Соединяя пространства (СИ) - Маринкина М.

Юля кивнула, внимательно слушая мужчину, а тот прохаживался возле печки и, поглядывая на кофейник, то замолкал, то снова начинал говорить.

— В мире этом переходов огромное количество, столько нет больше нигде, и кайханга историю свою ведут именно отсюда. Еще лет триста назад родилась из этого идея, которая и повлекла за собой множество смертей напрасных. Люди, не имеющие признака основного, — Влад, как и все до него, указал на глаза, — решили, что именно потомки древних построить сумели переходы и скоро сюда прорвутся представители других миров. Начнут земли требовать, свою власть насаждать и так далее. А значит и камни, и зеленоглазые носители талантов кайханга уничтожены должны быть полностью. И на них охота началась. Поначалу открыто не убивали, подстраивали всякого рода несчастные случаи, но когда перевалило их за десяток, то стало ясно, что уничтожают лишь самых способных потомков кайханга. Множество из них тогда покинули Вахаору через переходы, поэтому встретить их можно абсолютно во всех мирах. Но многие здесь остались и собрались вот тут, среди болот, на участке сухой земли, в окружении как минимум пяти спираллиумов и единственной уцелевшей рощи дерева ко́ру. Остальные рощи исчезли позже, когда тут междоусобицы начались. Ко́ру не приживается больше нигде, за пределами этого мира погибают саженцы.

— А почему это дерево так важно? — спросила Юля.

— И об этом расскажу, просто хочу обо всем по порядку, — кивнул Влад, вытаскивая кофейник и разливая напиток по чашкам.

Юля насыпала ложечку сахара в кофе и с грустью произнесла:

— Я думала, что только тот мир, в котором я жила, Мохоту или Голубой, славится своими набегами, войнами, уничтожением людей по расовому признаку. Когда изучала его историю в институте, меня всегда поражали многочисленные конфликты, в которых сумело поучаствовать практически все население. Там ведь войны в некоторых регионах идут и по сей день.

— О мире Мохоту стало известно не так давно, крайне мало знаю я о нем и буду очень рад, если сумеешь поделиться его историей. Каждая крупинка знаний узнать позволяет больше о людях, о мирах, — улыбнулся Влад. — Мы говорим с тобой, а ведь родина наша в разных пространствах, но языки наши довольно схожи на определенных территориях, как и границы материков схожи. Заметила? Мы сейчас находимся в Верхнем материке, в центральной его части.

— Да, я обратила на это внимание, когда разглядывала карты, — кивнула Юля. — Будто материки раздвигаются сквозь пространства, постепенно изменяя береговую линию. У меня там остались книги, я бы с удовольствием подарила их вам. Но, к сожалению, это невозможно.

Влад снова хмыкнул, но ничего на это не ответил, а отпив из чашки, продолжил рассказывать.

— Самое неприятное, что во всех пространствах не защищены мы нисколько, хоть и говорят они о надежной охранной системе. Обидно, что наш мир в стороне остался, о нем даже в школах не рассказывают, так, упоминают вскользь. — Влад обиженно поджал губы. — Здесь вот нас укрыли куполом, тебе о них известно, поэтому тут тихо и извне попасть невозможно. Последние лет пять так и живем, тщательно проверяя каждого, кто желает переселиться сюда.

— Наверно, о Голубом мире тоже постараются умалчивать, — предположила Юля.

Влад кивнул и продолжил.

— А теперь то, о чем я и хотел рассказать тебе. Для всех — это лишь предположение, но для нашего центра, это вполне научная идея. И однажды она обязательно будет доказана неопровержимыми фактами. Суть ее в том, что древний народ кайханга никаких переходов не создавал, как это признано официально, он к их появлению непричастен вообще, и все камни эти нерукотворны. Просто жили древние люди настолько в единении с природой, что стали частью ее, именно поэтому потомки их и остались навсегда связаны с переходами. Сейчас постараюсь объяснить наглядно и просто.

— То есть у вас есть теория, как они появляются?

Влад молча кивнул и, открыв дверцы огромного шкафа, вытащил оттуда большой лист бумаги и шкатулку с швейными и вязальными принадлежностями. Юля удивленно приподняла брови, совершенно не понимая как спицы и иголки могут помочь в объяснении. Влад же, поймав недоуменный взгляд девушки, со смехом произнес:

— Использую я это не по назначению, просто идея пришла ко мне, когда Наталия спицы втыкала в клубок. Они и помогли мне увидеть модель мироустройства.

Он скрутил лист бумаги в трубку, подержал некоторое время, а потом слегка отпустил, получился цилиндр, образовавший внутри спираль. Тогда Влад взял иголки и, просунув руку внутрь конструкции, соединил в разным местах по два слоя бумаги. Затем он взял спицы, и стал методично протыкать цилиндр под разными углами, причем вставляя по две спицы, параллельно друг другу. В итоге у него получилось, что спицы в некоторых местах выходили в одно и то же отверстие несколько раз, а в самом верхнем слое одна спица проткнула лист бумаги, а вторая лишь сделала небольшое отверстие, но снаружи не появилась. Завершив конструкцию, он спросил:

— На что это похоже?

Юля усмехнулась, потом аккуратно взяла бумажную спираль в руки, покрутила и поставила обратно на стол.

— Иголки — это камни одиночки, а спицы — пары спиральных камней.

— Именно! — громко воскликнул Влад и похлопал Юлю по плечу. — А листы бумаги есть пространства. В реальности не такие они идеально гладкие и ровные, а скорее изогнуты и искривлены так, что и представить трудно. Но точки есть, где они располагаются очень близко и там соединяются. В районе камней одиночек связь эта не устойчива, она может укрепляться веками, а может и теряться вовсе. А вот у спираллиумов она постоянна, там пространства будто срослись, соединенные ими. Центром спирали является мир Вахаора, он плотно сжат другими со всех сторон, именно потому только здесь ко́ру растет, именно потому здесь количество переходов такое. А вот краем мир Рапуа может быть или подводный Тотоху, они пока еще дальше всех и точек соприкосновения у них мало. Но постепенно они сближаются, скручивается спираль все туже и подтягивает каждый из этих миров к другим пространствам.

— Значит идея Ивана Михайловича создать камни искусственным путем с самого начала была провальной, это попросту невозможно, — констатировала Юля.

Влад молча кивнул.

— Тогда что же получается, второй камень в Голубом мире появился не благодаря тому, что я вспомнила древние слова, а просто настало время ему появиться?

— А вот это не совсем так, — махнул рукой Влад. — Кайханга и камни долгое время вместе сосуществовали, мне кажется, связь их была такой же тесной, как сейчас у камней и та́хи. Поэтому слова древние имеют силу особую. С точки зрения науки и логики, это кажется странным, но внутренняя вера, истинная вера, порой чудеса творит. Потом, вспомни, все обряды и ритуалы во все времена, во всех мирах — это в первую очередь слова. Но не просто заученные фразы и заковыристые названия, а слова, произнесенные с особыми эмоциями и интонациями, и опять же на веру помноженные в собственные возможности.

— А дерево ко́ру при чем? — Вспомнив, спросила Юля.

Влад встал и вытащил из шкафа деревянную шкатулку, на крышке которой были выжжены несколько танцующих деревьев. Он аккуратно открыл ее и пододвинул ближе.

— Что это? — удивленно спросила Юля.

На ярко-красной подушечке лежали крохотные камешки, некоторые — полукруглые и довольно толстенькие, другие представляли собой миниатюрные камни со спиральными желобками.

— Это семена дерева кору, — с улыбкой произнес Влад.

— Подождите, вы хотите сказать, что камни — это растения?

— В некотором смысле. Камни, ву́ру-вьюнки, ко́ру — это единый организм, сложный очень и весьма капризный. Они не любят кровь, она гибельна для них. А ещё они настрой человеческий чувствуют, и его, в свою очередь, передают та́хи. А те уж стараются изо всех сил не подпустить к переходу неугодных.

— Удивительно, — покачала головой Юля. — Получается, что камень из земли не просто поднялся, он вырос.