Синтия Хэнд - Святая

Во мне поднимается паника. Итак, чего я хочу? Анжела собирается стать поэтом, Венди - ветеринаром, у Кей Паттерсон есть глава, включающая в себя вступление в университетский клуб и женитьбу на сенаторе, Шон получит олимпийское золото за сноубординг, Джейсон - один из тех программистов, которые делают миллионы, придумывая какие-то новые фишки для «Google», и я – директор круизного судна. Я прима-балерина в «Нью-Йорк Сити Балет»[4]. Я - кардиохирург. Да, пожалуй, остановлюсь на кардиохирурге. Моя ручка порхает по всей странице.

- Время вышло, - говорит мистер Фиббс, - заканчивайте свое последнее предложение, а потом мы поговорим.

Я перечитываю то, что написала. Неплохо. Абсолютная ложь, но хоть что-то.

- Нет ничего более вдохновляющего, чем сложность и красота человеческого сердца, - пишу я в последнем предложении, и почти заставляю себя поверить в это. Грезы о Такере почти стерлись из моего сознания.

- Кардиохирург, да?- говорит Анжела, когда мы идем с ней вместе по набережной «Бродвей» в Джексоне. Я пожимаю плечами.

- Ты остановилась на юристе. Действительно считаешь, что собираешься стать юристом?

- Я хотела бы стать отличным адвокатом.

Мы шагаем через арку, на которой написано «Розовая подвязка», и Анжела выуживает свои ключи, чтобы открыть дверь. Как обычно, в это время театр выглядит совершенно безлюдным.

- Заходи.

Она кладет руку мне на плечо и толкает меня через пустой вестибюль. С минуту мы стоим в темноте. Затем Анжела ускользает, исчезая во тьме, и мгновение спустя ореол света появляется на сцене, которая по-прежнему украшена декорациями «Оклахомы!», фальшивой фермой и кукурузой. Я неохотно бреду вниз по проходу, мимо рядов красных бархатных кресел и до линии чистых белых столиков перед оркестровой ямой, где весь прошлый год мы с Анжелой сидели с её тетрадками и стопкой пыльных книг. Где мы говорили об ангелах, ангелах, и еще раз ангелах, до тех пор, пока я не начинала думать, что мой мозг вот-вот расплавится. Анжела практически вприпрыжку скачет в переднюю часть театра, поднимается по лестнице с краю сцены, останавливается и смотрит, ведь именно так она сможет получить четкое представление о том, кто входит. На свету ее длинные черные волосы отливают темно-синим оттенком, что выглядит не совсем естественно. Убрав челку за ухо, она смотрит на меня этим «я-супер-довольна-собой» выражением. Я сглатываю.

- Так что все это значит? - спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал так, будто бы меня это не волнует, - Умираю от нетерпения.

- Терпение – это добродетель, - шутит она.

- Я не настолько добродетельна.

Она загадочно улыбается.

- Ты думаешь, что я еще не догадалась?

В задней части театра появляется фигура, и я понимаю, что меня охватывает паника. Эта фигура выходит на свет, и у меня снова перехватывает дыхание, но уже по другой причине. Это не Кристиан. Это мой брат. Я бросаю взгляд на Анжелу. Она лишь пожимает плечами.

- Он заслуживает права знать то, что знаем мы. Верно?

Я оборачиваюсь и смотрю на Джеффри. Он неловко переминается с одной ноги на другую.

Моего братца было трудно понять в последнее время. С ним определенно что-то происходит. Во-первых, в ночь пожара он выбежал из-за деревьев так, будто бы за ним гнался дьявол, и его крылья были цвета свинца. Я не знаю, отражает ли это состояние его душевного благополучия или еще что-то, так как мои крылья в то время тоже были довольно-таки темными из-за копоти. Он сказал, что был там, смотрел на меня, но я не купилась. Хотя одно ясно точно - он был там. В лесу. Во время пожара. На следующий день он был приклеен к телевизору, каждую минуту следя за новостями. Джеффри будто ожидал чего-то, а после у нас состоялся такой разговор:

Я (после того как проболталась о поисках Кристиана в лесу и его ангельской сущности): «Так, это было отчасти хорошо, что я спасла Такера вместо него».

Джеффри: «Ну, что ты должна была делать, если твое предназначение не заключалось в спасении Кристиана?» Вопрос на миллион долларов.

Я (несчастно): «Я не знаю».

Затем Джеффри совершил очень странный поступок. Он рассмеялся горьким смехом, неправильным, который моментально напомнил мне о неверном выборе пути. Я только что призналась, что напортачила с самой важной вещью, которую я должна была когда-либо сделать в своей жизни, причиной, по которой я на Земле, а он засмеялся, глядя на меня.

- Что? – рявкнула я на него. - Что тут смешного?

- Черт, - сказал он, - это прям как в долбанной греческой трагедии. - Он недоуменно покачал головой, - Ты спасла Такера вместо него.

Я могла бы назвать это судорогой на его лице, но он все продолжал смеяться, пока я всерьез не захотела побить его. Затем мама каким-то сверхъестественным образом уловила нотки неминуемого насилия в воздухе и сказала:

- Хватит. Оба.

И я гордо удалилась в свою комнату.

Просто, думая об этом сейчас, мне хочется врезать ему.

- Так что ты думаешь? – спрашивает Анжела, - Он может присоединиться к нам?

Тупик. Но в своем уме я или нет, мне довольно любопытно узнать, о чем именно ему известно. Поскольку мы не общались все эти дни, это может быть лучшим способом все разузнать. Я оборачиваюсь к Анжеле и пожимаю плечами.

- Конечно. Почему бы и нет?

- Мы должны сделать это быстро, - говорит Джеффри, повесив свой рюкзак на один из стульев, - У меня тренировка.

- Не проблема, - говорит Анжела, подавляя еще одну улыбку, - Мы ждем только…

- Я здесь.

И вот по проходу шагает Кристиан, засунув руки в карманы. Его взгляд скользит по театру, будто он пытается оценить место, разглядывая сцену, кресла, столы, лампы и оснастки в стропилах. Затем его взгляд падает на меня.

- Так давайте сделаем это, - говорит он, - Чтобы это ни было.

Анжела не тратит времени впустую.

- Подойдите ко мне сюда.

Мы медленно пробираемся на сцену и встаем в круг рядом с Анжелой.

- Добро пожаловать в ангельский клуб - говорит она театрально.

Кристиан издает звук, похожий не то на смех, не то на вздох.

- Первое правило ангельского клуба - вы не говорите об ангельском клубе

- Второе правило ангельского клуба - вмешивается Джеффри, - Не говорите никому об ангельском клубе.

Ох, ребят. Поехали.

- Весельчак. Смотрю, вы уже спелись, - Анжеле не до смеха, - Теперь серьезно. Я думаю, что у нас должны быть правила.

- Зачем? – интересуется Джеффри, с видом а-ля «мой милый младший брат», - Зачем нам нужны правила для клуба?

- Может быть, так бы мы знали особенности клуба, - добавляет Кристиан.

Глаза Анжелы вспыхивают. Я узнаю этот взгляд – происходит то, что не соответствует ее тщательно выстроенному плану.