На рубеже (СИ) - Иминова Ольга

— Ну не набросилась же? Это и есть самоконтроль.

— Я туда больше не пойду, — Николь спустилась со ступенек. — Стеф, я боюсь. А вдруг я…, - неуверенно начала Николь. — Они мои друзья. Я не смогу.

— Сможешь, ты это уже доказала. И потом, я же рядом. Постой пока здесь, а я посмотрю, что там.

Она ободряюще кивнула Николь и направилась внутрь помещения.

Очень быстро она вернулась.

— Там всё хорошо, полное веселье, — проговорила Стеф. — Запахи все перемешались, Кристи у барной стойки. Туда пока не подходи. Позже проверим, как ты поведёшь себя.

Николь немного помедлила, обдумывая сказанное наставницей, и, тяжело вздохнув, попросила:

— Будь рядом. Мало ли что.

— Всё будет хорошо, — приободрила её Стеф, и они вместе вернулись в помещение.

К великой радости Николь, всё было так, как и сказала Стеф. Кровью не пахло, а на другие запахи она не реагировала. Успокоившись, она вернулась в центр площадки и влилась в танцующий круг.

Через некоторое время, увидев возле бара Кристи, она подошла к девушке. Стеф, идущая рядом, тут же уловила слабый кровяной запах и, крепко сжав руку Николь, задержала дыхание. Николь повторила её действие, и, улыбнувшись, спросила у Кристи, как её нога. Та ответила, что в полном порядке и немного приподняла подол юбки. Увидев на колене кровавую рану, Николь ещё сильнее сжала руку Стеф и принялась вспоминать недавно заученные математические формулы. Увидев, как она беззвучно шевелит губами, Стеф удовлетворённо улыбнулась и, пожелав Кристи хорошего вечера, повернула Николь к ней спиной и тихонько подтолкнула к танцующим. А сама Стеф осталась у бара, смотря ей вслед. Подопечная опять её удивила.

«Хорошо, что она так быстро отвлекается, — думала Стеф, потягивая коктейль. — Представляю, какой бы здесь был переполох, если бы она не сдержалась. Нет, кровопролития бы, конечно, я не допустила, но заварушка была бы неслабая. И что бы на это сказала Рената? А что Рената? Ничего же не произошло, — она тут же нашла выход. — Ей совсем необязательно всё знать. Мы не будем её расстраивать. О чём я думаю? — ужаснулась она, — Это всё влияние Николь».

Веселье затянулось до полуночи. Ребята из группы уже разошлись, и танцы продолжались под музыку с CD. Николь не чувствовала усталости. Ей нравилось состояние веселья и ощущение праздника.

Вернувшись домой, она решила, несмотря на запрет Стеф, попробовать заглянуть в будущее. Но у неё ничего не получилось, как она ни старалась. Решив больше себя не мучить, она легла в кровать и моментально провалилась в сон.

[1] Нем. Lustig — весёлый, забавный.

На следующий день Стеф впервые оставила Николь одну на занятиях в танцклассе. Та, с опаской зайдя в помещение, с удовлетворением отметила, что спокойно переносит большое количество людей, о чём и сказала Стеф. Настроение от этого только улучшилось, и Николь, кивнув на прощание подруге, улыбаясь, пошла навстречу своему партнёру.

Стеф ещё какое-то время посидела на скамейке у стены, а потом незаметно удалилась.

Николь нравилось учиться новым движениям. Она вспоминала, каким угловатым подростком впервые пришла на занятия. И с какой завистью смотрела на грациозных и пластичных девочек в группе. Но со временем и её фигура начала приобретать женственные очертания, и вскоре она уже ничем не отличалась от своих подруг.

Программа обучения была разнообразной: так, всего понемногу, для общего развития. Но на школьных дискотеках их танцевальная группа выделялась из общей толпы. Особенно когда все вместе показывали какую-нибудь композицию.

Через какое-то время все уже настолько к этому привыкли, что их группу начали просить, чтобы они выступили с номером на школьных вечеринках. И они с удовольствием обкатывали свои новые программы на привычной для себя публике.

Занятие прошло без приключений, хотя вначале Николь не покидало тревожное состояние. Она впервые была без Стеф среди хоть и небольшого, но скопления народа. Приказав себе успокоиться, Николь полностью сосредоточилась на разучивании элементов.

Когда занятие подошло к концу, единственное, что беспокоило Николь — это запахи. Всё-таки было очень много физических упражнений. Хоть жжение в горле и усилилось, но броситься на кого-то и припасть к пульсирующей жилке ей не хотелось. Переодеваясь, она для подстраховки сосредоточенно отвлекала себя описанием предметов в зале, как учила её Стеф.

Николь уже шла по дорожке из корпуса, где проходили занятия, когда раздался звонок. «Ну конечно, это Стеф. Спешит узнать, как всё прошло».

— Никого не покусала, не растерзала, иду в бассейн, — быстро проговорила она в трубку.

— Очень смешно, — услышала она в ответ голос подруги. — Давай всё в подробностях.

Присев на стоящую у дорожки скамейку Николь пересказала ей всё, что происходило в зале.

— Молодец, — похвалила её Стеф. — Я тоже уже иду к бассейну. По дороге хочу купить рогаликов к чаю. Тебе сколько? Два?

— Один. И себе купи один. Учти, что, когда ты превратишься в плюшку, я не буду таскать тебя на себе.

— Я смотрю, у тебя хорошее настроение, — произнесла Стеф и отключилась.

«Нет, сдоба нас до добра не доведёт, — размышляла Николь, шагая по аллее. — Хотя, как говорила мне мама, не в коня корм. А Стеф вообще столько времени в одной поре».

В бассейне тренировка началась как обычно: разминка на берегу, разминка в воде, повторение разученных ранее движений в одиночку а затем в парах.

Вначале Николь, так же как на танцах, не покидала тревога. Хотя беспокоиться было не о чем — в бассейне всё перебивал запах воды. Но как только на трибуне появилась Стеф, Николь успокоилась и поняла, что дело в её зависимости от Стеф.

«С этим надо что-то делать. Не может же она всегда быть со мной. Хоть она и говорила, что я для неё — самое важное дело, но пора уже как-то становиться самостоятельной и постепенно выходить из-под опеки».

Появление таких мыслей её удивило — раньше она вообще об этом не задумывалась. Она принимала сопровождение Стеф как неизбежность, не осознавая, что это наставничество — учёба и партнёрство одновременно. А теперь появились другие мысли — она должна начать жить самостоятельно, иначе чувство тревоги из-за отсутствия рядом Стеф не покинет её никогда. Но чувство уверенности в их правильности, она не ощутила.

«Скорее всего, я ещё не совсем готова к самостоятельной жизни. Рано мне оставаться одной, без наставницы», — решила она и уже спокойно продолжила тренировку.

Когда занятие закончилась, и бассейн опустел, Николь не стала выходить из воды и принялась повторять понравившуюся ей связку элементов. Тем более, что Стеф ещё к ней не спустилась. А ту задержала в холле Аманда, их одногрупница, восхищаясь вчерашней вечеринкой.

Когда Стеф подошла к бассейну, то увидела, как Николь, под водой, раз за разом проделывала элементы, пытаясь довести их до автоматизма.

Сначала Стеф молча наблюдала, а когда стрелка на часах показала, что та под водой уже пять минут, забеспокоилась и попыталась её остановить.

Чтобы привлечь внимание Николь она и кричала, и била по воде, и посылала мысленные просьбы. Но та никак не реагировала. Вода скрадывала все вибрации.

Прошло ещё пять минут. Стеф всё время озиралась по сторонам, думая только о том, чтобы никто не вошёл.

Наконец она решилась на крайнюю меру: раздевшись, прыгнула в воду и уже там послала мысленный вопрос.

— Ты что творишь? — пронеслось у Николь в голове, и она в испуге вынырнула из воды.

Рядом из воды появилась голова Стеф с недовольным выражением на лице.

— Что случилось? — Николь подплыла к ней. — Ты почему в воде?

— Ты за временем следишь? — она показала на большие часы на стене. — А если бы сюда кто-то вошёл?

— И что такого? — не поняла Николь.

— Я здесь уже десять минут, и до меня, ты сколько была под водой? Нормальные люди так не могут.

— Я была под водой больше десяти минут? Я так могу? — удивилась Николь. — Вот это да! Получается, что я могу вообще не дышать? Здорово, надо будет снова попробовать.