Ведьма для чудовища (СИ) - Богатова Властелина

Сердце забилось чаще и тревожнее. Он был так близко что я чуть сползла, вжимаясь лопатками в кровать ещё теснее, ожидая худшего, успев за короткий миг ни единожды пожалеть о своём поступке.

— Я кажется тебе запретил приходить. Какого Тёмного ты вытворяешь? — проговорил он, вкрадчиво, но в его голосе не чувствовалось привычной злости и раздражения.

Он потянулся к маске и сдёрнул ткань с себя, открывая лицо.

Задержала дыхание и раскрыла губы и сразу же сомкнула, скользя взглядом по твёрдому подбородку, прямой линии губ, чуть усмехающиеся на самых краях, высоким скулам и гладкому лбу, с разлётом тёмных бровей. Его лицо, в небрежно падающих на глаза прядей волос, словно высеченные из гранита, было совершенно чистым, красивым и невероятно мужественным. Как, наверное, и подобает у наследников сильных кровей. Узкие ноздри точёного носа хищно вздрогнули. Я быстро вернула взгляд на улыбающиеся глаза Амгерра. И внутри меня что-то дрогнуло — он ведь столько лет этого ждал.

— Я жду ответа, Грез, — выговаривая губами каждое слово приглушённо, чуть сощуриваясь, терпеливо вглядываясь, казалось, в самую душу.

— Вы же получили то, что хотели, господин, — тряхнула головой, сбрасывая оцепенение, — выпустите меня, и позвольте встретиться с Марсу, — бросила холодно и твёрдо, вспоминая для чего это всё было сделано.

Мортон долго смотрел, от его переменчивого взгляда меня бросило в дрожь, и весь он был всё тот же, но каким-то другим, чужим. Блуждающая улыбка на губах сбивала с толку, он ведь никогда не улыбался и было немного не по себе видеть его таким. Амгерр вдруг поднял руку, осторожно убирая с моего лица выбившийся завиток.

— Конечно, Грез, — прошептал, не успела я смутиться от этого простого, но слишком дразнящего жеста, он медленно отстранился, выпустив меня, выпрямляясь.

Опомнившись смогла перевести дыхание, поправить юбку, сдёргивая подол на открывшееся щиколотки, пригладила разметавшиеся волосы, чувствуя себя, мягко сказать, не в своей тарелке, сидя в постели Амгерра. Да и собственно почему я здесь? Встрепенулась и поспешила подняться, Мортон не мешал, но и не отошёл, наблюдая за мной. Я пошатнулась от резкого головокружения. Мужская рука успела придержать меня за спину.

— Думаю, тебе нужно ещё отдохнуть, — настоял он.

Я не могла поверить, он что заботится? Или я что-то не понимаю? То прогоняет, то беспокоится, то угрожает расправой. И вообще, кто меня сюда принёс? Я вспомнила что слышала в обмороке голос господина, но не привиделось ли мне? Не может же быть чтобы Амгерр вынес меня прямо из прачечной? Или может? Мои щёки налились жаром, мне стало душно.

— Нет, я не хочу оставаться, — бросив быстрый взгляд, ответила отчеканив каждое слово, стараясь чтобы голос не дрогнул, но сердце против воли потяжелело от собственных слов и неверия, что я могу быть свободной.

Сжимая складки платья в дрожащих пальцах смотрела на его шею и впадину между ключицами видневшиеся в разрез туники, чувствуя его запах и жар сильного здорового тела, как он глубоко дышит, и дрожит от пульсации вена. Не поднимала взгляда опасаясь увидеть то, от чего у меня заплетается язык и слабеют колени. Амгерр не спешил выпускать, медленно склонился, приблизив своё лицо к моему, при это надавив на поясницу рукой чуть сильнее, так что я через ткань рубахи чувствовала жар его ладони поддерживающая спину широким обхватом. Вдохнул глубоко. В голову вновь ударила кровь, зашумело в ушах. Я сглотнула.

— Всё что обещал, я исполню, — произнёс гипнотизирующим шёпотом, — ты получишь свободу и сегодня твой сын будет рядом с тобой, — я вздрогнула когда Мортон назвал Марсу моим сыном, — ты получишь вознаграждение, — его дыхание касалось моей щеки, лаская кожу, вызывая мурашки. Я старалась не дрожать, но это было так тяжело для меня сейчас! — Тебя проводят за границы Ториона и всей Антхалии, никто тебя не найдёт. Даже я, — краем глаза уловила что он улыбнулся, но как-то странно невесело.

Светлая Мать, и почему это слышать было так тяжело? Я все же взглянула на него повернув голову. И лучше бы этого не делала! Наши губы встретились, а дыхания на миг сплелись. Насыщенно серые глаза вспыхнули серебром вокруг зрачков. Мортон сглотнул, быстро облизав сухие губы кончиком языка, делая их влажными, такими привлекательными, призывающие коснуться их губами, манили, как и прошлый раз, попробовать на вкус. По телу прошлась волна горячей дрожи и опустилась вниз живота, делая моё тело вялым и мягким. Лицо заполыхало. Да что же это такое?! Я оторвала взгляд от его блестевших влажно губ, резко отвернулась, вдыхая шумно, вырвалась из хватки, убирая его крепкую руку от себя, она стала заметно жёстче. Мортон меня не стал держать, позволив высвободиться, гипнотизируя ставшим сверкающим и задумчивым взглядом, перестал ухмыляться.

Он отступил и направился к камину. Видеть его без следов проклятия было непривычно и чуждо, но вместе с тем до безумия волнительно. Теперь он может показываться на людях и все женщину будут млеть при виде его. В этом я не сомневалась.

— Возвращайся к себе и жди. Скоро за тобой придут, Грез.

Слова будто груда камней обрушились на меня, особенно моё имя, которое он произносит с особой вкрадчивостью. Я качнулась, дёрнувшись в его сторону, чтобы сказать слова благодарности, чтобы хоть что-то сказать! Но остановилась, сжав губы и кулаки. Ему это не нужно, теперь в какой-то степени он тоже свободен. Нашла свою обувь что лежала рядом с кроватью. Он что меня сам разувал? Лицо ещё сильнее заполыхало, а в груди такое ненастье, что хоть плачь. Нацепив башмаки, развернулась и пошла прочь из покоев, пригнув голову.

"Больше, наверное, мы не увидимся" — пронеслась мысль полоснув по груди холодом. Но я взяла себя в руки, чувствуя, как он пристально проследил за мной до двери.

Скоро я увижу своего брата! Предвкушение скорой встречи согрело и придало сил.

Я пронеслась по переходу, будто и не лежала только что в обмороке, на удивление головная боль улетучилась, теперь меня охватывала страшная буря разных чувств. Сбежала по лестнице словно за мной гнался сам Тёмный. Только перед глазами сияющее довольством лицо Амгерра и горько становилось. Хотелось бежать от этих чувств, от него, как можно дальше, и в тоже время нырнуть в них с головой, запомнить, насладиться…

Поскорее бы мне вернули Марсу. Тогда, всё встанет на свои места. Я знаю.

В доме стоял гул, как будто на торгу в разгар дня. Если прошлый раз на меня смотрели искоса, то теперь одаривали откровенными презрительными взглядами, полные довольства, видимо радуясь тому, что я наконец покидаю замок. Что же тут происходило пока я была в беспамятстве? Быстро же по замку разносятся слухи! Но теперь я могу не переживать — сегодня я уже не сяду за один стол со всеми.

Остановилась перед дверью в стиральную и лестницей наверх. Мортон велел идти к себе и ждать, но вот так, бросить всё… Привычка доделывать дела до конца и трудится ежедневно уже в крови. Подумав немного я всё же направилась к лестнице, не думаю, что это разумно с моей стороны сейчас маячить на глазах у всех, навлекая неприятности, к тому же чувствовала себя всё-таки неважно.

Взявшись за перекладину лестницы с трудом поднялась наверх.

В жилом ярусе стояла тишина и покой. Доковыляв до комнаты, буквально ввалилась внутрь. Устало направилась к своей лавке, едва передвигая ногами. Всё же бессонная ночь вымотала меня.

Первым делом заправила постель, которая была вся скомкана, сложила небрежно перевёрнутые вещи, вспоминая жуткое утро и то скверное состояние, в котором я проснулась.

Управившись, достала свою одежду. В накидке уже было жарко ходить, разве только одевать по утрам и вечерам. Пусть весна, но коварная прохлада может сделать своё дело. Поэтому, лучше лишний раз поберечься и не спешить откладывать тёплую одежду. Бросила взгляд на зелёное платье, сердце надрывно дрогнуло — в нём я ходила к Амгерру. Ну вот, не успела ещё покинуть замок как уже внутри начало свербеть. Сложила дорогое сердцу зелёное платье, развернула серое. Скинув юбку и рубаху, надела сорочку, поверх, выбранный наряд, подвязав тонким сплетённым из верёвок пояском. Расчесав волосы гребнем, заплетая их в косу подошла к зеркалу, рассматривая своё бледное лицо и блеклые губы, только в глазах какой-то странный блеск и, грусть.