Адептка Эмили - Алиса Жданова

Генри так комично изобразил писклявый голос кокетки, хлопая ресницами и прижимая руки к груди, что я не выдержала и рассмеялась. Однако тут я случайно посмотрела в окно, где мимо как раз проехала другая карета, выкрашенная благородной фиолетовой краской, с золоченой буквой «Ф» на двери, выполненной гораздо филиграннее нашей, поддельной. Пассажир, худощавый мрачный тип с избороздившими лицо глубокими морщинами, скользнул по мне безразличным взглядом, и я отшатнулась за занавеску.

– Ты чего? – удивленно спросил Генри, снимая свою маску.

– Там мистер Фиггинс, – громким шепотом произнесла я, словно он мог нас услышать, – который настоящий!

Генри тут же посерьезнел и приник к окну, но смог разглядеть лишь оставленный каретой пыльный след.

– Вовремя успели, – произнес он, что-то напряженно обдумывая. – Он же собирался забрать тебя в выходные? А сегодня среда.

Осознав, что я была на волосок от свадьбы, я ощутила озноб. Промедли мы хоть на час – я бы уже ехала в карете с этим неприятным типом, похожим на высушенный финик. И ведь он даже не предупредил мадам Фоббс! Не то она бы намекнула, что он явится за мной раньше.

– У нас совсем мало времени, – подтвердил мои опасения Генри. – Сейчас этот Фиггинс приедет в пансион, твой побег обнаружат и начнут искать. Сегодня Фиггинс, возможно, помечется, заявит в полицию, поищет тебя по родственникам, но завтра он точно догадается обратиться к магам. Значит, нам нужно попасть в академию уже сегодня.

Я согласно кивнула, хотя в душе все перевернулось от страха. До этого я надеялась на небольшую передышку перед тем, как придется притвориться парнем. Хотелось отдохнуть в городском особняке Генри, пройтись по магазинам… В конце концов, приобрести мужской гардероб. И вот опекун Фиггинс своим преждевременным появлением нарушил все мои планы. Впрочем, как и другие мои планы на жизнь до этого.

Уныло вздохнув, я уставилась в окно. Оказалось, мы уже ехали по центральной улице и как раз поравнялись с магазином готового платья.

– Мне нужно купить хоть какие-то вещи, давай остановимся на минутку, – попросила я друга, но тот лишь закатил глаза:

– Эмили, в академии носят форму, и я заказал тебе все необходимое еще в понедельник. Портные трудились три дня подряд, не покладая иголок и ножниц, и твою одежду уже привезли, – успокоил он, и я выдохнула, откидываясь на сиденье. Иногда Генри любил подурачиться, но когда дело шло о важных вещах, действовал методично и быстро.

– А мои документы? Тоже готовы? – на всякий случай уточнила я, и тут друг замялся.

– Готовы, только… только у того знакомого не было каких-то скрепок и обложек для лотариндского паспорта, и поэтому он сделал тебе другой паспорт, тоже иностранный.

– А что за страна? – спросила я. В принципе, мне было все равно, кем притворяться, лишь бы меня не обнаружили.

– Какое-то смешное название, – Генри наморщил лоб, изображая усиленную работу мысли. – И паспорт такой смешной… Розовый…

Мне слегка поплохело. У какой это страны розовый паспорт и смешное название? Он точно купил настоящие поддельные документы, а не, скажем, потешный Паспорт Лучшего Весельчака, который можно приобрести в магазине шуток и подарить другу на день рождения?

– А зовут тебя теперь Эмиль Вилар, – поспешно добавил Генри, видимо, заметив на моем лице легкую панику. – Очень распространенное, красивое и настоящее лотариндское имя! Моего портного так звали.

– Но ты же сказал, что у меня не лотариндский паспорт? – отчаявшись хоть что-то понять, я прижала руку ко лбу.

– Скажешь, что твоя семья – эмигранты из Лотариндии, жили за границей, в той самой смешной стране, как там ее, – Генри пожал плечами, – а тебя отправили в Эггерион получать образование, вот ты и приехал.

– А меня вообще возьмут в академию? – неуверенно спросила я, только сейчас подумав, что вообще-то там могут быть вступительные экзамены.

– Возьмут, туда берут всех с даром, – утешил меня друг и принялся выбираться из кареты, потому что она уже остановилась у подъездной аллеи его особняка. – Пойдем, дорогая Эмили, пора превратить тебя в Эмиля! – Тут он белозубо улыбнулся и подал мне руку, а я, вздохнув, вложила свои пальцы в его.

Превращаться в другого человека всегда сложно. И если, скажем, превращение в настоящую красавицу, которое произошло с Золушкой, меня бы очень даже обрадовало, то превращение из девушки в парня потребовало немалых жертв.

– То есть как это – нужно отрезать волосы? – с ужасом спросила я, когда Генри подступил ко мне с ножницами в руках.

– Они у тебя слишком длинные, – терпеливо повторил он. – В академии, конечно, учатся самые разные личности, маги вообще странноватые. Особенно Рыжий Том – не вздумай к нему подходить, а то можно вообще без волос остаться! Ну да про это потом. Я хочу сказать, что некоторые маги предпочитают длинные волосы, но если ты хочешь сойти за парня, то нужно будет подстричься. А то у тебя слишком… девчачий вид, – закончил он.

Его доводы были разумны, и я согласно кивнула. Но, едва Генри двинулся ко мне с ножницами, я снова отпрыгнула от него, как кошка от ведра воды.

– Я не могу! Без волос я буду страшная, и никто не возьмет меня замуж! – в панике выкрикнула я, отбегая за спинку кресла.

Для преображения мы с Генри выбрали его кабинет на первом этаже, где уже стоял собранный горничными чемодан с мужскими вещами. Моими мужскими вещами. Часть из них успела перекочевать из чемодана на меня. Генри настоял, чтобы я примерила форму, – нужно же понять, по размеру она или нет? Форма подошла, и теперь я убегала от друга в темно-синих штанах, жилете и пиджаке. Бегать в них было удобнее, чем в платье, и в то же время вещи были какими-то слишком уж облегающими, особенно штаны, и я чувствовала себя словно голой. Бедные мужчины, как они носят этот кошмар всю жизнь?!

– А с волосами тебя тут же раскроют, и ты быстро вылетишь из академии и выйдешь замуж за своего Фиггинса, – безжалостно произнес Генри, и это заставило меня замереть на месте. За Фиггинса не хочу, я хочу по любви. – Держи, это для храбрости, – плеснув что-то в стакан, Генри протянул его мне, и, доверчиво хлебнув, я сразу закашлялась. Ну и гадость, это что, какое-то вино? Или что-то покрепче? Однако по жилам уже растекалось тепло, перед глазами все как-то поплыло, и я отчаянно махнула рукой.

– Режь, – самоотверженно произнесла я таким тоном, словно он собирался по крайней мере отхватить мне руку. Друг не стал ждать и, пока я не