Смерть моя, жизнь моя (СИ) - Нуар Эрато

— Как… там… Разлом?

— Пока справляюсь.

Пока. Как же мне не нравилось это «пока»!

— Лорд Марак… что с ним будет? Айрин… его дочь — моя подруга.

— Его будут судить, Иви. Я не могу его отпустить. Как человек, входящий в парламент, знающий больше простых людей, он совершил серьёзное преступление.

— Вместе с теми храмовниками, мастером Фербонном?

Эллинге кивнул:

— Да. Пока мы были в Мараке… ну и в крепости, я многое успел узнать. Отряды отправлены по городам, где замечена активность Хаоса. Если бы храмовники не скакали по порталам, что зайцы, давно всех отловили бы. И ведь не понимают, что лишние дыры в пространстве лишь усугубляют Разлом!

Вздохнув, я снова прижалась к сильной груди. Ощутила прикосновение губ к волосам.

Без него мне было бы намного тяжелее пережить этот день! Хотя поговорить нам больше не дали.

Сад заполнялся гостями. Потом процессия экипажей двинулась к парламенту. Эллинге вёз меня в своей машине, и мне было так хорошо с ним! Так не хотелось думать, что это лишь на день. И на кладбище я постоянно ощущала его руку под своей, словно нерушимую опору.

У парламента прощались со всеми погибшими. И зал для поминовения сняли, как оказалось, тоже сразу для всех. Принесли туда чашу огня.

Кроме Эллинге, присутствовали ещё несколько драххов — из тех, кто работают в парламенте.

Наверное, это было хорошо, что нас видели вместе. Хотя, с другой стороны, ложная надежда — не лучшее чувство. Ведь если мне повезло с мужчиной, то участь других ниатари предопределена.

Да и если бы Эллинге не дал мне этой отсрочки, если бы я так отчаянно не сопротивлялась — тоже была бы сейчас там, среди них. Беременной и обречённой.

Не имеющей возможности проститься с отцом.

Я не могла не думать об этом, но боль потери всё равно перекрывала все мысли.

Есть не хотелось, от одного вида еды мутило. Как и матушке, она тоже почти не притронулась к своей тарелке.

Наместник сидел рядом со мной за огромным столом, и на какой-то безумный миг мне поверилось, что это навсегда. Что мы с ним больше не расстанемся.

А потом тихо увёз нас с мамой и тётушкой домой. Только Картер посчитал своим долгом остаться до конца.

— Не уходи, — пробормотала я, и муж поднялся со мной в спальню.

Дождался, когда разденусь и смою с себя этот ужасный день. Завернул меня в объятия, где я и заснула.

Пустая кровать, пустая комната… Проснувшись, я даже не поверила, вскочила, позвала. Заглянула в ванную, прошлась по дому. Стояла тишина — наверное, все ещё спали, отходили после вчерашнего дня.

Только дворецкий обнаружился в холле.

— Альм! — кинулась я к нему. — Когда Э… дх’эр Сольгард ушёл?

— Не знаю, дх’эрра Илесс, я не видел.

Значит, ночью, незаметно…

— Кушать хотите? — в дверях возникла Бетси и сразу же принялась суетиться.

Я пожала плечами: аппетит даже если и появился, уже успел пропасть.

Ушёл…

— Я вашей матушке ночью сонных капель накапала, она никак уснуть не могла. И госпоже Салли тоже. А вы бы позавтракали, совсем ведь не едите ничего!

— А Картер? — рассеянно спросила, позволяя нянюшке увести себя в столовую.

Бетси тут же принялась накрывать на стол, накладывать мне салат и грибные деликатесы.

— Он с самого утра получил от кого-то письмо и ушёл.

Сердце сжалось, надо было мне с ним вчера поговорить! А то ведь… неизвестно, как всё это на него повлияет.

— Не говорил, куда? Не знаешь, от кого?

— Увы, — Бетси развела руками.

Перекусив только чтобы добрая нянюшка не расстраивалась, я вышла в сад. Вот здесь мы стояли с мужем… а теперь так пусто, одиноко. Татуировка горела, обжигая кожу, переливаясь сдвоенным сине-серебряным свечением. Наверное, он снова у Разлома…

Картер вернулся только поздним вечером.

— Где ты был? — бросилась я к нему.

— В парламенте, — с недоумением ответил брат.

— Его уже открыли?

— Ну да. Скоро будет церемония вступления в должности новых… лордов.

— Нашёл, от чего ключ?

— Кое-что нашёл.

— Расскажешь?

— Иви… мне нужно разобраться. Хорошо?

— Картер… я бы хотела с тобой поговорить.

— Обязательно поговорим, — пообещал брат.

Такой у него был уставший, измученный взгляд, что я не стала настаивать. Он даже вниз не спускался — попросил Бетси принести ужин к себе в комнату.

Несколько дней пролетели в каком-то тумане. Я бродила по саду. Сама, или с матушкой, или с тётушкой, а то и с ними обеими. И ждала, ждала, что в небе появится синяя точка… или снова раздастся уверенный, требовательный звонок в дверь.

Матушка почти всё время молчала. Айрин больше не появлялась. Я тщетно пыталась вспомнить, была ли она на поминках… Кажется, там, в кафе. Но не у нас.

Похоже, они с Картером совсем рассорились.

Брат уходил рано и возвращался глубокой ночью, а то и высылал записки, чтобы его не ждали. Матушка на них реагировала нервно.

Время от времени заходили её подруги, несколько раз появлялся Брановит, дни выстраивались в туманную череду, в конце которой совершенно ничего не просматривалось.

— Всё наладится, деточка, пройдёт, переболит, — шептала мама, уж не знаю, себе ли, или мне. Я кивала, соглашаясь, а ночами грезила о сильных плечах и синих волосах. О пальцах, что так ласково касаются кожи, оставляя на ней опаляющие дорожки…

В тот день Картер пришёл домой рано, к обеду. Матушка и тётушка в малой гостиной общалась со своими подругами, а я не могла. Ощущала себя старой девой, которой так и останется доживать жизнь в окружении рыдающих родственниц.

Понимала, что это настроение. Что оно пройдёт. Эллинге дал мне шанс жить… найти мужчину. Завести семью. Но я не представляла, как это осуществить. Уехать туда, где меня никто не знает?

И продолжать ждать в небе синего крылатого зверя?

— Иви! — брат казался встревоженным, всклокоченным, глаза горели почти лихорадочно. Огляделся, услышал голоса из гостиной и, ухватив меня за руку, потащил по лестнице вверх.

Бывшая детская находилась в мансарде, с небольшим балкончиком. Мы давно уже использовали её для посиделок с Айрин. В ней ещё остались несколько игрушек, и даже кривая картина, которую вместе с Картером рисовали несколько лет назад.

Брат усадил меня на диванчик, огляделся. Запер дверь.

Наружу рвались вопросы, но я ждала. Боясь или надеясь услышать.

— Я ошибся, Иви, — произнёс наконец Картер, застыв посреди комнаты.

Промолчав, я лишь вопросительно глянула, и он продолжил:

— У отца в кабинете специальное… хранилище. Куда имел доступ только он. И вот я теперь, — губы брата скривились горькой усмешкой.

— Ключ? — шепнула я. Брат кивнул:

— Там… разная информация. Все эти дни я изучал её. С самого пришествия драххов, с возникновения Разлома. Такие, знаешь, — брат покрутил в воздухе пальцами, — приборы. Шары, которые всё показывают, как записи в картинках. Из драхховых.

— И что ты узнал?

Я уже представляла себе, что он мог выяснить, скорее хотелось понять, какие выводы сделал. Ну и пугала мысль, а вдруг там нечто такое, чего Сольгард мне не сказал. Нечто, что убедит меня в необходимости оставить всё позади. Не думать о синеволосом мужчине…

— Оказывается, люди много раз призывали Хаос. Хирров на нас натравили не драххи. Наоборот, это люди их вызвали, чтобы сразиться с драххами! Но это обернулась нам же во вред. И только драххи помогли нам победить. И столько раз всё менялось! Когда-то давно люди тоже владели этой информацией, но… всё равно постоянно сражались с драххами. Обращались к хиррам. Ниатари рассказывали, что им предстоит, и они не берегли себя и свою честь. Драххи вымирали. Столько всего было, Иви…

— Странно, что храмовники этого не знают, — пробормотала я.

— Знают, — мрачно отозвался Картер. — Мастер Фербонн просто не мог не знать! И всё же связался с Хаосом. Мы думали, это мы контролируем хирров. А получается, именно они контролируют Фербонна и остальных! Именно они побуждают использовать тёмные силы! И тем самым создают себе дополнительные пути в наш мир. На самом деле им нужно только одно: сила. Магия, или Прада, или какие там есть ещё разновидности.