Опасная связь 2 (СИ) - Гертье Катрин

– Любимая… – Первым не удержался Эйдан.

Его ласковый шепот, словно невесомые перышки, коснулся лица и порхнул по комнате, принося мне сладкое и такое воздушное наслаждение. Довольно улыбнулась в ответ, и сама потянулась за поцелуем.

Стоило только нашим губам сомкнуться, как пульсация усилилась. Она учащенно затрепыхалась, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие, будто бы во мне порхала сотня бабочек: легких и хрупких.

Пальцы мужа легли на мои обнаженные плечи, легко провели по чувствительной коже, спустились к платью, начиная развязывать шнуровку корсета.

Мир для нас исчез, потерял смысл, становясь неважным. Существовали только мы, наша любовь и ощущения жизненной потребности друг в друге.

Мое сброшенное на пол подвенечное платье и брюки мужа. Жар распаленной кожи и холод шелковых простыней. Сплетение тел, плавные неторопливые движения, мои тихие стоны, наши учащенные вздохи и бесконечные сладкие поцелуи заполнили комнату. Стихии, эмоции и ощущения переплелись в будоражащую, невероятно блаженную смесь.  

Мы самозабвенно отдавались друг другу: неторопливо, растягивая каждое мгновение. А в момент кульминации, когда по телу прокатилась сладкая дрожь, помимо мягкого отблеска свечей, появился тусклый мерцающий огонек, что согрел наши с Эйданом сплетенные пальцы. Он замерцал на тыльной стороне ладоней, повторяя контур брачной вязи, что мы обрели в храме во время церемонии. Этот узор теперь навсегда останется с нами, в знак нашей вечной и истинной любви к друг другу.

Свежий ветер с моря ненавязчиво обдувал лицо и трепетал листок бумаги, что я держала в руке. Глаза неторопливо скользили по строкам доставленного всего полчаса назад письма. Добравшись до последних слов, я тяжело вздохнула и посмотрела на город, что простирался внизу у подножия холма, наблюдая за куда-то спешащими крошечными точечками-горожанами и маленькими экипажами, перемещающимися по узким улочкам столицы. Все вокруг кипело жизнью и купалось в золотистом солнечном свете, с побережья доносились крики чаек, а я тихонько стояла в тени террасы ожидая пробуждения маленького сына и возвращения Эйдана, который вот-вот должен был прийти на обед.  

Свернув листок и на миг прикрыв глаза, сделала глубокий вдох, мысленно возвращаясь в то время, когда я еще была в Вурейне и жила в доме небогатого барона.

– О чем задумалась? – Над самым ухом раздался тихий голос мужа, и я вздрогнула, поворачиваясь к нему. Внимательно и ласково взглянув на меня и бросив взгляд на свернутый листок, Эйдан с любопытством спросил: – А это что в руке?

– Послание от Гринвудов, – так же тихо ответила я, слегка улыбнувшись и с грустью опустив на бумагу взгляд.

– Надо же… Неожиданно, – протянул любимый, заключая меня в ободрительные нежные объятия. – Что пишут?

– Просят прощения за все, что мне пришлось пережить по их вине, – вздохнув, прошептала я, обнимая мужа в ответ и удобно устраивая голову у него на груди.

– Ты простишь?

– Думаю, да, – уже более жизнерадостно ответила я, и лукаво посмотрела на любимого, что напряженно ждал моего ответа. – А ты бы не простил?

– Скорее уж поблагодарил, – усмехаясь, признался Эйдан. – Если бы не они, не твоя намечающаяся свадьба с Фаервудом, ты бы не пришла тогда в мою в спальню. Я не познакомился бы с тобой, и жизнь была бы скучна и однообразна.  

Муж наклонился ко мне, нежно коснулся губами щеки, потом поцеловал за ушком, вызывая волну трепетных щекотных мурашек по всему телу. Я вздрогнула и хихикнула, заглушая смех, уткнувшись лицом в сильное плечо и попутно вдыхая вкусный и свежий аромат своего любимого мужчины.

– Мы не были бы вместе… – Добавила я.

Сейчас, когда прошло несколько лет после тех событий, что кардинально поменяли мою судьбу, я действительно простила приемного отца. Не винила его за то, что не сказал правды, что скрыл детали договоренностей с герцогом. Так или иначе барон был хорошим отцом и, кажется, по-настоящему любил меня. Я всегда ощущала его заботу и родительскую ласку. Просто так сложились обстоятельства... Гринвуд хотел дочь, но после смерти жены, когда на руках остался маленький Райан, а дела шли туго, ему предложили хороший способ заработать и дали на попечение девочку, что стала для него той дочуркой, которую не смогла подарить рано погибшая супруга. А Райан… он вообще ни в чем не виноват! Его, как и меня, держали в неведении, и названный брат узнал всю правду вместе со мной. С Гринвудами у меня связаны только приятные воспоминания...

Эта семья навсегда останется в моей памяти. Вурейн в любом случае будет для меня страной, где прошли мои детство и юность. Местом, где я встретила свою любовь и создала собственную семью. Но мы хотели забыть о невзгодах, что сопутствовали в последние недели пребывания в той стране. Нас не тянуло обратно, и потому мы с Эйданом с радостью приняли предложение моего настоящего отца остаться в Дагасе.

Здесь смогли по-настоящему вздохнуть спокойно! Здесь официально поженились, тут родился сын, и тут у нас обоих было будущее. Каждый смог найти себе занятие по душе. Эйдан ввиду близкого родства с королевской четой, стал помощником и советником по внешнеполитическим делам. Он часто виделся с другом Риком благодаря своей международной работы и все его устраивало, я же занялась благотворительностью и воспитанием малыша.

А еще мы с Лестаром решили восстановить храм в Хесосе и построить рядом с ним приют, назвав его в честь нашей матери. Король поддержал такую затею, помня, что это место дважды повлияло на судьбу его семьи: оно как лишило его близких, так и соединило их вновь, вопреки коварным планам Фаервуда, который хитростью заманил меня туда, чтобы осуществить прежде начатые планы по захвату власти. Отец вообще очень старался наладить наши семейные отношения и часто собирал на совместные вечера. А еще, души не чаял в своем пока единственном внуке.

С Эйданом у нас тоже все было хорошо. Я ни на миг не пожалела, что судьба сложилась именно так, а не иначе, и соединила нас вместе. Он сумел стать образцовым отцом и любящим супругом, благополучно позабыв свой прежний образ жизни.

Любовь вообще творит чудеса! И любая встреча не случайна.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌

Конец