Чудо с ушами, или Успокоительное для дракона (СИ) - Чекменёва Оксана

– Только сам его обратиться заставляй. Ошейник на обращённого надевать надо, иначе так двуногим и останется.

– Ладно, договорились.

И пришедший оглянулся, взял парнишку за шкирку, подтащил к ручью и несколько раз макнул головой в воду. Мальчик задёргался, попытался вырваться, но мужчина держал крепко.

– Слушай меня внимательно, щенок, – он приподнял подростка за шиворот, попытался поставить на ноги, но тот стоял с трудом, шатался, и его снова опустили на землю. – Или ты прямо сейчас обращаешься, или я тебя просто утоплю в этом ручье. Понял?

– Нет! – с вызовом выкрикнул тот и снова задёргался, но опять был сунут лицом в воду. И на этот раз не на несколько секунд, приезжий продержал его там гораздо дольше. Потом, дав сделать пару судорожных вдохов, снова макнул. И снова. И снова.

После пятого раза повторил предложение, и на этот раз парнишка кивнул, а потом обратился. Дракон из него вышел так себе – размером с молодого волка, не больше. Крылья тоже были маленькие, улететь на таких он точно не смог бы. И весь был какой-то коротколапый, короткошеий, тупомордый, похожий на огромных взрослых драконов, которых я пару раз видела в небе, не больше, чем слепой щенок на взрослую собаку.

– Быстрее, – скомандовал приезжий, держа его за шею, и Молес с Виртоком накинулись на беднягу с ошейником и ремнями, которые уже держали наготове. – Ай! Идиот! Ты меня обжёг!

– Так что ж вы руку-то под ошейник подставляете, господин хороший? – залебезил Молес, а я злорадно подумала, что не всё Виртоку в дурнях ходить. – Может, поужинаете с нами, отварчика попьёте?

Соглашайся! Ну же! Я и с тобой расправлюсь по заслугам.

– Некогда мне, – к моему разочарованию отказался приезжий и, получив от Молеса тщательно отсчитанные монетки, уехал. А наши погонщики, даже не озаботившись тем, чтобы переложить связанного по лапам и крыльям дракончика в телегу, вернулись к костру.

Кулеш к тому времени поспел, и дядя с племянником успели ополовинить котелок, прежде чем окончательно уснули там, где сидели. Наконец-то! Я обратилась и кинулась к своим малышам. Ухватилась за ошейник Луки и тут же отдёрнула руку, зашипев от боли.

Что за дела? Я же только недавно его трогала и расстёгивала – не жёгся. А теперь что не так? Хммм… а ведь я его не человеческими пальцами трогала, а ящеркиными. Ну-ка, ну-ка…

Обернулась обратно, осторожно коснулась ошейника. Точно! В этом облике не жжётся. Быстро сняла с Луки ошейник, потом развязала путы. Братишка моментально обратился и кинулся мне помогать. Пока я расстёгивала остальные ошейники, он, не обращая внимания на наготу – это я умела свою одежду зачаровывать, а у Луки магии не было, – откопал в вещах похитителей нож и бодро резал ремни на остальных ребятишках.

Последним мы освободили дракончика, но он так и лежал в крылатой форме, тяжело дыша и насторожённо нас всех, уже принявших двуногую форму, разглядывая.

– Вы кто? – спросил, наконец.

– Друзья, – не раздумывая, ответила я. – Мы тебе поможем. Не хочешь обратиться, или тебе так удобнее?

– Вещи… порвались, – дракончик поглядел на обрывки своей одежды, потом на ребятишек, которые, не стесняясь своей наготы – маленькие оборотни частенько оказывались в таком виде, привыкли и особо об отсутствии одежды не переживали, – уже пристроились к котелку. Луки, самый старший среди них, зорко следил, чтобы остатки кулеша честно делились на всех, зачерпываясь по очереди двумя имеющимися ложками.

– Одежду я тебе починю, – собирая обрывки ткани, порадовала его я. – Обувь… увы, этого я не могу.

– А что дальше? – поинтересовался дракончик, поглядывая на жующих ребятишек и невольно сглатывая слюну.

– Дальше? Поедим, я что-нибудь придумаю насчёт одежды. Этих связать нужно покрепче. А потом отправимся в Тонреш. Думаю, тамошние следователи очень заинтересуются тем, кто и куда увозит из империи маленьких оборотней, да ещё и в таких ошейниках.

– Пусть свяжутся с главным имперским дознавателем, лордом Корбедом.

– Думаешь, этим делом заинтересуется сам главный имперский дознаватель?

– Не знаю. Но связаться с ним надо, – ответил дракончик и, помолчав, добавил: – Это мой отец.

День первый

Ого! Сам главный имперский дознаватель! Тогда за это дело следователи уцепятся когтями и зубами, главное, добраться до них. И как можно скорее.

Я быстренько починила магией одежду парнишки и окликнула Луки – дети уже выскребли котелок, да долго ли, сколько там той каши оставалось.

– Помоги ему одеться, – попросила братишку, кивая на дракончика. – Только осторожно, его сильно избивали, как бы не сломали чего.

Сама же, щадя стыдливость паренька, отвернулась, прихватив ремни, пошла к повозке и зарылась в тюки, занимавшие её переднюю часть. Нашла крупу, солонину, хлеб, соль – живём! В двух мешках обнаружились кабачки – кажется, кто-то собирался ещё и на рынок заскочить, продать там излишек урожая, не в дорогу же столько набрали. Догадка о рынке подтвердилась, когда в двух других мешках нашлись куски домотканого полотна, а в третьем – самодельные половики.

Это была удача, а то я уже прикидывала, хватит ли ткани соорудить одежду пятерым ребятишкам, если раздеть обоих похитителей. Повезло им – попадут к следователям не в голом виде.

Послав Луки и того волчонка, которого забрали последним – он был постарше остальных, – набрать воды, повесить над костром отдраенные моей магией котлы, а заодно напоить дракончика, я занялась одеждой для ребятишек. Особенность бытовой магии заключалась в том, что невозможно с её помощью сделать то, чего не умеешь делать руками. Так что, швы у меня получались крепкие и аккуратные, а вот кроить я умела только самые простые вещи – не успела научиться чему-то более сложному. Были бы выкройки, образцы – смогла бы, а так – нет.

Зато я убираться умела отлично, у меня сияло всё просто. И стирать тоже. И готовить простую еду. А уж посуду просто до блеска оттирала, вон, котелки как новые сияют. И это важнее, потому что, почти каждый день необходимо, а одежда шилась намного реже. И сейчас, пока варился новый кулеш и рагу из кабачков с той же солониной, я, как умела, сооружала детям одежду. Простенькую, но наготу прикрывающую и неплохо согревающую. Мы ж не на бал собираемся.

А заодно и обувь соорудила. Нет, этого я не умела абсолютно, даже самые простые домашние чуни отчим сам валял, зато я отлично умела вязать. И, распустив пару половиков, связала короткие но очень толстые носочки – надолго таких не хватит, но хоть не босиком бегать.

– Кимми, он весь в синяках, особенно рёбра, – присев рядом, Луки кивнул на дракончика, так и лежащего на том же месте, только уже в двуногом виде и одетым. – Сказал, что его специально так сильно избили – когда дракон ранен, у него вся магия на исцеление уходит, больше ни на что не остаётся. Если бы не это, он бы поджарил того гада.

– Этот городской явно многое о драконах знает, – покачала я головой. – Ладно, пойдём, свяжем этим двоих покрепче. Я им, конечно, дозу лошадиную дала, должны как минимум до утра дрыхнуть, да кто ж знает, вдруг всё равно раньше срока проснутся?

Мы связали дядьку Молеса и Виртока, я мстительно затолкала им в рот остатки половичка – пусть отведают, каково это, когда не только связан по рукам и ногам, но даже пискнуть не можешь. После этого мы уселись у костра ужинать, где и перезнакомились.

Дракончика, которого звали Эйдером, мы с Луки осторожно перекатили на половичок и подтянули к костру. У меня была мысль, что надо бы перевязать ему рёбра, которые, возможно, сломаны, но я этого не умела и побоялась сделать хуже. Положились на драконье исцеление.

Волчат звали Дилак и Адрин, рысь – Виота, и их истории были удивительно похожи. Все трое – сироты, попавшие в приют, что было редкостью. Это человеческие сироты мало кому нужны, оборотни, живущие кланами или стаями, сами воспитывали осиротевших малышей. Хотя бывали и исключения, например, если ребёнок нагулянный. Как я, например. Если бы не нужно было выхаживать малышку Силли после смерти матери, я тоже вполне могла бы оказаться в приюте.