Зов (СИ) - Самарская Юлия

Чувствуя, сладкий вкус золы на языке, Ким видел там, в недрах пространства и времени, рождение последнего дракона. Она протянула руку к новорожденному существу, едва расправившему свои алые крылья. Ким обхватил своё запястье и заворожено смотрел на Феникс. Он уже знал, что произойдет в следующую секунду. Её пылающая ладонь оказалась горячее юного дракона. Обхватив его лапу, Лю оставила на нём жгучий ожог и отдернула испуганно руку.

Порталы сомкнулись, втянув в себя весь огонь, звенящий и искрящийся в воздухе. Он подхватил покрывало с ближайшего кресла и, подойдя к Лю, накинул его ей на плечи, бережно заворачивая дрожащее и такое хрупкое тело. Она перехватила его руку, на которой красовался шрам от ожога, опоясывающий запястье:

– Этого просто не может быть…

Он сжимал ладонями её щеки и пил остатки сладкого пламени с её губ:

– Ты до сих пор не веришь в происходящее? – нежно рассмеялся он, наслаждаясь давно забытым вкусом первородного огня, вкусом свободного полёта, вкусом жизни, – Ты знаешь, я тоже…

– Но… как это возможно?..

– Молчи, девочка, – он запечатывал её губы, не давая вздохнуть. Ничего не стало важнее этого жара, который сжигал изнутри, вспыхнув от одной искры.

Вдруг все окна разлетелись вдребезги и в дом ворвались серые тени. Защитный Периметр, отдав весь огонь порталу, потерял свою силу. Скалясь и злобно рыча, химеры окружали их плотным кольцом. Феникс вскрикнула и прижалась к своему единственному защитнику.

– Не отпускай меня, – прошептала она.

– Не отпущу, – Ким посмотрел на неё каким-то иным взглядом, в котором мысли сталкивались как огненные болиды, разрывая его на части, – Прости меня, – прошептал он одними губами.

Через окна вползали серые мерзкие существа, клацая острыми челюстями и издавая невыносимый трупный смрад. Открыв свои пасти, он создали сеть смертоносных воронок, расщепляя не только всё живое, но даже пространство вокруг.

В один момент Ким сдернул с себя куртку и, схватившись за железные обручи на своих предплечьях, с диким рёвом сорвал их с себя вместе с прикипевшими кусками кожи.

Крылья, не знавшие свободы бесконечное множество лет, распахнулись грозным кровавым оружием. Волна эмоций опьянила его, но он понимал, что цена расплаты будет неизмеримо высока. За мгновение до полного своего перевоплощения, он обнял Феникс, завернув её в колыбель своих крыльев:

– Прости меня…

Последний из рожденных Великих Драконов предстал перед ней во всём своем величии, которое могла выдержать эта маленькая планета. В былые времена он мог бы сорвать этот мир со своей орбиты. Каждую из планет этого мира. И не только этого мира, а и намного больше миров. Он бы так и сделал. Но это грозило опасностью для еще неокрепшей Феникс, не имевшей пока возможности покинуть этот мир сквозь Великую Сеть. ОНИ всё еще преследовали её. Война была уже близко. И ведьма, разбудившая Феникса, не могла не знать все последствия этой реинкарнации.

У него не было времени делать правильный выбор. Сейчас нужен был огонь. Много огня. О расплате он уже и не думал. Великие пожары разошлись кольцом по земле в округе нескольких километров, уничтожая всё живое и неживое. Серые существа плавились как куски горящей пластмассы от драконова огня, воронки съеживались и взрывались смрадным пеплом, а химеры напоминали просто трупы обгоревших мелких тварей. От его дома, его последней обители остались лишь обгоревшие балки.

Стоя посреди пепла и золы, Лю не могла поверить, как она сама еще не обуглилась от бушевавшего огненного безумия. Огромное зловещее существо склонилось над ней. Под черной чешуёй была будто горящая магма, бурлившая в жерле вулкана. Лапы с огромными когтями вонзались в мягкую землю как в живую плоть. Туловище было скрыто от её взора в непрозрачной дымке полыхающих пожаров, а огромная морда дракона была увенчана множеством смертоносных шипов и рогов. Казалось, весь ужас миров воплотился в этом звере.

Вдруг небо разразилось несколькими исполинскими ледяными стрелами, вонзившимися в землю острыми ледяными скалами. Грядущее возмездие было близко. Оковы были сорваны, вопреки всему. И тюремщики не заставили себя долго ждать. Ледяные великаны окружили дракона. К удивлению Феникс, он не сопротивлялся, лишь как-то обреченно зарычал. Она чувствовала себя такой ничтожной среди всех этих гигантов. Неведомый язык, словно гром, словно приговор, гремел повсюду. Феникс вспыхнула, и порталы вновь раскрылись огромной картинкой на всё окружающее видимое пространство. Она увидела всю ретроспективу своими глазами.

Приговор.

Ледяные великаны-тюремщики.

Вечные оковы.

Скользящая…

Она не просто видела историю – она видела мысли...

Терпкий виски.

Звёзды.

Свобода.

Сердце Мира.

Чертоги Изандзула.

Феникс не важна – важна свобода.

Она не могла больше сдерживать слёзы и крик. История всё еще продолжала мелькать, но она уже не воспринимала ни мыслей, ни событий. Боль захватила её всю целиком.

Она поверила ему, а оказалась просто фигурой для размена. Но партия была всё равно проиграна, дракон был скован и отправлен на последний свой суд.

А в воздухе еще витало тихое эхо его шёпота «Прости меня…»

Ведь где-то на вершине мира

Есть древо грёз моих и снов,

Покрыто инеем сапфиров,

Сокрыто от моих отцов.

На ветвях зреют аметисты,

Встречая пламенный рассвет,

На путь мой зыбкий и тернистый

Роняя ультрафиолет.

Слияние миров нарушив,

Я возведу на звездный трон

Императрицу, что забрала душу,

Перекроив всю жизнь как сон.

Миры сменялись… миры сливались… миры смеялись…

Драконьим пламенем был сожжен последний мост между реальностью и безумием.

Как много надо человеку, потерявшему всё? Странно, но уже ничего. Нет связей ни с чем – нет боли. Она установила эту закономерность уже намного позже. А пока… Пока вокруг была лишь ледяная пустыня, усыпанная пеплом и прахом. Так вот они какие – Чертоги Изандзула. Их былое величие сокрыто теперь под чёрствой коркой времени и боли. Но под её обнаженными ступнями, объятыми огнём, эта корка плавилась, и наружу проступало всё то, что не должен был видеть никто. Душа дракона. Израненная душа, покрытая пылью страданий и тысячелетиями одиночества.

Ступени крошились под ногами Феникса, но она, падая на колени, всё равно шла вперед и вверх. Туда, где в обиталище дракона глухо звенел колокол, растревоженный ветрами. Зачем? Зачем я здесь? Куда? Куда теперь идти?

А в голове звенел голос:

...В агонии миры сольются,

Тень белой ночью, обратив.

И ведьмы две в огне сойдутся,

Миры от пламени, закрыв…

И не удержат цепи Змея,

И разорвет он цепь оков,

Чертог души своей лелея,

Отдаст он вечность за любовь.

Но мир запутан и извилист

Порой ведет к истокам он

Сегодня – смерть, а завтра – жизнь

Сожжет Гаруды дочь огнём…»

Мир вокруг начал замедляться, обволакиваясь в серую вязкую мглу. Звуки потеряли объем, а пространство лишилось цвета.

Лю охватило острое чувство де-жавю. Перед ней стоял снова столик с шампанским, с которого медленно и плавно, переворачиваясь, взлетали в воздух фужеры. Всё тот же воздух как тягучий кисель и главное – ОН, хозяин металлических глаз, не сводивший с неё взгляда...

И вот он уже крепко сжимает её талию, опьяняя запахом виски с корицей и прикосновениями рук. Еще немного и, казалось, она просто впадет в пламенное беспамятство. Но его руки не отпускали. Они поили её до боли сладкой водой, укутывая в теплый плед. Грядет война. Но не здесь. Твоя душа была создана для того, чтобы провести Хранителей за Ведьмин Круг...