Зов (СИ) - Самарская Юлия

– Что со мной происходит, Ким?

– Мы не выбираем, кем нам рождаться. Это наше предназначение.

– Я сейчас понимаю, как мне было спокойно в моей жизни… но в то же время так тесно.

– Мне тоже тесно в моей жизни… Она была совсем другой раньше. Я был свободен. Ваш мир такой ограниченный, как… Как тюрьма.

– Ким… Покажи мне свой мир.

Он приподнялся на локтях, повернув голову к ней. В его глазах сомнения боролись с искушением. Он подал ей руку и помог подняться на ноги.

– Смотри в созвездие Ориона.

Звезды ярко горели, пульсируя разноцветными вспышками. Вдруг постепенно они стали будто приближаться к ней. Она попыталась дернуть головой, но Ким, встав за спиной, удержал её.

– Не бойся, и не отводи взгляд.

Звезды настолько приблизились, что она буквально кожей начала ощущать их вибрации и энергию. Протянув руку, она коснулась раскаленной плазмы ближайшей звезды.

– Беллатрикс, – шепнул ей в волосы Ким, вновь вдохнув манящий запах сирени, – А в недрах звезды Бетельгейзе был рождён я. У истоков этого мира.

– Я учёный, мне тяжело осознать всё это, принять это, – вздохнула Лю, – Мне кажется, что всё это происходит не со мной. Что это просто какой-то сон…

– Идём в дом, – хмуро и холодно усмехнулся Ким, и устало побрёл в сторону одноэтажного особняка.

Первое, что впечатлило Лю, это футуристическое отсутствие углов в доме. Он был построен по кругу. На мансарде был виден раскрывающийся купол обсерватории. Внутри оказалось, что особняк построен в виде идеального тора с внутренним двором, причем внутренние стены были изготовлены из прозрачного голубого стекла, будто покрытого изморозью. И, несмотря на окружающий комфорт, от этого места всё же веяло холодом заточения, холодом тюрьмы.

Бросив куртку на диван, он подошел к камину, который оказался отнюдь не декоративным. Снаружи что-то прогремело, заставив вздрогнуть её.

– Это всего лишь гром. Будет гроза. Это неизбежно после взрыва периметра Логова, – сказал Ким, не оборачиваясь к ней и стягивая с себя черную водолазку.

Татуировка огромных черных крыльев с устрашающими острыми когтями будто жила своей жизнью на его спине, переливаясь красными сполохами огня. Они гипнотизировали и манили к себе. Пространство звонко завибрировало, и Лю поняла, что может сейчас совершенно осознано открыть сетку порталов. Мысли плавно кувыркнулись, и вот уже она видела бесконечное множество миров в каждой из ячеек. Порталы не были активированы и бледно мерцали. По ту сторону этой пространственно-временной стены она видела, как Ким повернулся и немного недоумённо смотрел на всё это тоже.

Она протянула ладонь и будто листала миры как страницы книг. Вдруг её взгляд зацепила ячейка, внутри которой искрилась ледяная пустыня с острыми горными хребтами. Коснувшись её, она дрогнула. Произошло что-то невообразимое. Она оказалась внутри неё, будто внутри полупрозрачного шара. Теперь ледяная пустыня пылала черным и алым огнём. В звенящей тишине она видела сражение гигантских драконов и ледяными исполинами. Это было страшное зрелище, от которого невозможно было оторвать глаз. Драконы умирали.

Она смотрела на обреченный взгляд Кима, тоже наблюдавшего за этим кровопролитием, будто видевшего это уже не в первый раз. Не в силах больше наблюдать за этим сражением, она закрыла глаза, из которых потекли слёзы. Это было поражение, неравный бой, где драконы явно были застигнуты врасплох и уничтожены.

Когда она открыла глаза, сетка исчезла.

– Я предал их, – нарушил он первым молчание безжизненным голосом.

– Я был последним рожденным драконом. Я жаждал крови и власти и уничтожил свой собственный клан руками врагов. Великий Дракон, мой праотец не даровал мне смерти в наказание. Он создал из своего пламени яркую звезду, у подножья которой был создан маленький отдаленный мирок. Который оказался идеальной для меня тюрьмой… Меня лишили всех прав и титулов, – он поднял две руки, предплечья которых стягивали два широких черных железных обруча, – Моя сила и магия ограничена. Мои крылья стянуты этими оковами.

– И знаешь, что самое страшное? Меня не лишили бессмертия… Я буду вечно искупать свою вину.

Он, молча, схватил топор и вышел во внутренний двор, где крупные капли дождя уже срывались с резко потемневшего неба. Расставив ноги на ширине плеч, он крепко обхватил рукоятку топора и, подняв его высоко над головой, обрушивал раз за разом на поленья с исполинской силой. Она окунула его вновь в эту боль, в эти темные воспоминания. Дерево хрустело, разлетаясь мелкими щепками. Воздух вокруг парил, не принося свежести.

Он не слышал, как она подошла. Лишь почувствовал касание её пальцев к своей коже, к своим крыльям. Что-то тёмное шевельнулось внутри него. Он повернулся, пытаясь отстранить её руку. Но она молчаливо и настойчиво касалась ладонями его щёк.

Отбросив в сторону топор, он приподнял её на руки и прижал к ближайшей голубой стеклянной стене, посадив на небольшую полку, с которой смахнул какие-то садовые инструменты. Его тёмная сущность требовала жертвоприношений, требовала живой плоти. Он вдыхал её дыхание в опасной близости. В опасной близости от падения в пропасть.

Нет, его тёмная сущность не должна вырваться.

Не сейчас.

Не с ней.

Слишком коварен этот омут шафрановых глаз. Окунувшись в неё, он уже не сможет обрести свободу.

Схватив зубами её нижнюю губу, он больно укусил:

– Не зажигай пламя, если не собираешься гореть, – и, взяв всю волю в кулак, отстранился. Руки мелко дрожали. С разодранной в клочья душой он развернулся и зашел в дом.

Камин быстро разгорелся красными жаркими искрами.

– Чёрт.. Идиот… – он резко встал, накинул куртку и вышел опять во двор.

Она всё так же сидела на полке, притянув намокшие коленки к груди. Он боялся увидеть слёзы, увидеть боль в её глазах, упрёки, разочарование. Но она лишь задумчиво улыбалась, подставив лицо навстречу каплям, летящим с неба. О чём она могла думать знали только звёзды, скрытые за тёмным саваном грозовых облаков.

– Прости… Ты не виновата во всей этой… – сдержав ругательство, он тяжело вздохнул, растрепав свои волосы, – Я просто не думал, что некоторые вещи возможны сейчас… Чёрт, я вообще мало о чём думал последнее время…

Она спрыгнула мягко на землю и, хитро улыбаясь, потёрлась щекой об его небритый подбородок. Может ему показалось, но от её движений в воздухе оставался призрачный огненный след.

Феникс эволюционировала. И очень быстро. Шафрановые глаза горели ультрафиолетом, выжигая дыру в его темной сущности, в его темных мыслях.

– Я перегоню машину и закажу нам еды, – ему нужно было побыть наедине с собой, – Не выходи главное из дома. Пожалуйста.

Он сидел на капоте своего железного монстра, поставив ботинки на массивную защитную решетку бампера, словно не замечая дождя стекающего по его куртке и обуви. Что-то незримо менялось вокруг, но он был не готов принять эти изменения, перемалывающие его в своих жерновах. Он даже сразу не заметил, как дождь резко превратился в снежные хлопья, неестественно медленно опускающиеся на землю. Но ни одна снежинка так и не достигла поверхности.

В один момент время будто остановилось. Будто эта маленькая планета перестала вращаться вокруг себя и своей одинокой звезды.

И снег полетел вверх.

Штольц, затаив дыхание, смотрел на мир вокруг, который словно перевернулся вверх ногами.

Дверь в дом бесшумно открылась перед ним, выпустив оттуда незримую магию Феникса. Её распущенные волосы горели пламенем. Вкус огня был везде. Она сгорала, превращаясь в горстку пепла, и возрождалась как первая искра костра. Ким стоял, заворожено наблюдая, как она притягивала к себе искры отовсюду – из разгоревшегося камина, из вспыхивающих молний в окнах, из воздуха вокруг. И даже из защитного Периметра дома она жадно пила огонь. Воздух дрожал, отчаянно звеня и искрясь. Её одежда давно превратилась в пепел, и Феникс, прикрытая лишь своими длинными волосам, едва дыша, стояла у камина. Сетка порталов была вновь распахнута.