Сквозь века - Мирошник Ксения Викторовна

Я помню, как впервые открыла глаза. Единственное, что почувствовала в тот миг, была чудовищная головная боль. Хотелось кричать и сжимать голову в ладонях, но возможности не было. Мои руки оказались привязаны к кровати, и, как мне потом объяснили: прежде чем прийти в себя, я металась и царапалась.

Первые три дня стали самыми тяжелыми. Меня изучали придворные маги, тщательно следя за каждым шагом, что я неуверенно делала. Одного из них звали Огюст, и он казался самым добрым и приветливым. Однако первое впечатление зачастую обманчиво. Пытаясь заставить меня вспомнить, как я оказалась замороженной и почему не умерла, он сначала был мягок и учтив, но страстное желание узнать, как можно проспать добрую сотню лет и проснуться таким же молодым, становилось все навязчивее. Огюст становился все более нетерпеливым, настойчивым, а со временем и вовсе агрессивным. Насильно меня никто не удерживал, поскольку его величество король Эдред хоть и был поражен моим появлением, но никаких насильственных действий не позволял. Но даже несмотря на относительную свободу, я прожила среди магов почти полгода. Идти мне было некуда, поэтому за это время я постаралась узнать как можно больше о мире, что меня окружал.

Бежать решилась, когда Огюст не оставил мне выбора и впервые ударил, не сдержав нетерпения и злости. В тот день я обнаружила, что проснулась моя собственная магия. Почему-то этот факт ужасно напугал меня, и я не хотела, чтобы Огюст узнал о моих способностях, поэтому надумала покинуть обитель королевских магов. Поскольку за полгода я ни разу не проявляла намерений сбежать, бдительного надзора за мной не было. Заручившись поддержкой одной из служанок, я улизнула прямо посреди бела дня.

Несколько месяцев блуждала из города в город, пытаясь найти свое место в новом для меня мире. Однажды холодным зимним вечером я набрела на пансион миссис Баррингтон. Устав от скитаний, рассказала ей все как на духу и ни разу с тех пор не пожалела. Славная женщина приютила меня и дала работу. Первые годы я поглощала книги, изучая былые эпохи и пытаясь стать ближе к собственной истории. Миссис Баррингтон помогала мне осваивать магию. Лет через десять мы обнаружили, что я не изменилась абсолютно. Ни одной морщинки, ни одного седого волоска, я выглядела точно так же, как в тот день, когда постучалась в ее двери.

Учителей в пансионе было совсем немного: я, моя подруга Уиннифред Чапман, мистер Оглси и миссис Крофтон. А также с нами жили пожилая кухарка и конюх, который следил за единственным стареньким экипажем и кобылкой. Все они были верными и порядочными людьми, которые не задавали лишних вопросов и никогда не болтали лишнего. Девочки обучались не более пяти лет, а потом просто разлетались по своим родным городам, поэтому за двадцать с лишним лет я не успела привлечь к своей молодости лишнее внимание.

В течение первого десятка лет, прожитых в пансионе, я не выходила в город совсем, поскольку тогда мне казалось, что Огюст меня ищет. Но со временем страх притупился, и я немного осмелела, появляясь среди горожан пару раз в год. Жители Вичпорта, как и во всей Аврии, к магам относились с долей настороженности, поэтому ко мне не присматривались, хотя первое время я даже не говорила, откуда пришла. Одним словом, никто мою тайну не узнал, поэтому я была обеспокоена встречей с инспектором, который разглядывал меня пристальнее, чем мои девочки бабочку в солнечный день. Одна его должность заставила меня подобраться и будто ощетиниться. Однако я понимала, что, если начну скрытничать в таком простом вопросе, только еще больше раззадорю его любопытство.

— Мое имя Аделаида Хоггарт, — представилась я.

— Можно узнать, откуда и куда вы идете так поздно? — спросил инспектор, слегка прищурив свои пытливые глаза.

— Была в почтовом отделении, а теперь иду обратно в пансион миссис Баррингтон, — спокойно ответила я, обходя инспектора и направляясь к тому месту, где упал один из преступников.

— Это тот, что в старом поместье Хэксмен-хаус? Вы ученица?

— Благодарю за лестный комплимент, мистер Аддерли, но нет, я там преподаю.

Немного пройдясь по улице, я пыталась разыскать предмет, который обронили беглецы. Это, конечно, не мое дело, но инспектор мог и не заметить.

— Вы как будто и не испугались вовсе, — заметил мужчина, наблюдая за моими действиями.

Знал бы он, сколько мне пришлось повидать за месяцы скитаний по стране, но делиться с инспектором я, само собой, не стану.

— Напротив, я очень испугалась, инспектор.

В этот момент я присела и подняла с земли маленький бархатный мешочек темно-красного цвета. Прежде чем успела его развернуть, инспектор бесцеремонно выдернул находку из моих рук и отступил к фонарю. Выложив его содержимое на ладонь, он присмотрелся.

— Одна из украденных драгоценностей? — вырвался у меня вопрос.

Инспектор Аддерли оторвался от своего занятия и вопросительно посмотрел на меня.

— Очевидно же, что убегавшие были преступниками. — Я пожала плечами. — Мы находимся между двух ювелирных магазинов, да и мешочек этот как раз из тех, в которые упаковывают драгоценности.

— Разбираетесь в драгоценностях? — спросил мужчина.

— Немного, — уклончиво сказала я.

Душа моя, возможно, как и у любой девушки, тянулась к драгоценностям, но я ценила не только красоту. Мне была интересна история того или иного камня. Посчитав, что и так задержалась, я бросила взгляд в темное небо, откуда к земле уже летели первые капли дождя.

— Спасибо за помощь, мистер Аддерли, — искренне поблагодарила я инспектора, — но, если можно, я бы отправилась в обратную дорогу.

— Боюсь, что сейчас это невозможно, мисс Хоггарт.

Инспектор уложил свою улику обратно в мешочек, который тут же утонул в одном из карманов его пальто. Мужчина покрутил головой, а потом, обнаружив то, что искал, поднял шляпу и хорошенько ее рассмотрел.

— Прекрасный выстрел, — пробормотал он, просовывая палец в дырку, проделанную пулей.

— И это при одном здоровом глазе, — буркнула я, а потом вспомнила о его недавних словах. — И почему же я не могу вернуться в пансион?

— Что вы сказали о глазе? — игнорируя мой последний вопрос, спросил инспектор. — Вы рассмотрели грабителей?

— Да, и очень хорошо. Обоих.

Возможно, я и не любила говорить о себе, но лгать человеку прямо в лицо не привыкла. Конечно, спокойнее сослаться на темноту и испуг, но это было бы неправильно.

— Ну вот и ответ на ваш вопрос, мисс Хоггарт, — приближаясь ко мне, сказал мистер Аддерли. — Я был бы благодарен, если бы вы оказали помощь полиции и описали преступников, которых так хорошо рассмотрели.

Стоило инспектору подойти, и меня тут же окутало необъяснимое чувство покоя и надежности, будто я завернулась во что-то теплое и уютное. И дело было не только в его профессии, но и в силе, исходящей от него. Его глаза, движения рук и походка — все говорило о том, что инспектор Аддерли из тех, на кого можно положиться. Он все еще смотрел на меня с тенью недоверия, но я предположила, что это обусловлено лишь родом деятельности.

— Уже поздно, — сказала я, кутаясь в пальто, словно оно могло спасти меня от накрапывающего дождика, — к тому же скоро будет гроза. Мы не можем перенести этот разговор на завтра? Я бы пришла в ваш участок…

— Мне жаль, но нет, — ответил инспектор и вдруг пронзительно свистнул.

От неожиданности я подпрыгнула, а потом изо всех сил постаралась сделать вид, что полностью сохранила самообладание.

— Простите, — бросил он мне, а затем повернулся к молодому человеку в форме, прибежавшему на его зов. — Райли, проводите, пожалуйста, мисс Хоггарт в магазин мистера Оддеркота, пока она не вымокла и не окоченела на ветру.

Паренек лет двадцати с готовностью откликнулся на просьбу и широким жестом пригласил меня следовать за ним. Невысокий, немного худощавый и нескладный констебль приоткрыл передо мной наполовину стеклянную дверь. Войдя, я тут же услышала хруст под ногами. Бросив взгляд на пол, поняла, что это стекло, разбросанное по всему магазину. Витрины были разбиты, но, как ни странно, драгоценности так и остались лежать на своих бархатных подставках.