Белая ворона в академии Аусвер (СИ) - Хант Диана

— Ты меня растрогала!

— Прости, — я перевела дыхание.

— А, какого чёрта! — вдруг воскликнула Игрит и махнула рукой.

Она вдруг соскочила с края стола, описала вокруг меня дугу, а потом вдруг приблизила своё лицо к моему и приложила к вискам призрачные ладони.

Бенжамин и Юджин метнулись к нам, и я расставила руки в стороны, жестом показывая им не двигаться.

— Всё в порядке! — не отрывая взгляда от призрачных глаз бывшего Оракула, прокричала я. — Мне ничего не грозит, честно!

— Она ничего не сделает Авроре, — пробормотал Юджин, и краем глаза я увидела, положил руку на плечо Бенжамину. Тот сглотнул.

— Не сделает, конечно, — тихо ответила я. — Я… кажется, я вспоминаю…

В мозгу словно вспыхнуло! Лавиной обрушились те самые, пытающиеся пробиться ко мне прежде образы, звуки, голоса! Закрутили, завертели в бешеном водовороте…

И я вспомнила!

Но поскольку это случилось в одночасье, в какую-то долю секунды, моё сознание просто не успевало за этим цунами новой, непонятной, напрашивалось слово — стихийной информации!

— Что ты видишь, Рори? — ворвался в этот сумасшедший информационный поток голос Бенжамина. — Не думай, не размышляй, говори!

— Она из другого мира, — прошептала я. — Богиня. Четырёхликая. Очень красивого. Такого… Я, должно быть, так представляла себе небеса. Много света, много знаний. Много открытий. Технический прогресс достиг такой скорости, такой сложности, что я… я просто не силах понять это. Их механизмы… они стали самовоспроизводящимися. Сознание человека соединилось с вычислительными машинами. Что-то про дополнительный, что ли, искусственный интеллект, память… Память целого мира у каждого! Это невероятно! Биотехнологии, так, кажется, называется стихийное увеличение возможностей человеческого мозга.

Какое-то время я просто открывала и закрывала рот.

— Не молчи, Аврора, — напомнил Бенжамин. — Говори.

— Люди в том мире победили болезни. Почти все… Они начали строить пространственные коридоры, порталы.

Вдруг в ослепительном световом потоке вспыхнули пятнами лица. Двое. Мужчина и… женщина. Белые волосы, брови… Альбинос! Черты лица другие, не мои. И всё же… Всё же было в ней что-то такое знакомое…

— Рори, — услышала я его голос и виски пронзило раскалённой иглой.

Призрак, держащий моё лицо в ладонях, шепнул:

— Ещё немного. Потерпи. Говори быстрее. Облекай мысли в слова.

Я на миг сомкнула веки, показывая, что поняла.

— Её звали Авророй… Блинский ёж! Это не мне тогда она дала имя, когда получилось на считанные секунды проявиться в шторм в нашем дистрикте! Когда маме удалось увидеть её, ожившую стихию! Все думали, Богиня дала имя будущему ребёнку… А она назвала своё!

— Может, прекратить это, — раздался шёпот Юджина. — Кажется, ей больно.

— Тридцать секунд! — поспешила выкрикнуть я и снова принялась описывать информацию, проходящую через моё сознание, позволяющую моей памяти слиться с памятью той, которую мы считали Богиней.

— Она была подругой, — на этих словах мой голос дрогнул, — одного учёного. Тот, кто первым закончил работу над пространственным порталом.

Рори была больна, неизлечимо больна. Она умирала. Знала, что не доживёт до изобретения необходимого ей лекарства. Поэтому решила первой пройти пространственный портал. Во время прохождения должна была произойти перестройка её физического тела, распадение того на мельчайшие частицы, на потоки, а потом произошло бы воссоединение. Но уже без болезни. Она должна была снова «собраться», живая и здоровая, в новом мире. И после смогла бы вернуться домой! К нему…

Но…

Я поморщилась. Слова, мысли, звуки запаздывали. А когда возникали, отвлекали от того, что лилось в меня потоком из глаз Игрит.

— Что пошло не так, Аврора? — тихо спросил Бенжамин.

— Что-то, — прошептала я. — Распасться на потоки получилось, а вот собраться заново — нет. Она уже попала в наш мир, будучи другой формой жизни, иной! И застряла в стихиях! Поэтому у неё четыре лица… Мир попытался отторгнуть иную форму жизни! Аврора же всеми силами старалась выжить. Баланс был нарушен! Ты был прав, Бенжамин. Магия — это и есть мутация.

— Вот почему Оракулы, через которых она говорила, умирали…

— Да. Она… просто другая. Не человек, но и не стихия. Она принесла разум в природу нашего мира. Как тот самый дополнительный интеллект, усиливающий свойства сознания. Сперва всем от этого было плохо. Маги, даже самые маленькие, убивали, не в силах контролировать себя. Но время брало своё. Брала своё эволюция. Мир принимал иную форму жизни, сливался с ней в единое целое, пусть и нехотя.

— Много же времени это заняло… Две тысячи лет…

— И когда всплеск мутации, вызванный её попаданием к нам пошёл на спад, она окрепла настолько, чтобы проникнуть в разум людей. Проникнуть в физическую форму!! Чтобы научить магов управлять своей силой!! Она передать нам всю информацию, которой обладает сама в четырёх живых, абсолютно материальных Свитках!!!

Неожиданно для себя я всхлипнула.

— Что не так? — тут же всполошился Бенжамин.

— Она назвала нашу планету Юноной… Ей здесь нравится. И она очень сожалеет, что так получилось.

— Если бы я знала, что моё попадание в ваш мир принесёт в него магию и разрушения, я бы трижды подумала, прежде чем прыгать в этот клятый портал!.. Послание Четырёхликой, стих 113-А, — тихо проговорил Бенжамин.

— Значит, нашему миру можно помочь? — спросил Юджин.

— Мы уже начали, — прошептала я. — Она должна прийти в четырех ипостасях, в четырёх своих лицах, и только когда они встретятся, получится вернуть в мир баланс. Иначе привнесённой магии скоро будет не хватать — стихийный всплеск мутации заканчивается.

— Но вы же… мы же научились извлекать магию из пространства, — неуверенно пробормотал Юджин.

— Это не её магия, — уверенно сказала я. — Это её знания научили нас пользоваться тем, что итак было у нас под носом. Но без неё, без этой мутации, мы бы не смогли увидеть, какой же чудесный у нас мир…

— Так что же произойдёт, после того, как четыре её лица встретятся? — голос Тринадцатого Магистра дрогнул.

— Не знаю, — покачала я головой. Игрит вдруг отстранилась от меня, убрала руки от лица. Стихийная волна памяти схлынула, и я чувствовала себя уставшей и малость отупевшей. — Но ей явно станет лучше.

Игрит взмыла к потолку, и, описав над нами круг, не прощаясь, скрылась в стене.

Я помотала головой, переводя взгляд с Бенжамина на Юджина.

— Значит, ты и в самом деле живой Свиток Четырёхликой? — тихо спросил друг.

— По сути я — это она и есть, — смущённо пробормотала я. — Только не полностью. Всё же я — это я, — и посмотрела на Бенжамина. Тринадцатый Магистр ответил мне долгим взглядом.

— Значит, за работу, — пожала я плечами. — Бал совсем скоро, успеть нужно многое.

Эдгард — тот самый маг-эмиссар, что привёз меня в Преториум, бесспорно, о многом врал. Но не обо всем. Тот, кто действительно умудрялся закончить ту же Аусвер, становился магом. Сильным, уважаемым. И очень богатым.

Это стало понятно с того самого момента, как мы подъехали к президентской резиденции. Огромной и великолепной. Она обрушилась на нас лавиной роскоши, красоты, великолепия и утончённости — неизменных ценностей истинного преторианца.

Гигантские колонны-колоссы, мраморные арки, амфитеатры!

Легендарные Висячие сады — прежде я о них только читала, а теперь с жадностью голодного обжоры всматривалась в интереснейшее инженерное сооружение с каскадом многоуровневых парков. На каждом уровне — поражающие многообразием причудливые породы деревьев, кустарников и цепляющихся за кристаллические выступы цветущих лоз!

Фонтаны, подсвеченные разноцветными кристаллами, взмывающие к самым звёздам!

Парящие магические огни!

Воздушные лестницы, увитые цветущими лианами!

И, наконец, сам дворец — с мерцающими стенами, с окнами, в каждое из которых с лёгкостью влетит дракон!