Украс(т)ь фэйри, если сможешь - Аллу Сант

знаю, по какой причине во мне сейчас проснулась революционерка, возможно, все же сказались гены, мама говорила, что прабабушка была ярой коммунисткой и борцом за права пролетариата. Видимо, и во мне сейчас проснулось, нечто эдакое, давно забытое, захотелось срочно забраться на амбразуру и показать им тут всем, где раки зимуют и кого боится кузькина мать!

— Я не смогу изменить систему, после твоего появления фэйри снова начали возрождаться в купели, много, гораздо больше, чем ранее, — серьезно произнес Никавер, а я судорожно сглотнула. Передумала бросаться, на что я там вообще собиралась бросаться? Потому что, то, что сейчас мне описывал Никавер, как-то больше походило на картину из зомби-апокалипсиса, и меня это совершенно не радовало.

— Это что же получается, — нервно поинтересовалась я, — Лунь и холму теперь нужно еще больше магии? — под конец фразы, мой голос нервно поплыл.

— Именно так и одной тебя им совсем скоро будет мало, — все также спокойно продолжил Никавер, а я вздрогнула всем телом и посмотрела на него ошарашено. Как он может говорить обо всем этом так спокойно?

— И что же будет? — поинтересовалась я совершенно хриплым голосом. Сама не знаю, зачем я вообще это спросила.

— Королева дала два варианта развития событий, — все также отстраненно продолжил Никавер, — либо мы вытаскиваем из твоего мира еще несколько подобных тебе либо заставляем тебя размножаться, чтобы получить подобных тебе. Я же в случае успеха получаю место ее консорта и соправителя, считай почти короля, а Боринир отправляется на перерождение!

Я посмотрела на фэйри и все внутри меня просто содрогнулось. Мне было сложно поверить, в то, что слышала, хотя все сходилось. Вот откуда его, навазчивая забота. Так, заботяться об элитной суке, когда ее планируют вязать. Именно такой он меня и видит, собачонкой у его трона, поставляющей эмоции, но никогда не ровней!

— А ты? — прохрипела я.

— Меня не устраивает ни один вариант, ни второй, — Никавер резко развернулся и прижал меня к себе, заглянув глубоко заглянув в глаза, — я не собираюсь позволять тебе умирать раньше отведенного тебе срока во славу трона Лунь и уж тем более, не позволю кому-то другому к тебе прикасаться! — почти прорычал Никавер, зарываясь своим лицом в мои волосы. Это, что была ревность?

— Что тогда? — пропищала я.

— Мы сбежим в твой мир вместе! — поспешил удивить меня Никавер.

Никавер

Я думал достаточно долго, крутил и вертел сложившуюся ситуацию со всех сторон. Мог ли я противостоять Лунь?

Запросто, пускай у меня не было столько опыта, как у королевы, но той силы, что со мной щедро делилась Анна, мне бы хватило с лихвой для того, чтобы свергнуть Лунь, овладеть холмом и сесть на престол. Да это было бы не так просто, но вполне реально, даже возможно.

Вот только проблема была в том, что это все равно не решило бы главной проблемы, а именно того, что магии в Анне было слишком много и она сама того не ведая начала менять мир фэйри.

Наверное, произойди это немного раньше или с кем-то другим, я бы даже обрадовался и всеми силами помог Лунь в достижении ее целей. В конце концов, какой фэйри не жаждет процветания для своего мира? Именно оно гарантирует нашу жизнь и наше бессмертие.

И я подписался бы под каждым словом. До того момента пока не встретил Анну. Она не только была из другого мира, она сама была другой. И весь я, каждая моя часть буквально противились одной мысли о том, что ценой нашего процветания может стать ее жизнь. Я отказывался столько платить, но и другого выхода не видел.

Возможно, меня можно было назвать трусом. Уверен, что в историю этого мира я войду предателем. Если для того, чтобы Анна жила, мне придется пойти на такое, то я готов сделать это с закрытыми глазами.

Вот только воцарившееся молчание меня сейчас пугало. На миг я даже подумал о том, что она мне может отказать. Это было бы очень и очень глупо. Но она правда вполне могла это сделать.

— Ты уверен? — девушка подняла свои глаза и в них читалось сомнение, — Димирус утверждает, что фэйри невозможно покинуть этот мир, — неуверенно произнесла она.

— Он вполне может врать, — я пожал плечами, — а если я умру, то всегда смогу возродится в купели, — в последнем я не был абсолютно уверен. Точнее не так, я не был уверен, что хотел бы возрождаться. Я не смогу врать Лунь о том, что произошло, а уж она точно постарается сделать мою вечность мучительной.

Но об этом риске сообщать Анне я не собирался. Вместо этого я просто рассказал ей о планах королевы.

Страх, исходивший волнами от Анны, был острым, почти невыносимым, и я, не сдержавшись прижал ее к себе.

— Пожалуйста не бойся! Я о тебе позабочусь! Я все предусмотрел, уже вчера я перевел много денег на твой счет. Нам должно хватить, на первое время так точно, а потом я обязательно привыкну к твоему миру и что-то придумаю. Я как и тут буду нести за тебя ответственность. Холить тебя и лелеять! — я нежно поцеловал Анну в лоб, но девушка поспешила поднять на меня свои глаза, в которых блестели слезы и меня затопило чем-то ранее мне неведомым. Что-то с привкусом нежности и запахом счастья, а потом Анна взялась за мою одежду и, приподнявшись на носочки, коснулась моих губ своими губами.

Это сильнее любого разряда магии, который я когда либо испытывал ранее.

Я чувствовал ее губы на своих губах, ее радость, вливающуюся в меня рекой, свою радость, гораздо более непривычную для меня самого, которая, словно ручеек обвивала бурный поток Анны и было в этом движении нечто настолько прекрасное, что я застонал и притянул Анну ближе, буквально впившись одной руки в ее волосы, а второй крепко прижав ее к своему телу. Ее запах желания, жар тела, шелк волос, все это буквально сводило меня с ума, погружая в совершенно неизведанные глубины ощущений.

У меня были фэйри, но это не было и вполовину столь сладко. Словно все, что было до этого было просто игрой, а сейчас все серьезно. Я углубил поцелуй, проникнув языком в рот Анны, а она застонала так, что весь мир померк.

— Какая непередаваемая мерзость, — раздался знакомый голос совсем рядом, заставляя меня вынырнуть из неги в реальный мир. Быстрым, натренированным движением я тут же задвинул Анну к себе за спину и