Дракон выбирает судьбу (СИ) - Петровичева Лариса
Помощь проекту
Дракон выбирает судьбу (СИ) читать книгу онлайн
Зная повадки семьи Шелл можно было уверенно сказать, что Сибилле недолго осталось распевать свои песенки. Стивен не сожжет ее, как сделал бы раньше – просто спрячет в каком-нибудь тихом месте, откуда Сибилла уже не выйдет. Потом объявят, что женщина и ребенок умерли при родах, и на этом все закончится.
Фрин Бувье вела опасную игру. Проиграла.
– Я боюсь за тебя, – признался Гилберт. – Я люблю тебя и очень боюсь. Наш привычный мир рушится, и мне никогда еще не было так страшно.
Джемма посмотрела на него с беспечной ободряющей улыбкой. Легонько поцеловала – от поцелуя веяло зеленой травой, дождем, надеждой.
– Ты прав, мир рушится, – согласилась она. – Но мы с тобой устоим.
Глава 9
– Клянусь при осуществлении своих полномочий Президента уважать и охранять права и свободы граждан, соблюдать и защищать Конституцию, хранить безопасность государства, верно служить моему народу…
Ларри Брук подал в отставку через четыре дня после того, как в “Ежедневном зеркале” вышла первая статья о прослушке в офисе Сальцхоффа. На следующий день пресса словно с цепи сорвалась – журналисты вцепились в старину Ларри так, как стая борзых не вцепится в старого волка. Джемма больше не написала ни одной статьи – когда она садилась за печатную машинку, ее вдруг охватывало липкой жутью.
Брук никогда не был дураком. Он не приказал бы нашпиговать жучками все телефоны и углы в офисе, если бы у него не было для этого достаточных причин. Джемма чувствовала, что он чего-то испугался – и это не был страх разоблачения или потери карьеры.
Это был страх за свою жизнь, и она тоже боялась, хотя понятия не имела, почему боится.
Через два дня после отставки состоялись внеочередные выборы, и Джемме казалось, что она превратилась в листок, подхваченный ветром – и вот ее несет куда-то вместе с остальными беспомощными сухими листками, и она не способна ни остановиться, ни сопротивляться. И страшнее всего было то, что она видела: город переполнен счастьем. Люди шли к избирательным пунктам, словно на праздник – пели, несли детей на плечах, бухали хлопушками. Они шли выбирать своего человека, того, кому верили, того, кто закрывал их от чудовищ – еще совсем недавно Джемма тоже была бы счастлива, но теперь что-то ей мешало. Что-то было занозой в голове, и она не могла от нее избавиться.
“Не было никакого драконьего воздействия, – сказала она себе, опуская сложенный бюллетень в урну. Крестик стоял в графе “Против всех”. – В тот день в офисе случилось что-то еще. И оно разрушило меня”.
И вот президент Сальцхофф убрал ладонь с темно-красного тома Конституции – девяносто два процента это не шутки, еще ни один избранный лидер не получал такой поддержки. Джемма, которая сидела рядом с Гилбертом в Большом зале дворца Гемериди, сердце страны, сжала руку мужа, вновь ощутив прикосновение жути.
Все было правильно. Все было так, как должно быть. Драконы сдержали слово и позволили тому, кто всегда ненавидел их, подняться на недосягаемую высоту. Когда они собирались на церемонию инаугурации, Гилберт сказал, что Джереми Уилкока привезли из Барахайта. Джемма представила алую подарочную коробку с бантом, в которую упаковали связанного дракона – что ж, после церемонии и торжественного банкета Андреа откроет свой подарок.
Только вся беда была в том, что теперь ему требовалось намного больше.
Ларри Брук спешно покинул Марнабер, не дожидаясь появления вежливых людей в скромных костюмах, которые поволокут его в суд, чтобы обвинить в превышении полномочий, взяточничестве и разрушении Аравинской крепости три века назад. Но перед этим он успел отправить Джемме маленькую кассету – она пришла в бумажном пакете без опознавательных знаков и, открыв его, Джемма с трудом сдержала крик. На миг ей почудилось, что она смотрит на свернувшуюся змею.
“Ларри, я и так все знаю, – подумала она. – И не хочу узнавать детали. Потому что в тот день в офисе случилось что-то грязное и страшное – такое, что мой разум не выдержал”.
Кассета и плеер лежали сейчас в бархатной сумочке у нее на коленях. Джемма посмотрела по сторонам – драконов в зале было больше, чем людей, но ни один из них не поздоровался с Гилбертом, все они делали вид, что его не существует.
Все они еще надеялись, что все будет по-прежнему. Все они еще верили, что продолжат править миром с вершин своих башен.
Торжественного банкета не было – президент Сальцхофф распорядился перевести деньги, выделенные на него, в фонд поддержки сирот. Глядя, как он идет к выходу из зала – высокий, прямой, переполненный верой в свою правоту, глядя, как люди поднимают руки с раздвинутыми указательным и средним пальцами, Джемма чувствовала, что уже не балансирует на краю пропасти – она уже сорвалась и летела во тьму.
– Что с тобой? – встревоженно спросил Гилберт – должно быть, Джемма изменилась в лице. – Снова голова?
Она сжала сумочку, сказав себе, что Гилберт никогда, ни при каких обстоятельствах не должен узнать о том, что скрывает кассета, присланная Бруком. Бруком, который как-то понял, что драконоборец способен влиять и на людей тоже, а потом прослушал запись и убедился в этом.
– Все в порядке, – ответила Джемма через силу. – Давай поедем домой, Гил. Пожалуйста.
Но уехать домой не удалось – когда Гилберт вывел Джемму в холл первого этажа, то к ним подошли сразу трое молодых людей в скромных серых костюмах. Одного из этих парней Джемма вроде бы узнала – видела недалеко от здания телекомпании в тот день, когда люди принялись перекрывать дороги, требуя справедливости.
– Фро Сомерсет, вас приглашают на особую встречу, – негромко сказал один из серых. – Вместе с супругой. Прямо сейчас.
Джемма заметила, что такие же молодые и серые плавно отрезают драконов в холле от людей. Кто-то удивляется, кто-то даже пробует спорить – но Джемма знала, что никому из них не позволят уйти.
Ее словно взяли за шиворот и окунули в прорубь. Она как-то сразу поняла, что будет потом – и Гилберт тоже понял, побледнел, сжал ее руку, сильно-сильно.
– Хорошо, – кивнул он, и его голос прозвучал совершенно спокойно. – Куда идти?
Серые сопроводили их по лестнице до третьего этажа. Джемма никогда не была во дворце Гемериди, но читала о нем и знала, что когда-то весь третий этаж был занят большой библиотекой. Потом ее вывезли, в зале, где раньше стояли книги, проводили концерты рояльной музыки, но теперь там будет казнь.
– Джереми, да? – негромко спросила Джемма, когда перед ними открыли двери. Гилберт хмуро кивнул.
– Похоже на то.
Они вошли, и Джемма даже споткнулась – в зале были дети. Совсем маленькие, крохи на руках старших братьев и сестер, младшие школьники, подростки, они столпились у стены, и Джемма вдруг услышала хриплый, какой-то смятый возглас:
– Пит, ты что здесь делаешь?
Серые подтолкнули Джемму, Гилберта и молодую драконицу в светлом костюме – проходите, не задерживайте. Мальчик в белой рубашке и шортах всхлипнул, бросился к матери; она обхватила его, прижала к себе так крепко, словно хотела вновь сделать частью себя и уже не разлучаться. Кто-то из малышей тоненько заплакал; Гилберт сжал руку Джеммы и торопливо провел ее в дальний угол, к закрытому роялю.
– Не смотри, – негромко сказал он, но Джемма все-таки посмотрела.
Чуть в стороне была плаха. Должно быть, ее принесли из Исторического музея, соседнего здания – грубую деревянную колоду, покрытую трещинами, почерневшую от крови, впитанной за века казней. Элиас Семеониди стоял рядом, задумчиво глядя на прислоненный к плахе топор, и по его лицу блуждала счастливая, почти юношеская улыбка.
Джемма отвернулась. Сжала сумочку так, что плеер издал печальный пластиковый хруст. Ее окутало морозом – даже мысли заледенели, застыли с жалобным звоном.
– Просто не смотри туда, – почти неслышно произнес Гилберт. Он сейчас был не просто бледным – серым. Джемме захотелось рассмеяться. Можно подумать, если они не станут смотреть на казнь, то она не состоится!
Кто-то из детей разревелся. Семеониди равнодушно покосился в сторону плачущего ребенка, и Джемма подумала: он, наверно, под кислотой. Он ведь не может стоять так спокойно рядом с топором и плахой, это… это неправильно.