Кимберли Дертинг - Клятва

По крайней мере, у нашего города было название.

Большинство городов Лудании были давно лишены этой привилегии, будучи переименованными просто в соответствии с сектором страны, в котором они были расположены, а затем ранжироваными по размеру.

Запад1, Юг4, 2 Восток2.

Детей часто называли в память о старых городах.

Когда-то, своеобразной формой протеста было назвать новорожденных Карлтоном, Льюисом или Линкольном. Это был способ выразить несогласие с решением государства о перераспределении городов по статистическим группам.

Но теперь это была просто традиция, и младенцев назвали в честь городов, находящихся в странах по всему миру.

Люди часто предполагали, что мое настоящее имя было Шарлотта, в честь далекого, древнего города.

Но мои родители утверждали, что они отказались принимать участие в чем-либо, что могло бы быть расценено, как непослушание, даже в таком давным-давно принятом обычае как имянаречение.

Они предпочли не обращать внимания на то, что происходило вокруг.

Бруклинн же наоборот, любила похвастаться происхождением своего имени.

Крупный район в еще большем городе, который уже не существовал.

Она наклонилась, ее глаза лихорадочно блестели.

— Ну, я слышала… — Она позволила этим трем словам повиснуть в воздухе, убеждая нас, что обладала информацией, которой у нас не было, — что королевская армия собирается на востоке. Ходят слухи, что Королева Елена планирует присоединить войска к мятежникам.

— Кто сказал тебе это? Один из твоих солдат? — прошептала я, придвинувшись так близко, что мой лоб практически коснулся ее, буквально сверля ее взглядом.

На самом деле, я не сомневалась в ее словах.

Сведения Брук редко были неправильмыми.

— Откуда ты знаешь, что тебе говорят правду?

Брук оскалилась медленной, бесстыжей ухмылкой.

— Взгляни на меня Чарли. Зачем им лгать мне? — а затем более серьезно добавила, — Говорят что королева устала. Что она слишком стара, чтобы сопротивляться дальше.

— Чушь собачья, Брук. Старая или нет, Королева Сабара никогда не бросит свою страну.

Одно дело — обсуждать реальные новости с фронта, и совсем другое — распространять ложь о нашей королеве.

— И какой у нее выбор? — пожала плечами Брук, продолжая.

— Принцессы, чтобы занять ее место, нет, и, конечно, она не допустит, чтобы мужчина унаследовал трон.

— Этого не случалось на протяжении почти четырехсот лет, и она не собирается позволить этому произойти сейчас.

Она скорее отречется от королевского происхождения, чем позволит королю снова править страной.

Когда мы приблизились к Академии, я почувствовала, что как живот свело в болезненный узел.

— Полагаю, это правда, — сказала я растерянно, не желая продолжать политические споры.

— Вероятно, она не даст себе умереть, пока не найдет подходящую наследницу.

Мне так хотелось остаться спокойной при виде стен величественной школы, непроницаемой и независимой.

Прежде всего, я отчаянно не хотела, чтобы дети из консульского класса видели мой дискомфорт.

Все в высококлассной школе, включая безукоризненно подобранные формы студентов, кричало, Мы лучше чем Вы.

Даже белые мраморные ступени, которые вели к парадному входу Академии, полировались до максимального сияния, и от этого они выглядели так, будто были ненадежными для передвижения.

Я ненавидела себя за желание узнать, какой звук издавали бы мои ботинки при подъеме по ним.

Я пыталась не смотреть в направлении студентов Академии, которые слонялись на вершине той лестницы.

По какой-то причине именно эти девочки беспокоили меня больше всего; эти две, наблюдавшие за нами более пристально, чем другие, те кто любил насмехаться над нами, когда мы проходили мимо.

Сегодняшний день не был исключением.

Юбки их одинаковых форм были в складочку, а снежно белые рубашки чисты и накрахмалены.

Эти девочки совершенно определенно знали, что такое шелк на ощупь.

Я постаралась не замечать, как одна из них целенаправленно спустилась вниз на последнюю ступеньку, пристально следя за нами..

Она перекинула через плечо свои золотистые светлые волосы, ее щеки раскраснелись, а глаза злобно вспыхнули.

Она остановилась на тротуаре перед нами, подняв руку, показывая, что мы должны остановиться.

— Куда это вы втроем так спешите? — она преднамеренно спросила на Термани, зная, что нам не было дозволено ее понять.

Ее слова заставили воздух вибрировать вокруг меня, затрудняя дыхание.

Я знала, что мне полагалось делать.

Все знали.

Рядом со мной Арон устремил взгляд на ноги, Бруклин сделала то же самое.

Часть меня хотела поступить не логично-проигнорировать закон-даже челюсть свело от желания дать ответ её едким словам.

Но я знала, что не сделаю этого.

Ведь нарушая закон, я испытывала бы не только свою судьбу — Брук и Арон тоже могли бы пострадать.

Так что я опустила голову и постаралась проигнорировать покалывание в руках, когда почувствовала, что девушка сверлит меня глазами.

Её подруга стояла уже рядом с ней, и теперь эти двое были стеной на нашем пути.

— Я не понимаю, почему они вообще позволяют торговцам ходить в школу! А ты, Сидни?

И опять по воздуху пробежали горячие волны.

— Не глупи, Вероника, им нужно ходить в школу. Иначе как же они научатся считать нашу сдачу, когда будут работать на нас? В смысле, посмотри на их руки. Они уже где-то работают, и, скорее всего, не умеют считать, читать или писать.

Я ненавидела их обеих за мысль о том, что мы не понимаем о чем они говорят, даже зубы заныли от желания насовать им как следует.

Но тут я украдкой бросила взгляд на безупречный маникюр Сидни и покраснела.

В этом она была права — ногти у меня были короткие, а кожа на руках огрубевшая от постоянного мытья посуды в ресторанчике моих родителей.

Мне отчаянно захотелось спрятать их за спину, но тогда она могла бы догадаться, что я поняла её оскорбления.

Отведя взгляд в сторону, я попыталась обойти её. но она повторила моё движение и осталась у меня на пути.

Кровь стучала у меня в ушах.

— Не уходи пока, — проворковала она. — Мы только начали веселиться. Тебе весело, Вероника?

В воздухе повисла пауза, и затем её подруга ответила безразличным голосом.

— Не особо, Сид. Я собираюсь вернуться внутрь. Они и вправду того не стоят.

Сидни постояла ещё пару мгновений, не давая пройти, а затем оставила нас, последовав за своей подругой вверх по мраморным ступеням.

Я не подняла головы, пока не услышала шум закрывающихся за ними дверей Академии.