели это Найни?

— Великая ведьма Мертвого леса? — с содроганием протянула я и поклонилась. — Прошу тебя вытащить из болота избранного воина. Спаси его, пожалуйста, — и склонилась в почтительном поклоне еще ниже.

Пальцы Найни сбросили капюшон, являя мне стянутое пергаментной кожей лицо. Я едва сдержала вздох отвращения.

— Избранный воин, говоришь? — пустые глазницы были направлены на меня.

— Ему выпал жребий и законом предписано пройти сквозь зеркало в храме Иерина, чтобы попасть в Зазеркалье. Там ему положено прожить священную декаду, а потом одолеть на Великой битве драгманца, злейшего врага любого жителя Иерина.

— Я знаю закон, — призрачным дыханием коснулся меня голос ведьмы.

Я с печалью посмотрела на пузырящуюся жижу, утянувшую Калеба полностью.

— Мы тут по грибы, да ягоды решили пройтись, а вот оно как вышло. Вытащи нас, бабушка, мы уйдем.

— По грибы, да ягоды со связанными руками? — от этого голоса мрак вокруг зашелестел, словно змеиное гнездо.

Мое вранье никогда еще не было так очевидно.

— Он хотел обмануть судьбу, — догадалась ведьма. — Решил, что ты вместо него исполнишь предначертанное! А ты его спасаешь?

— Приходится, — пожала я плечами.

— Он это искал? — старуха коснулась шеи и вытянула цепь, на которой висел осколок зеркала, вделанный в кулон. — Осколок Атхора.

Меня точно громом прошибло. Неужели настоящий? Мне, обычной горничной, еще никогда не приходилось видеть магическое зеркало так близко! А тем более, утерянное и разбитое зеркало Атхор!

Я снова вспомнила о Калебе и покосилась на поверхность болота. Робко подала голос:

— Может, вытащим уже избранного…

— Вытащу, — ядовито усмехнулась ведьма, — но ты, дева, пройдешь сквозь Атхор вместо него!

— Что? — не поверила я собственным ушам. — Почему?

— Твоя кровь, дева… — она взглянула на мои окровавленные пальцы, кровь с которых вязко капнула на землю Мертвого леса. — Предназначение.

Конь снова заржал, и я дернула за веревку — умолк, окаянный.

— А если откажусь?

— Заставлю, — и ведьма зашевелила костлявыми черными пальцами.

Со всех сторон к ней стеклись черные полупрозрачные тела изголодавшихся, диких рэйконов и зашуршали змеями.

— У меня нет выбора, получается? — я с тоской посмотрела на тугую, маслянистую поверхность болота.

— Получается так.

Если хорошенько вспомнить древний закон Тангора, то можно выявить простую закономерность — юным девам не выжить в Зазеркалье. Из учебников я знала, что избранный воин, пройдя сквозь Эквилим, попадает в замок, который в Иерине называли Замок встреч. Именно там избранному воину суждено прожить десять дней, а затем сразиться с драгманским воином. Только после этого можно вернуться.

Если напрячься, то в голове всплывают слова из жизнеописания Кабира, того самого единственного воина, которому в свое время удалось вернуться из зеркала. «Возвращение, — писал он, — требует жертвы кровавой и жестокой, как и сама богиня Эмора, сотворившая Зеркала. Жертва заключается в том, чтобы вырезать сердце из груди поверженного врага и принести в дар Асмату, зеркалу в Замке встреч».

А вот в этом месте нужно напрячься чуточку сильнее и вспомнить, кто такие драгманцы.

«Существа рогатые, горбатые и уродливые», — кажется, так их в учебниках описывают. Кабир же говорил о них, как о смуглых, темноволосых и невероятно опасных воинах,