Любить сложно, не любить невозможно (СИ) - Мур Лана

Как и обещал, Маниш ушел ненадолго. Не успела разочарованная Майра одеться, как шаги возобновились. На этот раз они приближались. Неслышно ступая, Майра вернулась к противоположной стене.

Маниш вернулся с длинной толстой веткой. Достал из-за пояса древний кинжал с двумя блекло отсвечивающими клинками и, мрачно посматривая на пленницу, стал его привязывать к ветке так, чтобы лезвия расположились перпендикулярно основе.

— Видят Боги, Майра, я этого не хотел, — словно самому себе, бормотал он. — Но ты не оставила мне другого выхода. Ведь не захотела же по хорошему, а мы могли бы стать отличной парой.

Майра озадаченно наблюдала за его действиями. Клинки короткие и оборотню большого урона не нанесут. Конечно, неприятно и придется потратить силы на восстановление. Может, Маниш на это и рассчитывает?

«Я справлюсь», — сказала себе Майра. — «Выпущу ровно столько энергии, чтобы остановилось кровотечение, но ничего не досталось Манишу. Ранбир, где ты?»

— Извини, — качнул головой Маниш.

Распахнув глаза Майра наблюдала как жердь прошла между прутьями решетки, а потом качнулась от одной стенки к другой.

Боль в предплечьях ослепила. Такой не бывает от обыкновенной стали. Золотистый импульс, вырвавшись, создал иллюзию освещения, и Майра разглядела серебристое свечение лезвий. Посмотрела на раны — края запеклись, словно от ожога.

— Я говорил, что тебе не понравится, — вздохнул Маниш. — Продолжим?

Снова сверкнул полукруг, но Майра уже была к этому готова и при приближении клинков распласталась на полу.

— Это становится интересно, — пробормотал Маниш. — Подожди, я закреплю фонарь. Давно не был в цирке.

Пока он возился, Майра разорвала майку и перевязала руки.

— Когда придет брат, ты заплатишь за это, — предупредила она, а истязатель уже рассматривал ее в резком электрическом свете.

— Знаешь, что я первым сделаю, после того, как обращусь? Разорву журналисту горло. Это, — он окинул взглядом стройную фигурку, — должно было принадлежать мне, а он украл. Давай, поиграем.

На этот раз клинки рассекли воздух над самым полом. Майра подпрыгнула, сгруппировавшись, упала, откатилась к стене и вскочила на ноги, ожидая дальнейших действий Маниша. Она пыталась представить, что находится на уроках физкультуры и отрабатывает акробатический упражнения. Если не считать той единственной вспышки, ей пока удавалось сдерживать пульсирующую злость.

Прищурившись, Майра наблюдала за Манишем, стараясь догадаться что он придумает еще. Маниш увел клинки в нижний угол, но Майра не торопилась что-либо предпринимать и продолжала выжидать. Он вывернул запястье, словно собирался поднять кинжал. На этот раз серебряный росчерк рассек воздух по диагонали. Майра успела сгруппироваться и, проскользнув под древком, оказалась посередине пещеры. Еще один стремительны бросок, и Маниш остолбенел, когда прямо перед ним возникли сверкающие янтарные глаза.

Все еще не выпуская оружия, он было отшатнулся, но по другую сторону решетки на шесте уже сомкнулись сильные пальцы. Рывок, и Маниш со всего размаха врубился в прутья. Оставляя занозы, палка вылетела из ладоней. Вовремя отскочил, иначе досталось бы и по голове. Во рту чувствовался солоноватый вкус, а губы распухли.

— Стерва! — выплюнул он вместе с кровью и провел ладонью по лицу, оставляя бордовые разводы. Сквозь выступившие слезы пытался рассмотреть полуобнаженную девушку по другую сторону решетки.

Майра тем временем втащила в пещеру все древко, переломила его и отвязала кинжал. Соединяющая клинки костяная ручка удобно легла в ладонь. Сначала Майра примеривалась продемонстрировать мучителю остроту его же оружия, но быстро поняла, что оно не подходит для метания, и решила оставить для самообороны. Стараясь не расплескать себя, она склонила голову к плечу и вопросительно посмотрела на тюремщика.

— Неплохо, — казалось, Маниш одобрил ее поступок. — Но вряд ли у тебя получится пустить его в ход. Теперь мне придется сходить переодеться, — он вытер о футболку испачканные руки. — Не скучай, я вернусь к вечеру. Кое-что захвачу из дома и ты сможешь принять душ. Ты ведь хочешь освежиться? Думаю, что душ из серебряной воды придется тебе по вкусу.

Он развернулся и, ругаясь, пошел к выходу, а Майра снова опустилась на пол, пытаясь найти выход и избежать новой пытки.

Разбитые нос и губы противно ныли. Полагая, что не рискнет сунуться за решетку, Майра почувствовала себя недосягаемой для него. Необходимо ее разуверить. Конечно, душ оставит ожоги, но Маниш уже не рассматривал ее как вероятного партнера — Майра стала лишь средством достижения цели.

— Посмотрю, как ты попляшешь, когда… — он не смог договорить, потому что на горле сжались стальные пальцы, а каменная стена так ударила в спину, что на какое-то время сбилось дыхание.

Выкатив от напряжения глаза, Маниш открывал рот, но не мог вымолвить ни слова, а напротив сверкали черные глаза и белели в жестком оскале зубы.

— Когда, что?! Что ты собирался сделать моей сестре? — к своему ужасу, Маниш узнал в полутьме брата Майры.

Одной рукой Ранбир продолжал сдавливать его шею, а другой — удерживал рвущегося Викрама.

«Брат!» — вспыхнуло в мозгу, но Маниш не мог выдавить ни звука из сдавленного горла. Пытаясь найти ногами опору, он тянулся к Викраму скрюченными пальцами.

— Ты обещал! — Викрам пытался освободиться от Ранбира. — Отдай его мне и проваливай к сестре, — жесткие волосы торчали в разные стороны, казалось, даже на руках они встали дыбом.

Маниш оцепенел, слабо шаркнул ногами по каменной стене, а руки застыли в воздухе — почти обернувшись и лязгая зубами, Викрам старался добраться до него через Ранбира.

А тем временем две тени — высокая и тоненькая — отделились от стены и скользнули вглубь пещеры.

Раджит и Ила бросились во влажную черноту, ориентиром им служил еле уловимый запах Майры. Глаза постепенно привыкали к темноте и начали различать глянцево поблескивающие стены и молчаливую мглу туннеля.

— Если бы я ее не оттолкнула, возможно, всего этого и не было бы, — покаянно прошептала Ила.

— Ты здесь не при чем. Если уж Маниш решил ее использовать, он бы нашел способ ее увести. Меня больше удивляет, как ему удается ее удерживать. Хотя, предок Прамара оборудовал пещеру специально для оборотней и, скорее всего, все предусмотрел.

— А ты не боишься? — в такой экстремальной ситуации, Ила тоже решила перейти на «ты». — Того, что с тобой происходит? — и поежилась, вспомнив, как чуть не потеряла свою природу.

— Чего бояться? — удивленно обернулся Раджит. — Ты только подумай, какие открылись новые краски мира, новые ощущения, недоступные обычным людям. Впрочем, что я тебе рассказываю, ты и так это все знаешь. Так чего бояться, можно только с благодарностью принять этот дар.

— Дар? — Ила все еще сомневалась, но, подумав, вспомнила как поставила на место соседку по комнате и… согласилась: — Дар. Но как быть с когтями, клыками? Можно же навредить близким.

— У тебя это было? — глаза Раджита разгорелись любопытством. — Клыки и когти? Ты обратилась? Каково это?

— Нет. Не обратилась, — Ила покачала головой. — Струсила и сбежала, и… это больно, — она слабо улыбнулась, вспомнив резь в деснах и пальцах. — А у тебя этого не было? — удивленно уставилась на спутника.

— Нет, — в голосе Раджита явственно слышалось разочарование. — Я чувствовал, что совсем рядом, но, чего-то не хватало. Как ни старался, не смог поменять природу. Я был бы счастлив, если бы получилось, — он поймал удивленный взгляд Илы. — Удивляешься, почему я не боюсь, что обратившись стану опасным? Вот ты, ты же много времени провела с Ранбиром и Майрой. Хоть раз ты чувствовала себя в опасности? Хоть раз они хотели тебе навредить? Они справлялись с хищником, справился бы и я. Ранбир использует обостренное восприятие и силу, чтобы сохранять в городе порядок. Майра — еще молода, но тоже никому не вредит. Дело не в силе, а в том, как ее применять.