Генерал для попаданки (СИ) - Карагина Юлия

— Он может тебе помочь?

Сашин вопрос остался без ответа, потому что за дверью раздались громкие голоса, шум, и их перекрыло чье-то женское рыдание. Базиль опередил Сашу и распахнул дверь.

Когда они оба выскочили из комнаты, увидели странную картину. Алексей Иванович с гувернанткой Мари удерживал плачущую Аврору, которая двумя руками стучала в дверь кабинета княгини. На безмолвные вопросы Саши и Базиля ответил стоявший рядом с ними Николай Семенович:

— Пришла почта, и ее сиятельство вызвала Аврору, а потом выгнала ее.

Саша поняла, что должна что-то сделать. Она отодвинула в сторону удивленного Алексея Ивановича и мягко тронула за талию плачущую Аврору.

— Родная, успокойся. И пойдем отсюда.

Так они вдвоем медленно двинулись в Сашину комнату. Когда они устроились на диване, то обнялись и сидели до тех пор, пока Аврора не перестала плакать.

Успокаивая Аврору, Саша вдруг осознала, как много она узнала в первый для нее день в этом доме. И как много есть непонятного в том, что узнала.

Саша проснулась и резко привстала. Она вспоминала утренний сон, который ускользал от нее. Ей надо было во что бы то ни стало удержать его. Прикрыла глаза, и в памяти возник салон автобуса, полный оживленных подростков. И вот они уже в здании, где она проводит экскурсию и рассказывает о героях войны 1812 года. Да, это исторический музей в ее городке. Из летнего лагеря в пригородном лесу они приехали в этот музей. Он ей знаком, как знакомо еще одно видение: она за учительским столом читает стихотворение, а за окном весна, деревья заглядывают в окна, и школьники внимательно слушают ее.

Видение исчезло, но губы Саши продолжали шептать: «О, молодые генералы… Очаровательные франты минувших лет… И кудри дев ласкать и гривы своих коней…».

Одеваясь для утренней прогулки, о которой они вчера договорились с Авророй, Саша постепенно осознавала, что память к ней начинает возвращаться. Она учительница? Она читала ученикам стихотворение «Генералам двенадцатого года?» Вот это да! Но что я делаю здесь?! И в какой год я попала?»

С этим вопросом она спустилась вниз, открыла одну из дверей — это была официантская. Смутилась, когда на нее оглянулись слуги — она запомнила, что старого звали Влас, молодого — Григорий. Закрыла дверь и поспешила к заднему выходу. Аврора поджидала ее, плеткой постукивая по сапогам.

Снова скакали по знакомой дороге вслед за конюхом. Не доезжая до лесочка, Саша почувствовала, что жеребец не слушает ее, отзываясь на ржание лошади, которое слышалось издалека. Попробовала усмирить коня, но он вдруг взбрыкнул и она полетела через его голову. Чудом не попала под копыта, как потом поняла. Но сначала ощутила боль в колене, успела увернуться от конской массы и потеряла сознание.

Пришла в себя, лежа на траве. Рядом, перед глазами, увидела юбку Авроры и ноги мужчины в высоких сапогах. Они разговаривали негромко, но Саша слышала каждое слово.

— Подождем, она скоро очнется. — Это говорила Аврора. — Серж, скажи, что ты написал, ежели мамаn так разъярилась? Она слова не дала мне сказать… Назвала меня дурой и в гневе заставила убраться. Я была в отчаянии!

— Твой совет был нехорош — мне еще раз обратиться к княгине. На этот раз в письме. И вот результат. Аврора, мы всякий раз действовали, как ты предлагала. Теперь считаю, надобно действовать по моему плану! Помнишь?! Вот тогда-то бросимся к ногам твоей маменьки, и ей придется в конце концов согласиться.

— Серж, я о другом хочу спросить… Ты имеешь отношение к происшествию с Анной? Знаешь, что случилось с ней?

— Ты удивляешь меня, милая Аврора! Что я могу знать об этом? Или ты меня в чем-то подозреваешь?

— Да нет… Просто спрашиваю. Знаешь, у меня такое чувство, очень непонятное, тревожное… Мне все чудится, что вместо кроткой Анны после случая с ней появилась другая Анна — не такая робкая, незаметная, она стала как будто даже ровня мне… во всем.

— Что ты хочешь сказать? Что она переменилась? Или это не она? Такое может быть?!

— Нет-нет! Думаю, дело в другом… Есть что-то, что сделало ее другой… Но что? И как это могло случиться? Хорошо бы узнать…

Саше захотелось остановить опасный для нее разговор. Почему он опасный? — задала она себе вопрос. Потом, потом! Я потом разберусь, а сейчас надо что-то предпринять! Поэтому она застонала, стала пытаться подняться. Ей это удалось, потому что Аврора наклонилась и помогла сесть.

— Как ты? Анна, ты можешь встать?

— Что такое? Аврора, где я?

Саша, не открывая глаз, лихорадочно соображала, как она должна вести себя. Подумала, что ей придется изобразить противоположные чувства.

— Аврора, что со мной? Мне кажется, что я схожу с ума! Странные видения приходят… Вот и сейчас… Помоги мне подняться!

— Серж, помоги! Подержи ее! Надо ее поднять на коня! Герасим! — закричала она в сторону конюха.

Саша поморщилась и издала стон, якобы громкий крик ее потревожил. Открыла глаза — яркий солнечный свет ее ослепил.

— Да, мне бы сесть на моего коня… Аврора, ты не одна? Помогите мне!

Уже сидя на жеребце, она, скорчив больную мину и держа глаза полуприкрытыми, взглянула на мужчину рядом с сестрой.

Он выглядел как с иллюстрации классического романа 19-го века: фрачный сюртук с головным платком сверху белой манишки, обтягивающие панталоны, на ногах ботфорты, в руке — головной убор наездника. Если верить Базилю, это мог быть Осипов, владелец соседнего имения, ведь кутила и дуэлянт непременно может быть и великосветским щеголем. Но может ли такой человек вскружить голову такой девушке, как Аврора? Та что-то говорила ему, а он рассеянно кивал головой и при этом бросал подозрительный взгляд на Сашу.

Ссылаясь на то, что выглядит больной и разбитой, Саша попросила Аврору возвратиться. Оба удивленно взглянули на нее, при этом взгляд Осипова был пренебрежительным и одновременно озлобленным. Саша подумала: «Случайно ли, что он злится на меня, или я ошибаюсь?»

— Аврора, ты влюблена в Сержа?

Саша задала этот вопрос, когда они, возвратившись в имение, отдали поводья конюху. Снимая перчатки, они обе направлялись в дом.

— Почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, ты не влюблена, но хочешь за него замуж. Или я ошибаюсь?

— Наверно, твой Осипов более всего желает повести тебя под венец. — Саша заметила, что у нее получается говорить так, как выражаются окружающие. — Ну, да, ведь после свадьбы он заполучит не только княжну, но и ее богатое приданое!

— Анна, тебя так волнует этот вопрос? Раньше ты не проявляла к нему интереса, в наших разговорах ты меня поддерживала… Мне даже казалось, что ты тоже влюбилась в моего избранника. Ну, а насчет приданого тебя надо просветить: маменька обещала обговорить его с особым условием, каким бы состоятельным ни был жених. И вообще, в наших отношениях с будущим мужем я не собираюсь становиться послушной женушкой…

— Разве в отношениях с мужем не любовь должна править бал?

— Ох, Анна, вот здесь ты похожа на саму себя! Любовь… ей слишком много значения стали придавать, ты не думаешь?

После этого разговора Саша задумалась о том, почему Аврора так рвется замуж и почему она задала вопрос Осипову о случившемся с сестрой. Саша подозревала, что Аврора могла участвовать в планировании собственного похищения. Подозрение это опиралось на слова похитителя в пещере, сожалевшем о том, что там должна была оказаться не она, Саша. Не зря же Аврора умоляла не выдавать ее маменьке… А может быть, ее страх быть разоблаченной был вызван совсем не этим, а другим ее проступком перед матерью? И возможно ли, что вовсе не Осипов был этим похитителем?

Все эти вопросы занимали Сашу и во время обеда. Но она не следила за сидящими за столом, потому что обнаружила около своих приборов аккуратно сложенную записку. И все мысли были направлены на то, как незаметно ее забрать из-под салфетки. Еле дождалась окончания обеда и одна из первых вышла из гостиной.