Без меня меня женили (СИ) - Яблочкова Наталья

— Вошебная птичка…

Но не это привлекло моё внимание. Тёмная тень за спиной мальчика, стоило мне только очутиться в его руках, сделала движение вперёд и я услышала вызвавший волну ужаса, жуткий шёпот:

— Тебе сюда нельзя. Судьба уже решена. Он уходит на перерождение, не тебе мешать.

В сердце толкнулась боль при этих словах и я покорно позволила мальчишке погладить себя по спинке и голове. Потом, не удерживаемая больше его слабыми пальчиками, вспорхнула и сделала круг по комнате. Знакомая мне уже статуя Богини стояла в углу, выполненная из белоснежного камня. Покружив ещё немного и провожаемая молчаливыми взглядами, устроилась в уже знакомой чаше, которую протягивала вперёд статуя. Поелозив там, перебралась на кромку и прошлась туда сюда по самому краю. Огненное пёрышко спланировало прямо в чашу и загорелось крошечным пока пламенем.

Снова спрыгнула прямо в ладошку мальчишки и грустно глянула на молодую женщину. Я не могу помочь с тем, что определила Судьба для этого малыша, в этой его короткой жизни… Я могу только подарить немного счастья. Соскочила на пол, обернулась девушкой и обратилась к поражённой даме:

— Он вернётся к тебе… В другом твоём ребёнке. Через два года. Жди.

Точно была уверена в том, что произношу. Это знание пришло само, непрошеным. Но я не сомневалась в том, что так и будет. Возможно, тут сыграло роль и то, что мой супруг Повелитель Мёртвых, и именно в его ведении перерождение существ в этом мире. Даже если я не права в своей уверенности… Выполнит ли мою просьбу муж? Ведь я не воскресить в этот раз прошу, всего лишь дать возможность вернуться ребёнку в ту же семью, что и раньше.

Снова превратившись в птицу, выпорхнула в окно, всё ещё открытое, и перебралась на дерево, постаравшись спрятаться там хорошенько. Сил на далёкие путешествия не осталось, стоит отдохнуть и только потом что-то решать. Да и встреча со здешней Смертью не прошла для меня даром. Перевернуть всё с ног на голову не так и просто оказалось. Не зря же лапки подгибаются и крылья не слушаются. Перебралась на те ветки что повыше и уже там устроилась на ночлег.

Спокойно отдохнуть мне не дали, явилась та самая тень, что колыхалась за спиной ребёнка. Обволокла ветку по соседству и уставилась на меня сверкающими глазами:

— Птица… — голос отдавал могильным холодом. — Живая. Шур. Госпожа, — после каждого слова тень делала паузу, словно гвоздь в гроб забивала. — Господин. Ищет.

— Расскажешь ему? — спросила её устало и встряхнулась, ощущения от нахождения рядом с тенью приятными не назовёшь.

— Расскажу. Ищет. Переживает. Тьма. Волнуется, — соскользнула тень с ветки и растворилась в наступающей ночи.

Что же, следует ожидать гостей. А поразмыслить я всё так же не успела. И выводы сделать тоже. Так не хочется вспоминать ни о чём из того, что происходило ранее. Хочется просто побыть одной, отдохнуть. А после и подумать, и решить как жить дальше, и прощать ли супруга. Впрочем, долго на него злиться я всё равно не смогу. Доброе сердце и живущее в нём огромное чувство не позволят… Я и сейчас уже скучаю, и жалею, что сбежала от разговора. Вот переночую и вернусь… Обязательно. Тогда и побеседуем. И Найду с Леди бросила, снова. Плохая из меня хозяйка получилась. Но, думаю, Лойса моих зверей не обидит. А там я прилечу обратно и больше не буду так импульсивно поступать. По крайней мере, постараюсь.

Решив таким образом, успокоилась и даже умудрилась задремать, засунув голову под крыло. Усталость брала своё, перебивая возбуждение от сегодняшних объяснений. Да и более флегматична я была в своём птичьем воплощении. Только вздрагивала время от времени и оглядывалась по сторонам… Чутко спала да и беспокойство чувствовала из-за непривычного способа ночёвки. Что не помешало мне проспать момент, когда я оказалась в чьих-то руках. Снова запертая в пригоршне, ничего не видела и не понимала. Кто, куда, зачем несёт? Но долго гадать не пришлось. Меня подсунули под стеклянный колпак и тогда смогла рассмотреть своего похитителя.

Мужчина, незнакомый, красивый, но какой-то холодный… Не просто взгляд там или выражение лица как у Дронда. У моего супруга за всем этим угадывалось наличие эмоций, каких-то мыслей, мотивов. А тут же холод шёл изнутри. Прямо-таки зимняя стужа за стеклом ледяных, светло-серых глаз. Светлые-светлые короткие волосы, почти белые. Тонкий нос и узкие губы. Очень жёстко очерченные скулы. Изящные пальцы музыканта и широкий разворот плеч.

Незнакомец барабанил пальцами по столу, на котором стоял колпак, поверх деревянной подставки и о чём-то думал. А надумав, сказал так, чтобы я услышала:

— Выжила? Зря. Живые шур мне в этом мире не нужны. Убить тебя не могу, раз уж выжила, но судьбу подправить — легко, — подхватил подставку с колпаком, поднёс к глазам. — Придётся тебе попутешествовать.

Сделал шаг от стола и обстановка вокруг тут же изменилась. Бескрайний луг расстилался вокруг, насколько хватало взгляда. Разнообразные цветы, бабочки, стрекозы… Картинка мне понравилась, как и последующее действие неизвестного:

— Лети, — сказал мужчина и поднял стеклянный колпак, давая мне волю.

Я и полетела, стараясь убраться как можно дальше от холодного незнакомца. Находиться рядом с ним мне совсем не хотелось. Впрочем, мужчина, сразу как выпустил меня, растворился в воздухе и бояться больше было некого. Всё равно удалилась на достаточное расстояние от неприятного человека и только тогда спустилась на цветочное поле. Очень хотелось есть, вот только летающие бабочки, снующие меж стеблей муравьи и прочая живность аппетита не вызывали. Моя человеческая начинка протестовала против поедания насекомых. А птичья не видела ничего, чем бы можно было червячков и паучков заменить.

Долго рассиживаться не стала, пока ещё были силёнки, вспорхнула и решила осмотреться. Надо было понимать, куда меня забросили и где искать еду. Сколько я ни летела, поле не кончалось и расстилалось во все стороны, постепенно сливаясь с горизонтом, куда взгляд не кидай. Хоть какое-нибудь деревце с фруктами не помешало бы. Но только поле, поле, поле и небольшой домик вдалеке. До него было лететь и лететь, сил еле хватило, чтобы добраться. Крылья слушались плохо. Хотелось пить, хотелось есть, хотелось вернуться туда, где хоть и была тоска, но бескрайних и необитаемых цветочных полей не встречалось.

Практически рухнула на подоконник, когда всё-таки добралась до домика, выкрашенного белой краской, с крышей, выложенной красной черепицей, окнами затянутыми тёмными стёклами и с резной, ажурной дверью. Устала так, что даже лапы скользили по гладкому дереву подоконника. Ещё чуть-чуть и упала бы, если бы передо мной не появился мужчина в белоснежных шортах и не подставил ладони. А дальше была темнота, усталость взяла своё.

Когда пришла в себя, то обнаружила, что лежу в ладони мужчины, который с любопытством разглядывал меня.

— Какая любопытная птичка, — произнёс золотоволосый красавчик и коснулся пальцем моей грудки. — А вот это, ещё даже более любопытно… Но ты устала и голодна. Сначала я покормлю тебя, потом и будем всё выяснять. Может, обернёшься? Так лучше наешься. Твоё птичье тело много не вместит.

Мысль была здравой, потому, не стала долго колебаться и вернулась в свой привычный облик, потратив на это последние крохи сил. Этот незнакомец опасений во мне не вызывал, в отличие от предыдущего. Золотоволосый красавчик смотрел дружелюбно, спокойно и с любопытством. Но из рук не выпустил, даже когда я обернулась девушкой. И умудрился как-то так меня удержать, что с ладони я соскользнула прямо в его объятия уже в человеческом облике.

— Добро пожаловать, сокамерница, в мою персональную тюрьму, — сказал мужчина и выпустил вспыхнувшую меня из объятий. — Комфорта не обещаю, но жить можно.

Тюрьма

Ноэим, так представился красавчик, разделил со мной свой паёк — так он обозвал корзину, полную снеди.

— Смотрящий убить меня не может, — пояснил он, выкладывая на устеленный белой скатертью стол, пирожки и фрукты. — Преступлений я не совершал. Потому и кормит. Смерть от голода и жажды нам с тобой не грозит. Вот поешь, и расскажешь за что он тебя сюда упёк.