Я у мамы зельевар. Держись, столица! - Марина Сергеевна Комарова

— Слушай, сейчас пошла мода на сухие зелья. Модницы носят в сумочках и желают, чтобы они всегда были под рукой. Ты с таким работала?

Я отсыпала сушеный огневик, переливающийся золотыми и рубиновыми бликами, и задумалась.

— Как-то не сталкивалась. Ну, ясное дело, что мази были. Но прям чтобы совсем сухими делать. Получается, можно только наносить на кожу. Не очень удобно.

— Зато подумай, какой простор для рекламы, — подмигнула Рада. — Достает красотка из сумочки стеклянную баночку с нашим логотипом, показывает подружкам, томно наносит на запястье, привлекая внимания проходящих мимо мужчин. Ведь всё, что нужно пить, обычно стоит дома. Никакого информационного распространения.

Я задумалась. А она говорит дело. Просто с такой точки зрения я никогда не рассматривала свой товар, а зря! Когда что-то на виду, то оно запоминается значительно лучше. Лучше один раз увидеть, чем семь — услышать.

— Так, направление ты мне задала, надо подумать.

Рада улыбнулась, взяла часть листовок и понеслась к выходу.

— Я на тебя рассчитываю, Ядвига!

— Удачи! — крикнула я вдогонку.

И потянулась за миской, чтобы смешать огневик, мяту, еловые иголки и фейский мёд, который известен особыми целебными свойствами. Его собирают в лесах, осыпая пыльцой, которая делает полезные свойства ягод и фруктов в несколько раз сильнее. Дорогая штука, но очень полезная. У нас эти настойки разлетаются на раз-два.

А вот сухие зелья… Наверное, нужно попробовать для начала с бальзамов. Порыться в старых рецептах, ведь все новое — хорошо забытое старое. И не лишним будет отправить листик матушке. Она в детстве могла что-то видеть и слышать.

Златовласая, спасибо, что послала мне Раду! У неё всегда полно идей, конкурентам будет за нами не угнаться.

Напевая себе под нос, я смешала ингредиенты и поставила ан медленный огонь.

— А когда будешь готовить ужин? — подал голос Бунжик. — Сидеть голодными — это ни в какие рамки.

Я подошла к нему и погладила по крышечке.

— Чего бурчишь? Мы вовсе не голодны. Видел, как Рада побежала работать?

— Побежала-побежала, — фыркнул он. — Не удивлюсь, если тайно от тебя она где-то ест из пузатой противной своей округлостью макитры.

Я хмыкнула. Вот же… Все больше и больше ехидством и занудством походит на своего мастера. При воспоминании о Линасе на минутку стало одновременно жарко и грустно. Жарко, потому что вспомнилось, как мы стояли совсем близко, и магический огонь почти обжигал мою руку. А грустно… После мыслей про неподходящих мужчин всегда грустно! Ведь, положа руку на сердце, он очень ничего. Только вот достаточно одного взгляда на эту симпатичную физиономию, как сбивает с ног волной самомнения. А оно мне надо?

— То есть, хочешь сказать, что она нам изменяет с чужой посудой?

Бунжик набычился, всем видом давая понять: он прав, я ещё всё увижу! И нечего умничать, потому что говорящему горшочку всегда виднее! Пусть он и не достает выше полки, на которой стоит.

— Не переживай, сейчас завершу с зельями и возьмусь за ужин, — пообещала я. — Хочешь, сделаем супчик?

— Ну есть только крем-суп с сыром и грибами, — капризно протянул он.

Нет, мне ещё и гурман достался. Наказание какое-то. Зато не соскучишься.

— Договорились, — кивнула я.

По мнению Бунжика мы с Радой очень худые, поэтому на первом месте должна стоять не какая-то работа, а увеличение в объёмах с целью покорения мира.

— Почему тебе не нравятся наши фигуры? — подозрительно спрашивала Рада.

— Всегда нужно стремиться к совершенству, — важно сообщал он. — Шар есть совершенство.

Поспорить сложно, но превращаться в очень упитанную ведьму я тоже не собиралась. Поэтому временами случались такие вот разговоры. Бунжик старательно бухтел, но прислушивался к моим аргументам, и мы находили компромисс.

Углубившись в работу, я потеряла счет времени. В лавке появились запахи меда, ванили, трав. Все удивительным образом бодрили, не хотелось останавливаться, а попробовать ещё кучу всего.

Полностью погрузившись в новую смесь для здоровья кожи и ногтей, я едва не пропустила, как звякнул колокольчик, оповещая о появлении клиента. Колокольчик выбирали вместе с Радой, придирчиво переслушав несколько десятков мелодий.

Подняв голову, я увидела посетительницу. Худенькая, практически прозрачная. Так и не определить, сколько лет. По фигуре кажется, что едва восемнадцать, но взгляд серых глаз дает понять, что стоит накинуть ещё десяток. Смотрит слишком серьёзно и немного отстранённо. Строгое темно-синее платье без всяких украшений закрывало её практически до самых щиколоток. Длинные белые волосы с удивительным серебристым оттенком заплетены в толстую косу.

— Здравствуйте, — произнесла она приятным низким голосом.

— Добрый день, — улыбнулась я, — и добро пожаловать. Что бы вы хотели приобрести?

Она обвела лавку задумчивым взглядом, задержалась на каждой полке, словно высматривая нечто особенное. Хотя, о чем я, человек зашёл первый раз, нужно же ей осмотреться.

Девушка сделала несколько шагов ко мне, глухо стукнули каблуки её черных туфель о наш деревянный пол. Взгляд серых глаз теперь был направлен прямо на меня. Она всё ещё о чем-то думала, но не спешила озвучивать.

Под таким пристальным разглядыванием мне стало немножко не по себе, захотелось отступить, но встряхнула кудрями, прогоняя глупые мысли. Ещё чего!

— Возможно, вы сможете мне помочь, — сказала она. — Мне нужна миилестиба.

Ну приехали.

Под этим заковыристым словом прячется приворотное зелье. Только не то, что по

по составу будет витаминной подслащенной водой, а настоящее, которое готовили ведьмы в прошлом веке. А потом к ним приходили прекрасные мужчины из управления и вели в тюрьму. Потому что миилестиба — это не просто приворот, это штука, действие которой никак не перекрыть. Однажды кто-то из наших прародительниц отыскал уникальный рецепт, который позволял привязать сердце и чувства выбранного человека до конца его жизни. Ничего хорошего из этого, разумеется, не получалось.

— Панна, при всем желании вам помочь, не могу ничего сделать. — Я развела руками. — Миилестиба запрещена, это принесет неприятности и мне, и вам.

Она изогнула светлую бровь, в уголках губ появилась улыбка.

— Я вам хорошо заплачу. В шесть раз больше, чем запросите.

За спиной послышался шорох: Сифиздилла свернула лепесток в трубочку и явно подслушивала. Главное, чтобы её не увидела посетительница.

— Нет, деньги тут не решают, — мягко сказала я. — У нас будут проблемы с законом, мне с напарницей придется закрыть лавку, что совершенно неприемлемо. Мы только приехали и начали своё дело. Поэтому… Эй!

Пока я говорила, странная панна достала из кармана нож с изогнутым лезвием и приставила к собственному горлу. Алая капля потекла по белой коже, впиталась в кружевной воротник.

В