Кей Хупер - Кровавые сны

— Даже если он проверял свои пределы или просто старался понять, что ему нужно для удовлетворения своей тяги, странно, что он убил так многих за такой короткий период, а затем просто остановился. Интересно, как долго он сможет сопротивляться своим желаниям?

— Недолго, я так думаю.

— Но прошло уже более двух месяцев.

Бишоп хранил молчание.

— Или не прошло, — медленно предположил Лемотт. — Возможно, он не просто ушел на дно, а сделал нечто еще. Возможно, он адаптировался к тому, что на него ведут охоту, и сменил свой почерк. Скрылся из поля зрения на некоторое время, поменял место жительства и начал убивать где-то в другом месте. Убивать по-другому, не так, как раньше. Сменил свой ритуал. Вот о чем вы думаете?

—Черт.

Аккуратно подбирая слова, Бишоп проговорил:— Большинство серийных убийц действуют в течение нескольких месяцев, даже лет, пока правоохранительные органы не поймут, что они из себя представляют. Поэтому обычно у нас больше работы по составлению циклов активности и пассивности убийцы, а также моделей и фаз поведения. С этим ублюдком все по-другому. Пока у нас нет такого материала. Он двигается слишком быстро. Появился, устроил резню, а после исчез, ушел в то чертово место, где прячется. У нас практически не было времени его изучить. Единственная вещь, по которой мы вообще смогли причислить его к серийным убийцам — неоспоримый факт, что все убитые им молодые девушки, похожи, как сестры.

Единственный неоспоримый факт, который у нас был и есть до сих пор — его жертвами становятся худые, невысокие, практически невесомые женщины, с большими глазами и короткими темными волосами.

— В общем, похожие на детей, — сказал Лемотт, его голос даже не дрогнул. Бишоп кивнул. — Я знаю, что спрашивал вас раньше, но…

— Думаю ли я, что он может переключиться на детей? В соответствии с составленным психологическим портретом — может. Но всё-таки, я думаю, что этого не случится. Он раз за разом убивает похожих женщин, и это повторяется постоянно. Что бы не менялось, но он чувствует потребность в сохранении внешнего облика жертв прежним.

— Но если он меняет, или уже изменил свой ритуал, — нахмурился Лемотт. — Если он понимает, что его разыскивают, и если он настолько умен, насколько вы думаете, он должен осознавать, что конкретно будет искать полиция в любом убийстве. Убийца должен знать, что его составленный профиль есть в каждой полицейской базе данных в стране. Можем ли мы с уверенностью сказать, что он до сих намечает себе жертв, похожих на тех, которые занесены в его профиль?

Бишопа не обмануло абсолютное спокойствие сенатора и его сухой, профессиональный тон. Все эти признаки вызывали одно лишь беспокойство.

Ведь нитроглицерин в бумажном стаканчике тоже может выглядеть безобидно.

Лемотт сдерживал свои эмоции в течение долгого времени, и Бишоп знал, что рано или поздно под влиянием внутреннего давления сенатор взорвется.

Скорбящий отец — не лучший расклад. Скорбящий отец, которому нечего терять — еще хуже. А скорбящий отец, который являлся могущественным американским сенатором и бывшим прокурором с жесткой позицией по отношении к преступлениям и непоколебимой верой в то, что правосудие должно свершиться, не смотря ни на что — это было во сто крат хуже.

— Он не сможет изменить свою сущность, не важно, как сильно он старается. Он будет пробовать, конечно. Стараться преодолеть свои позывы и желания, или просто будет пробовать удовлетворить их так, чтобы не выдать себя. Но, так или иначе, это случится. Так всегда бывает.

— По крайней мере, он выдаст себя охотникам, которые знают, что искать.

— Проблема не в знании, что искать. Отвратительно понимать то, что он должен совершить преступление снова, чтобы у нас появилась хоть какая-нибудь зацепка.

— Вы предполагаете, что он не убивал после, а если убийство было другим, и поэтому мы не обратили на него внимания. — Было ясно, Лемотт не может выбросить эту идею из головы.

— Конечно, это возможно. Может, даже, правдоподобно. Поэтому я и не могу с уверенностью сказать, убил ли он кого-то после вашей дочери, — ответил Бишоп.

Если он и надеялся отвлечь сенатора, сменить тему, потрясти его тремя последними осторожными словами, то был разочарован, так как Лемотт не отступил. Даже не моргнув, сенатор отреагировал на информацию, которую Бишоп предоставил ему ранее.

— И все же вы знаете, что он направился на юг. Что он где-то рядом с Атлантой.

— Черт.

— И вы знаете, насколько я могу быть уверен в этом без каких-либо вещественных доказательств, когда федеральные агенты и полиция прочесывают Бостон в поисках любых его следов.

— Но все-таки вы уверены?

— Да. Он уже не в Бостоне. Он где-то возле Атланты. Возможно, не в самом городе, хотя Атланта достаточно большая, чтобы затеряться там.

— У вас есть там кто-нибудь?

— Сенатор, я потратил годы, составляя сеть, и она до сих пор растет. У нас повсюду есть люди.

— Обычные люди. Люди, которые склонны совершать ошибки. — Бишоп слышал горечь в словах собеседника.

— Да, боюсь, что так. Мы думаем он там. И подозреваем, что он, возможно, убил снова. Но у нас нет веских доказательств ни того, ни другого. Кроме того, его след затерялся ещё в Бостоне.

— Вы знаете много, но при этом грош цена такой информации. Как такое может быть?

Бишоп промолчал.

Лемотт покачал головой, его губы изогнулись. Моргнув первый раз за долгое время, он быстро отвел глаза в сторону.

— Извините. Господь свидетель, на поимку этого преступника вы потратили куда больше сил и времени, нежели у вас было в наличие. Просто…помогите мне понять, как мы можем тут спокойно сидеть и ждать, когда он убьет вновь.

Вновь тщательно подбирая слова, Бишоп ответил:

— Официально я могу сделать немногое. Все веские доказательства, которые мы могли найти — были найдены в Бостоне, все жертвы, точно умершие от его руки — жили и работали в Бостоне, все версии и информация касались только Бостона. Оперативные группы до сих пор следует по этим следам, и будут это делать, возможно, в течение нескольких месяцев. Моей команде было приказано оставаться в Бостоне и продолжать работать с оперативными группами еще долгое время. Не раньше, чем у нас появятся веские доказательства того, что он переместился куда-то в другое место, Бостон — то место, где мы должны оставаться.

— Я бы сказал, что это пустая трата средств Бюро.

— Официально, название этому прямо противоположно сказанному вами. Город до сих пор в опасности, национальные СМИ полны энергии, и все — от телевидения и газет до блогов в Интернете — обращаются с требованием предпринимать больше усилий для поимки этого убийцы до того, как он наметит себе в жертвы еще одну молодую женщину. И тот факт, что его последняя жертва была дочерью американского сенатора, фактически, гарантирует сохранность этого внимания и этой разразившейся бури. Еще на долгое время.