Ким Харрисон - Умерла — поберегись!

Я отрицательно покачала головой. Я не знала. Откуда бы?

И тут же подпрыгнула на месте: крылья Накиты нежно коснулись меня. Меч жницы исчез, и она была смущена. Что ж, я и сама все это испытала: предательство, смятение, страх.

— Во всяком случае, я не пытался ее убить, — пробормотал Рон.

— Нет, но держал ее в неведении.

— Я спас ее! — возмутился Рон.

— Ты меня не спас. — Губы мои двигались с трудом. — Я умерла. Помнишь?

Легкий ветер с пляжа подхватил мои волосы, и пурпурные кончики защекотали щеку. Я пыталась понять. Но это неразумно. Какой из меня восходящий темный хранитель времени, если я не верю в судьбу?

Рон двинулся вперед, и я вернулась к реальности.

— Стой! — крикнула я, протягивая одну руку, а второй схватила амулет. Рон остановился, будто загнанный в тупик.

— Серафимы предрешили, что Мэдисон займет твое место? — спросила Накита срывающимся голосом. — Ты послал меня убить ту, кто будет моей повелительницей? Ту, кто следующей будет охранять волю серафимов?

Кайрос, нахмурившись, взглянул на нее.

— Она бы не стала твоей новой повелительницей, позволь ты мне уничтожить ее душу. Если бы она исчезла, я бы жил вечно и занял место в высшем круге. — Кайрос принял величественную позу. — Я стану бессмертным. Бессмертным, Накита! — Он говорил с таким жаром, что, поведя рукой, чуть не опрокинул бокал. — Тогда мы смогли бы направлять потоки времени по нашему усмотрению — вечно! Вообрази!

— Ты обещал помочь мне, — прошептала Накита, голос ее прозвучал тише ветра.

Кайрос раздраженно взглянул на нее, но глаза его сузились, когда он осознал, какую угрозу она теперь представляет.

— Давай свой амулет. — Он протянул руку, Накита не повиновалась, и хранитель времени — гневный господин — шагнул к ней.

Я едва не вскрикнула и с трудом удержалась на ногах, когда Накита оттолкнула меня за себя. От резкого звона, казалось, задрожал свет утреннего солнца. Подняв глаза, я увидела, что амулет Накиты в руках у Кайроса, и тот быстро шагает к столику. Теперь она беспомощна. Черт! И что же дальше?

— Я по-прежнему твой господин, негодный ты ангел! — сказал Кайрос, и источник Накитиной силы звякнул по столу. От улыбки хранителя времени страх пробрал меня до костей. — Так вот, Мэдисон. О твоем теле.

О боже. Мое тело у него. Он может уничтожить мою душу. Рон стоял неподвижно, да я ничего и не ждала от него.

Накита опустилась на колени перед Кайросом, лицо ее побледнело, по щекам струились слезы.

— Ты обещал исцелить меня, — с отчаянием произнесла она. — Я не хочу больше бояться.

Несмотря на страх, во мне разгоралось сострадание. Она была падшим, дважды преданным ангелом. В ней воплотилась невинность существа, наделенного от природы могуществом и познавшего смерть.

— Ты обещал, Кайрос, — тихо-тихо сказала Накита, а слезы все текли у нее из глаз, она смахнула их и как будто сама изумилась тому, что плачет. — Черные крылья пожирали мою память. Память — все, что у меня есть. Я верила тебе. Ты послал меня на убийство, потому что боишься смерти?

— Я стану бессмертным! — в порыве гнева выкрикнул Кайрос. — Разве тебе ведом страх смерти?! Ты существуешь от начала времен и будешь существовать до их скончания!

Накита поднялась, воздух мерцал там, где, расправь она их, были бы ее крылья.

— Я знаю, что такое страх смерти, но все еще живу по воле серафимов, — голос ее дрожал. — Я живу, а ты по их воле умрешь.

Кайрос с ухмылкой коснулся ее амулета на столе.

— Как, Накита? Ты принадлежишь мне.

Но она сдернула с пояса перевязанный черной лентой белый камень на простом черном шнурке. Он не был похож на тот, что я вернула ей в лесу, и Кайрос покачал головой, словно это ровным счетом ничего не значит. Накита провела по камню большим пальцем, и с него словно осыпалась соль, оставив гладкую черную поверхность, сверкающую бесконечностью. Это был тот самый камень. Как будто я хранительница Накиты. Я окрасила его своими слезами — и одарила ее символом своего горя, расплаты за то, что нарушила невинность ее существования.

Накита зажала камень в руке и сказала, обращаясь ко мне:

— Я принимаю тебя! — Хотя угрожающее выражение на ее лице предназначалось не мне, а Кайросу.

— Нет! — вскрикнула я и бросилась вперед, когда яркой черной вспышкой мелькнул ее меч.

Накита сделала выпад и вонзила клинок прямо в Кайроса.

Рон в смятении вскрикнул, но помешать не успел. Все уже свершилось.

Кайрос посмотрел на свой живот без единой отметины, поднял удивленный взгляд на фиолетовый амулет на столике и заглянул Наките в глаза.

— Ты все нам испортила, — шепнул он и рухнул.

Накита успела подхватить его и нежно, почти с любовью опустила на гладкий пол.

— Судьба, Кайрос, — прошептала она со слезами и закрыла ему глаза. — Серафимы предрешили, что она займет твое место. Твой круг завершился. Это не поражение. Просто перемена.

— О господи! — в ужасе воскликнула я, не в силах пошевелиться. — Ты его убила! Как ты… Он умер!

Рон с сожалением вздохнул, и я испуганно повернулась к нему. Если Кайрос умер, значит…

— Он же не умер, — промямлила я. — Скажи, что он не умер.

— Он ушел, — ответил Рон, и я отскочила, когда передо мной внезапно оказалась Накита — она опустилась на колени и протянула мне свой меч.

— Нет, Накита! — в замешательстве вскрикнула я.

— Моя госпожа, — настаивала она, в страдание проступило в выражении ее лица, — я больна.

— Перестань. Перестань! — Я, как безумная, пыталась поднять ее. Она была так прекрасна. Она ангел. Не ей преклонять передо мной колени. — Н-не надо, — с запинкой проговорила я. — Я не темный хранитель времени. — И я оглянулась на Рона, который стоял, скрестив на груди руки.

— Ты хранительница небывалой справедливости, — улыбнулась мне Накита, — данная нам по велению серафимов. Способная понимать время и направлять его по своей воле.

— Нет! — упиралась я, глядя на тело Кайроса. — Ты только что убила его!

До меня долетел тяжелый вздох Рона:

— Да.

Я посмотрела на него и застыла. Позади него возникла фигура, которую невозможно было рассмотреть в свете восходящего солнца. Перехватив мой взгляд, Рон обернулся. И, издав какой-то сдавленный звук, заковылял прочь, чтобы не стоять между нами. Это был серафим. Кто же еще?

— В доме хранителя времени пролилась кровь, — звуки его мелодичного голоса причиняли боль. В нем была мощь океанских валов и нежность прибрежных волн, и я едва не расплакалась. Невыносимо. Это уже слишком.

— Я принесла жертву, чтобы вы услышали мою мольбу. — Накита стала подле серафима, склонив голову.