Последняя из своего рода (Том 2) (СИ) - Веденеева Валерия

«Не надо», — прозвучал тихий шепот на краю сознания.

Я вздрогнула. Мервин? Это действительно был Мервин или очередной обман дженнай?

«… в Бездне», — было сказано что–то еще, но я не расслышала. Звук голоса слабел, словно доносясь с большого расстояния. — «…Открою… помощь Дра…».

Я колебалась. Если упущу единственную возможность…

Дженнай сжал мое запястье и повел к Вратам. Те сияли, переливались злыми огнями.

Переход.

Мгновение непроницаемой черноты, потом вспышка — и я вновь, как прежде, начала видеть Бездну, ее прекрасное бархатное небо, усыпанное звездами. Обычно перемещение занимало лишь несколько мгновений, но время шло, а мы все также висели в пустоте, причем рисунок созвездий не менялся. Странно.

Не–Ольф вытянул вперед свободную руку, сделал резкий жест, одновременно шипя что–то на своем змеином языке, и вокруг нас проявилась серебристая сеть с мелкими ячейками. Должно быть, именно это препятствовало нашему движению. Дженнай отшатнулся:

— Кого ты позвала?

Я открыла рот, чтобы ответить, и внезапно поняла — тело вновь принадлежит мне.

— Никого, — сказала, избегая смотреть на Не–Ольфа. Вид сети казался куда приятнее, чем юношеское лицо, обезображенное желтыми бельмами глаз.

Сеть — творение Мервина? Дракона? Их обоих?

— Лжешь! — прошипел дженнай, рывком притягивая меня к себе. Грубо схватил за подбородок, заставляя повернуть лицо. Усилием воли я сдержала желание отдернуть голову, а свободной рукой воткнуть овеществленную Нить Холода ему в сердце. Рано.

— Кто поставил сеть? — потребовал Не–Ольф.

— Не знаю, — ответила я правду.

Дженнай убирал руку от моего лица. Похоже, он все еще был уверен, что внушенная покорность действует.

Сеть вздрогнула, а потом понеслась к нам.

Пора.

Не–Ольф держал меня крепко, но это было неважно. Мне потребовалась доля мгновения, чтобы призвать Нить Холода, сделать ее материальной и перерубить левое запястье дженнай.

Сеть коснулась меня, прошла сквозь тело, не замедлив движения, и опутала дженнай. Желтые буркала глаз обратились ко мне, из обрубка руки хлестала кровь. Когда Не–Ольф открыл рот, я, ведомая инстинктом, зажала уши ладонями, но несколько пронзительных звуков прорвались сквозь преграду.

Проклятия? Определенно, проклятия…

Знакомые руки обняли меня за плечи, и не нужно было оборачиваться, чтобы сказать имя их обладателя. Мервин, мой Мервин. Между тем с противоположной стороны из пустоты выступил Карос Дакаант, приблизился к спеленатому Не–Ольфу.

Тело Не–Ольфа начало светиться желтым светом, сеть опала рваными хлопьями. Вскрикнув, я вжалась в Мервина. Таирт обнял меня крепче, шепча на ухо:

— Все хорошо, Риэль, все хорошо.

Кровь больше не лилась из культи дженнай, да и культи уже не было — из желтого света формировалась новая ладонь, в ней — копье, похожее на то, что убило Червя. Карос усмехнулся, сделал в пустоте один шаг, второй — и человеческая оболочка истаяла туманом. Теперь над разумным, таким крохотным по сравнению, высилась громада Дракона.

Не–Ольф не принял бой. Вместо того сделал резкое движение — и стрелой ушел вверх. Дракон взмыл следом. Догонит — поняла я с уверенностью. Невозможно уйти от Крылатого, особенно в Бездне — его родной стихии…

— Идем, — сказал Мервин, создавая Врата. Несколько мгновений — и вот мы оказались дома.

Дома.

Цветущий луг перед замком ан-Тоэль.

Заросли нестриженной травы и кустарников, зеленое буйство природы.

Упав на колени, я водила ладонями по венчикам травы и цветов, глубоко вдыхая знакомые ароматы.

Дома.

Потом подняла голову и посмотрела, улыбаясь, на Мервина, но картина перед глазами отчего–то начала расплываться.

— Все хорошо, Райша, не плачь, — мой эль–эро опустился рядом. Я покачала головой — я вовсе не плакала. Наверное, в глаза попала пыльца от цветов — их было здесь так много.

— Иди ко мне, — сказала ему, но голос прервался.

— Все будет хорошо, — пообещал Мервин, обнимая меня. — Щиты достроены, наша родина в безопасности. Все будет хорошо.

Я молчала. Перед глазами, как в калейдоскопе, сменялись образы: храм кадари, где меня пытались принести в жертву Богам Хаоса, Лабиринт, вырастающий до облаков, прекрасное бессмертное мое–чужое лицо, смотрящее из Зеркала Истины, и друг, ставший врагом…

Все будет хорошо?

Все действительно будет хорошо?

Правда?

После пары недель в родном замке Мервина мы перебрались в Квейн — город, который Дракон окончательно облюбовал как свою резиденцию. Старое тихое место, глухая провинция, где никогда ничего не происходило, постепенно становилось новой столицей.

Карос Дакаант конфисковал у местного барона его городскую резиденцию — большую, хорошо укрепленную старинную крепость в самом центре города — любезно оставив тому все остальные владения. Именно здесь, в правом крыле здания, жили мы с Мервином. В первый же день я встретила кузена Тора и несколько именитых сановников его отца. Видела и послов из стран, отдаленных от нас океаном. Тоже эль–туань, но с немного другим разрезом глаз, и кожа у них смуглее нашей — там, где они жили, солнце светило слишком ярко. Впрочем, присутствие живого Дракона внушало им не меньше благоговение, чем жителям Островной Империи. Что ж, в последних войнах со Сдвоенным миром они не участвовали — со стороны Дракона им бояться было нечего.

Заключались союзы, в главном храме Властелина его именем и именем Савэто произносились клятвы — Карос не собирался повторять ошибок своих предшественников, оставивших мир эль–туань без присмотра. Однажды сломив Барьер и проникнув внутрь, он не уйдет, пока не убедится, что повторения грабительских набегов не будет.

Иногда я начинала думать, что он не уйдет никогда…

На третий день нашего пребывания в Квейне, в перерыве между приемами двух посольств, дошло дело и до меня…

Карос был очень корректен, даже вежлив, не произносил ни слова угрозы — без чего наши прежние встречи обычно не обходились — но беседа слишком походила на допрос.

Дракона интересовало все, что случилось со мной во время похищения, и потом в Лабиринте. Все имена, все детали, все ощущения. Я рассказала даже о встрече с братьями, хотя это самое личное, что он мог потребовать.

Говорила я и о том, что, по мнению Хранителя Лабиринта, от моего выбора будет зависеть судьба народа. Дракон не удивился, лишь кивнул задумчиво и посоветовал поискать в архивах записи о моем прадеде.

Осмелев от его почти благожелательного отношения, я даже спросила о тем, что случилось с Не–Ольфом. Однако так далеко хорошее настроение Дакаанта не распространялось, он лишь приподнял брови, словно удивляясь проявленному нахальству, и сообщил, что больше меня не задерживает.

Выйдя из тронного зала, я огляделась по сторонам. Вот и Мервин — высокая тень отделилась от колонны. Таирт подошел, обнял меня, потом заглянул в глаза и спросил почти серьезно:

— Ну как, не съел он тебя?

Я вздохнула:

— Повезло — сегодня его уже кормили.

Основные архивы, хранившиеся в королевском дворце, Дракон сжег во время последней битвы, но некоторая их часть, находившаяся в Квейне, осталась целой.

Мы спустились вниз, в подземелье крепости, где в тщательно зачарованных залах хранилась история моего народа. Мы — это я и Мервин. Хотя после возвращения прошло уже несколько недель, таирт никуда не отпускал меня одну. «Два похищения — этого более чем достаточно», — говорил он, когда, устав от постоянного присмотра, я пыталась протестовать. Впрочем, в душе я прекрасно понимала — Мервин прав. Я даже не спорила, когда он навешивал на меня следящие Нити, только морщилась, пока они впитывались в одежду и волосы. Ощущение их слияния с моей собственной магией неприятно напоминало щекотку.

Хранитель архивов, сухонький старичок, испуганно вздрогнул, когда увидел нас. Обычная реакция простых эль–туань на появление Мервина — страх и неприязнь, граничащая с ненавистью, на мое — тревожное ожидание, смешанное с надеждой. В глазах наших людей я была последним символом свободного прошлого, а ныне заложницей Дракона, Мервин же — предателем, сделавшим власть Дракона возможной.