Сказ о пеньковском оборотне (СИ) - Никонова Елизавета

Лео лежал на спине, чуть прикрыв глаза, припорошенный каменной крошкой, и не делал попыток пошевелиться. Я заметила, как из уголка его рта тонкой ленточкой струиться кровь, и задрожала — мне это очень не понравилось.

— О, как жаль… — Пропел над ухом до боли знакомый голосок. Я злобно дернулась — Кир наклонился к моему плечу и дышал прямо в ухо.

— Это ты…Это все ты… — У меня срывался голос от гнева и отчаяния. Беспомощного, впрочем. Лео выгнулся дугой, его сотряс жестокий сухой кашель — на камни пола брызнула кровь. Я хотела ему помочь, растерла по щекам слезы, суетилась, но мои руки дрожали, мысли путались, а рыдания мешали дышать. Я ничего не могла сделать. И от этого бесилась еще больше.

— Ну, не стоит во всем винить только меня! — Притворно обиделся Волк. — Скорее вина ляжет на тебя, ведь это ты толкнула его на битву! И он бы сейчас не… А вот и конец. Прекрасно. Обожаю хеппи-энды.

Не понимая, о чем он говорит, я осмотрелась вокруг… Мой взгляд упал на Лео. Он судорожно дышал, хватал воздух ртом, из его изящной ноздри струилась кровь, ему не хватало сил жить!

— Лео? Лео, что?

Он поднял на меня тяжелый взгляд, сделал попытку улыбнуться и… его голова склонилась к плечу. Так бессознательно. Не по живому. Некогда веселый… Ох. Нет. Лео… Не… Нет. Просто нет. Нет.

Я даже хихикнула — Лео умер. Лео! Умер! Быть не может! Умер! Что за глупость! Я держала его лицо в ладонях и хохотала — смеялась до слез. Я крутилась на пыльном полу, раздирая спину мелкой щебенкой, и смеялась, хрюкала, радовалась… Я не была нормальна. Мне было плевать. Лео. Лео уме-е-е-р! Какая чушь!

Он лежал там, у моих ног, все так же немного досадливо поджав губы, нереально прекрасный, изящный в своей израненной простоте. Смоляные волосы разметались по земле, на серой рубашке проступила кровь… Он не мог умереть! Нет! Не мог! Это невозможно!

Я прижала его голову к груди, укачивала и шептала:

— Нет… Нет… Нет…

Мои пальцы провалились в пустоту. Я вскинулась и даже не смогла воскликнуть — Лео исчезал. Его рука в моей руке растворялась, тело теряло очертания… Его окружила голубоватая дымка, в коей он растворялся, растворялся, растворялся… пока не испарился совсем. Я сжимала пустоту, мои руки ловили воздух.

— Что за…

Я вспомнила о существовании Кира. Какая-то мрачная уверенность в нереальности происходящего… Я подняла голову, столкнувшись взглядом с глазами Кира. Глазами Лео. Глазами того, кто Лео не был. Спокойно поднялась. Он отстраненно смотрел на меня, уголок его идеальной верхней губы чуть подрагивал от изумления. Вор…

Лео исчез. Нет его смеха… Нет его улыбки… Его нет…

— Что ты собираешься теперь делать, убийца? — Мой голос звучал до того ровно, что самой страшно стало. Это был не мой голос.

Улыбка все же заиграла на его лице, но какая-то блеклая. Не улыбка настоящего вампира. Улыбка Вора.

— Делать? Мм… Знаешь, я еще не уверен. Но одно я знаю точно — ты сейчас умрешь. Сона!

Волк приземлился у его ног и, свернувшись, как побитая собачонка, в раболепном покорстве принялся ждать приказа. Приказ последовал до боли короткий:

— Убить ее.

Я стояла молча, не двигаясь с места, не подавая признаков жизни, понимая, что жить уже незачем. И даже если сейчас эти огромные когти разорвут меня пополам, я не закричу — не доставлю ему такого удовольствия. Он этого не дождется.

— Сона, я приказываю, повинуйся мне, мой зверь!

Я мотнула головой. Сона так же спокойно взирал на меня, гипнотизируя и подавляя, я же смотрела на него. Я не видела монстра, ужасного Волка, лишь неуверенного в себе мальчика, неуверенного, но старающегося победить. И я покорно ждала, зная, что он обязательно победит. Он не может проиграть. Не может… Лео долго с ним работал, Лео вложил в него личность, подготовил к битве. И ради Лео…

— Ради Лео! — Я не заметила, что последняя фраза прозвучала вслух. Кир удивленно покосился на меня, но я смотрела в глаза волка, ища в них человека. Волчонок сделал шажок в моем направлении — я смотрела в его глаза — одним прыжком оказался передо мной — я смотрела в его глаза — он зарычал, беснуясь в исступлении…

— Убей ее! Убей ее, мой верный зверь! — Прогремел голос Кира. Пол вновь начал мелко подрагивать. — Ты только мой! Ты — мой монстр, и ты…

— Я… — Голос Соны ломался в рыке, ломался от страха и отчаяния, ломался от счастья. — Я не твой Зверь, я не монстр, я — человек!

— Что?! — Глаза Кира широко распахнулись. Пол, стены зашатались еще ощутимее. — Да как ты…

Но договорить он не успел. Героический прыжок Соны, героическое волевое усилие и… Что-то хрустнуло у него в зубах, когда он приземлился за спиной Кира, какая-то металлическая штучка, расщепленная на части. Кир лихорадочно ощупал шею, хватился, но…

— Мой амулет! — Пещера потонула в грохоте обвала, в воплях Кира, скулеже Соны. Я покатилась по земле, закрыла голову руками, зажмурилась…

— Глупый маленький волчонок… Как же ты не можешь понять, что нельзя превратить Бессмертного в Смертного. Тому, кто не рожден монстром, быть им не дано. Прости…

Этот голос… Голос… Это…

— Лео! — Мой истерический визг разнесся по туннелю, с легкостью перекрыв грохот. Я распахнула глаза. Ничего не видно из-за пыли… Только две светящиеся фигуры… Друг напротив друга… Разговор…

— Отпусти Волчонка. Он уже не поможет тебе.

— Я все еще держу форму… Я не расстанусь с ней! Ты… Ты же мертв! Тебя же не стало! Я все видел!

— Мы видим только то, что хотим видеть. Отпусти мальчика.

— Нет!

— Ты распахнул все печати, ты не умеешь себя контролировать, ты жалок! Прикрываешься ребенком, как щитом… Что тебе дадут те последние минуты, которые ты выкроишь, пока я…

— Тебе не убить меня, слышишь ты, природный монстр! Я одной с тобой силы. Я могу делать такое, о чем вам всем и не снилось! Я всесилен! Я здесь Бог!..

Лео не ответил. Пыль слегка осела. Моему слезящемуся взору предстала потрясающая картина — два существа, две ирреальности, два монстра. Лео и Кир.

В тонких ручках Кира болтался Сона, хрипя и плюясь кровью — лжевампир медленно ломал ему горло. Паренек почти перекинулся в человека — остались лишь когти и глаза, горящие нечеловеческим светом… И он умирал.

Лео был зол. Одного вида на его хрупкую фигурку мне хватило, чтобы понять — Киру будет оч-чень больно. А ведь он был таким молодым…

Они стоили друг друга. Это была дуэль. Я не видела лица Лео, но могла предположить, что сейчас он улыбается. Он не светился, но лучился мощью. И как я могла забыть, что никто так качественно не копирует человека, как мой воскресший наставник?! Значит, это была всего лишь игра. Всего лишь очередная его шутка. Он за это еще поплатится! Так меня испугать! Да как он…

— Ладно! Как хочешь! — Лео внезапно объявился у стены, привалившись в ней и сохраняя ледяное спокойствие. Я все же смогла сесть (с трудом), отряхнуться (частично) и восстановить самообладание. По земле стелились горы щебня, пол все еще тихонько содрогался, пыль стояла столбом…

У меня в носу зачесалось. Я потерла переносицу, но легче не стало. Мне ужасно хотелось чихнуть, но это было как-то неприлично — Сона же висит на грани жизни и смерти! А я тут…

Но, похоже, столь неприятные проблемы мучали не только меня — я отчетливо видела как сморщилось лицо (все отдаленно напоминающее чертами Лео) Кира, как он втянул воздух уже не столь изящными ноздрями, как низкий лоб его изрезали морщины. Он ругнулся, мотнул головой, но…

— А ты не знал, что одна из особенностей Ока прикреплять к носителю тела слабости хозяина? Добро пожаловать в мой кошмар!

— Не… не может быть! Как я мог так проколоться! Я не хочу чи… чиха…А… а…а… Ряпчхи! — Сона отлетел в сторону, яркий фиолетовый взрыв взорвал болью мои глаза и мгновенно ослепил, Лео звонко расхохотался…

Грохот падающего потолка, рывок, чей-то рев, и крики, по-видимому, мои. Я от кого-то отбивалась, кого-то звала, с кем-то дралась… Все смешалась в голубых лучах, серебряных блестках и хохоте. Меня закружило в потоке цветов, раздался чей-то жуткий вопль: