Навсегда (СИ) - Лазарева Катерина

Когда я захожу к нему без стука, Мэтт перебирает какие-то бумаги. Он сразу отвлекается от них. Отложив, поворачивается ко мне.

Что-то меняется в его взгляде… Но вот что, я никак не могу определить. Боюсь.

— Эдвард придёт в течение часа, — нарушает затянувшуюся паузу Мэтт.

Я вздыхаю. А потом просто смотрю в его глаза, ища в их глубине хоть какой-то намёк на смягчение… Но нахожу другое. Вопросы. Какие?..

Накал недосказанности между нами становится критическим. И, видимо, это понимаю не только я. Мэтт почти замирает, не сводя с меня слегка прищуренного взгляда. Я тоже словно застываю.

— Развод будет завтра. Сегодня уже поздно подавать заявления, — снова прерывает молчание Мэтт.

Что-то меняется и в его голосе. Непривычные, слегка хрипловатые нотки…

Я облизываю пересохшие губы. Не хочу больше слышать о разводе. Хочется заткнуть себе уши.

А ещё лучше — его губы… Своими.

— Но твоя репутация… — вздохнув, начинаю.

— Моя репутация меня не волнует, — резко перебивает Мэтт, но его взгляд при этом уж точно не назвать жёстким… Скорее, наоборот. — Почему она беспокоит тебя?

Вопрос звучит иначе. Мягко, чувственно и в то же время требовательно. Но взволнованная я не сразу понимаю это; ухватившись за шанс доказать Мэтту, что больше не воспринимаю его как монстра.

— Потому что ты не заслуживаешь всего этого, — убеждённо заявляю. — Ты… — замявшись немного, я чуть тише продолжаю: — ты достоин самого лучшего.

Его глаза темнеют, а взгляд становится просто испытующим. Но я выдерживаю его, давая понять, что говорю всерьёз.

— Правда? Даже при том, что я убивал? А ещё обманывал и запугал тебя, — со странной усмешкой напоминает Мэтт.

Но меня уже не остановить. Его вопросы только провоцируют объяснить по всем пунктам, что то чёртово письмо больше не отражает моей души. Я порвала его и бросила в камин сразу после разговора с горничной.

— Мои страхи… — начав, я тут же запинаюсь и уверенно поправляю себя: — Мои прошлые страхи — это моя проблема, ты ничего не сделал для того, чтобы у меня были основания бояться тебя. Я знаю, что ты не причинишь мне вреда. Обман? Ты бы не пошёл на это без причины, ведь сразу после свадьбы хотел сказать мне правду. А по поводу убийств… Насколько ты дал мне понять, ты убиваешь лишь тех, кто того заслуживает.

В конце я невольно снижаю голос. Намекнув ему на тот разговор возле дома, когда Мэтт впервые назначил мне встречу наедине; я погружаюсь в воспоминания… Он просил меня о доверии. Смотрел обезоруживающе, был готов открыться мне полностью — только если я позволю и приму.

А я… Мотаю головой, отгоняя воспоминания о своих ошибках. И тут же ловлю взгляд Мэтта. Недоверие. Сомнение. И… что-то ещё. Что-то, во что слишком хочется верить. Но я могу ошибиться.

Он не сразу отвечает.

— Тех, кто того заслуживает, да. Но не столько ради мира и добра, сколько чтобы выплеснуть свою кровожадность.

Это мрачное признание не отталкивает меня и не заставляет сомневаться. Наверное, Мэтт ждал, что будет, но ошибся. Я знаю, о чём говорю.

— И это лишь говорит о том, насколько ты силён и справедлив, — запальчиво возражаю. — Почти любой на твоём месте не выдержал бы или сорвался, или стал бы использовать силу ради личной выгоды, и…

— Осторожно, я начинаю думать, что ты любишь меня, — насмешливо перебивает Мэтт.

Я снова на мгновение замираю. И тут же отвожу взгляд, пытаясь успокоить ускоренно забившееся сердце. Слишком неожиданные слова. Слишком точные. Слишком…

Он издевается, или… Неужели я настолько перестаралась, давая понять, что не считаю его монстром?

Издаю нервный смешок. Молчу, стараясь всячески избегать его взгляда. Атмосфера в комнате накаляется до предела. Даже не глядя на Мэтта, я чувствую его каждой клеткой.

Надо что-то сказать. Каждая секунда играет против меня. Но в горле пересыхает, а слова не срываются с губ.

Затянувшуюся паузу снова нарушает Мэтт.

— Иди ко мне, — изменившимся голосом говорит он.

Тепло от его нового тона и смысла слов тут же разливается по моему телу, грозя превратиться в жар. Снова с трудом держусь на ногах.

— Что? — как-то хрипло выдаю. — Зачем?

— Если ты не подойдёшь, я оформлю наш развод, и мы завтра же станем чужими друг другу, — серьёзно говорит Мэтт. — Но если ты подойдёшь… Я никогда не отпущу тебя. Больше никаких планов и тайн. Я даю тебе выбор.

Я наконец встречаю его взгляд. Как-то машинально, само собой. И… Все сомнения тут же растворяются.

Чего я боялась? Что он узнает правду? Глупо. Я сама ему скажу. Мы вместе решим проблему. Нельзя сомневаться в своём мужчине. Он не станет рисковать собой, если я дам понять, насколько мне это важно.

Я не иду, даже не бегу. Просто кидаюсь, в секунды преодолевая расстояние, отчаянно обнимая.

Мэтт тут же заключает меня в ответные объятия, прижимая крепче, давая понять — теперь никуда и никогда не отпустит. Я дрожу от нахлынувших эмоций. Радость от вновь приобретённого счастья так переполняет, что слёзы сами льются из глаз. Прижимаюсь к нему ещё ближе, стремясь раствориться в этих чувствах.

Мэтт успокаивающе гладит меня по спине. Но чувствуется, что его тоже переполняют эмоции.

— Я… Я хотела вернуться не в город, а к тебе, — всхлипываю, когда наконец обретаю способность заговорить.

Мэтт мягко треплет мне волосы, целует в макушку.

— Я знаю. Теперь знаю.

Его понимание окончательно лишает меня самообладания. Казалось бы, у меня уже должны закончиться все слёзы — но нет, я ещё некоторое время плачу в объятиях Мэтта. Плачу и улыбаюсь. Наверное, я схожу с ума.

— Мне так жаль, что…

— Прекрати, — Мэтт берёт моё лицо в ладони, заставляя посмотреть ему в глаза и увидеть, что всё в прошлом.

И я действительно понимаю это. Поддавшись щекой навстречу пальцам, ласково гладившим меня по коже, улыбаюсь. Закрываю глаза, наслаждаясь ощущениями. А потом снова открываю, окунувшись в его взгляд.

Действительно, больше нет нужды объясняться. Мэтт всегда понимает меня. Чувствует.

— Я люблю тебя, — слова вырываются сами.

Это единственное, что я ещё должна сказать из того, что мы оба знаем.

Мэтт ласково улыбается. У меня щемит сердце. Я могла бы многое сказать… Но таких словно просто нет. Ничто не может передать мои чувства. Он доверился мне снова. Несмотря ни на что, понял и простил.

— И я тебя люблю. Всегда любил.

— И я всегда. И в прошлой жизни, и в этой, — уверенно отвечаю, с готовностью встречая его удивлённый взгляд.

В его глазах появляется осознание. Наверняка у Мэтта уже возникают вопросы. Я готова дать на них ответы, но сначала хочу прояснить другое:

— Я хочу, чтобы ты знал: я приняла решение вернуться до того, как вспомнила всё. Я всегда любила тебя, даже когда отрицала это перед собой.

Мэтт медленно кивает, продолжая держать моё лицо и не разрывая зрительный контакт. Я вижу — верит. Это важнее всего.

И тут в дверь комнаты стучатся. На пороге стоит Эдвард.

Мэтт неохотно выпускает меня из объятий, но продолжает держать за талию. Я стираю следы уже давно высохших слёз и поправляю растрепавшиеся волосы. У меня нет неловкости от того, что нас застигли. Я так и продолжала бы обнимать Мэтта, но появление колдуна напоминает о насущных проблемах.

— Рад, что всё налаживается. Если я не вовремя… — Эдвард выдерживает паузу, давая понять, что готов отложить встречу.

— Нет-нет, я как раз хотела поговорить, — поспешно возражаю, потому что мне кажется, что Мэтт и вправду готов перенести. — С вами обоими. Это очень важно.

Озадаченно переглянувшись, мужчины проходят к дивану. Я следую их примеру. Когда все садятся, Мэтт легонько сжимает мою руку в своей, подбадривая.

— Это будет долгий рассказ, — нервно усмехаюсь. И, вздохнув, начинаю.

Я ни на кого не смотрю, когда говорю. Но чувствую поддержку Мэтта, его касания, поглаживания по руке в особо сложные моменты рассказа…