Ульяна Волхова - Инопланетянка (СИ)

3) Неимоверное, беспрецедентная, баснословная стоимость услуг! Услуги корпорации могут позволить себе только очень немногие. Но если «Соединяющие сердца» действительно дарят тебе твою вторую половинку, наверное, это стоит того… И, разумеется, можно понять всех, кто когда-либо подал сюда заявку. Как правило, богатые, известные одиноки. Им трудно найти друзей, не говоря уже о возлюбленных. Никогда не знаешь по каким мотивам тот или иной человек рядом… Но, чтобы ни говорили о великих мира сего, им иногда тоже хочется человеческого тепла…

4) Невероятная база данных! По слухам у корпорации есть психо-аналитическое досье на каждого. А всё потому, что сотрудничает с главами самых разных государств…

Да, самые разные тесты над нами проводятся чуть ли не с младенчества. Вся информация собирается, складируется и формируется в досье, которое на равне с цифровыми показателями являются удостоверениями личности.

5) Принцип работы.

Заказчик подаёт заявление и оплачивает работу, после этого тщательно исследуется его психо-аналитическое досье по системе Раваля. После чего подбирается пять наиболее подходящих кандидатов из базы данных. И вот с ними у заказчика и происходит встреча, а также последняя и окончательная проверка: вживление иллюзий.

Звучит жутко, но на самом деле не всё так страшно, наверное… Просто мозг заказчика и одного из кандидатов подключается к специальному прибору, в который вводится программа, позволяющая спроектировать ближайшие тридцать- пятьдесят лет совместной жизни. Для подключенных это как документальный двухчасовой фильм посмотреть.

Эта процедура происходит со всеми кандидатами, а после неё заказчик выбирает, с кем ему будет лучше всего…

Собственно всё…

Очередь двигалась медленно, очень медленно. И это хорошо, очень хорошо, как выяснилось… Ведь волнение и страх ушли, а их заменило желание скорейшего завершения.

И оно последовала меня вызвали в кабинет, правда, когда сил совсем не осталось…

Я вошла в комнату и мне показалось, что я попала в аквариум настолько много здесь было стекла и зеркал.

— Садитесь. — приятным голосом приказала мадам Дюваль, внучка основательницы компании, рукой указав на какой-то стул весьма странной конструкции. Он был тоже сделан из стекла, но выглядел так, словно его выпилили из льда, — и сесть на него ощущения ещё те…

Но я села и стала внимательно рассматривать «начальницу». Что ж красивая… В прочем, не красивых людей я никогда не видела. Точнее видела, но они были откровенно больны душевно и телесно сразу и без надежды на спасение, хотя бы потому, что их самих всё устраивало…

Я была уверена, что любой здоровый человек красивый, ведь в каждом есть что-то. Может быть это ум, может улыбка или походка, может взгляд?

В общем, в каждом есть что-то, стоит поискать.

Моя мама долго не могла понять почему я заставляю её оглянуться на проходящих мимо девочку, девушку, парня. Её слова были всего лишь: «Да, симпатичная/ый».

А мадам Дюваль была красивой даже по меркам моей мамы. Эта женщина, во истину, умела себя подать.

Красивый тембр голоса, осанка, манеры, одежда, причёска, макияж… Она была очень ухоженной и оставляла приятное впечатление.

Но что-то мне мешало и настораживало. Я долго думала что, пока не поняла: акцент!

У неё был лёгкий и очаровательный акцент. Слишком легкий и слишком очаровательный, чтобы не понять, что он наносной.

И этот без сомнения, прекрасный, волнующий акцент для меня был, как если бы я сделала погрешность в одной из своей программ, и из-за этого она не работала, а я сидела-сидела искала ошибку, чтобы её исправить, и не могла бы её найти… Или как если бы я вздумала отросшими ногтями по этому льдово-стеклянному стулу водить…

Наверное, это зависть. Да, скорее всего, ведь мне языки не давались. По роду профессии мы были обязаны знать несколько языков, чтобы всегда быть в курсе последних новинок, поэтому все программёры, без исключения, их учили.

Как учила я это отдельная история… Грамматику я схватывала быстро, носителей языка тоже понимала, но стоило мне открыть рот…

— За что вы ненавидите марсиан? Что они вам сделали? — хватаясь за голову, спрашивал учитель всеобщего марсианского языка.

— Не уродуйте общекосмический!!! — орал преподаватель этой дисциплины.

А я улыбалась, белела, краснела и была готова провалиться сквозь землю. Я честно боролась со своим акцентом, но борьба была неравной, он был явно сильнее.

Поэтому я сейчас сидела и мне было неприятно. Очень не приятно. Просто знать, что кто-то может говорить чисто, правильно и зачем-то это портит…

В общем, мне не понять…

Мадам говорила, говорила практически без остановок, расписывая и описывая каким, по её мнению, должен быть сотрудник, а мне захотелось узнать, в каком паноптикуме леди видела этот экземпляр. Очень захотелось… Серьёзно, мне было любопытно посмотреть на это чудо… Или всё же чудовище? Да, наверное, всё же чудовище, ведь стыдно даже представить, сколько человек почувствовали себя неполноценными от одного взгляда на него и побежали к психологу.

Наконец, мадам Дюваль закончила своё песнопение и обратила свой взор собственно на меня, немного сморщила свой аккуратный маленький носик(видимо, оценив, что я никоим образом не соответствую светлому образу её сотрудника), а потом щёлкнула клавишами своего компьютера — на тончайшем экране проявились мои данные.

— Очень интересно. — пробормотала леди.

«Не то слово!» — хотелось вставить мне, но я предусмотрительно прикусила язык и лишь кивнула.

— Дарина, а почему мы отказались от практики в университете? — задала вопрос, на который я, откровенно говоря, устала отвечать. Устала, замаялась, запарилась… Поэтому я ответила вопросом на вопрос:

— Мадам Дюваль, сколько мне лет?

— Двадцать два. — странно косясь на меня, ответила с небольшой заминкой женщина.

— Вы сказали, читая моё досье, «очень интересно». Это так? Хотя не отвечайте. Я сама отвечу. Все свои двадцать два я чему-то училась: говорить, ходить, читать, писать, думать. Нет, это хорошо. Мы живём, пока мы учимся, но за если вы меня спросить о знаковых событиях за последние лет восемь, то я назову те книги, которые прочла, лекции, которые посетила, перечислю программы, которые набрала. И всё… Вам не кажется, что для двадцати двух это несколько мало и однобоко? Нет, меня всё устраивало, но я всегда рассматривала университет только как промежуточный этап. В конце концов, наука от меня не убежит: захочу вернусь через год или два.