Избранница последнего из темных (СИ) - Касс Вероника

На ответ у меня была всего пара секунд, и если бы я сама согласилась с женщиной и ее разумными доводами, то как бы поступила тена Катарина?

— Но мужчинам же свойственно меняться ради любимой женщины? — осторожно улыбнулась я и по мелькнувшему огоньку одобрения в глазах моей новоиспеченной бабушки поняла, что ответила правильно. — Так почему бы не использовать шанс и не показать всем остальным, как они недооценивали наследницу рода Облэйн?

Да, я запомнила имя рода. В критических ситуациях мой мозг работал хорошо. И мне непременно нужно было этим воспользоваться и что-то срочно придумать, пока эта бабуля не догадалась о подмене.

Дорогу до кабинета я запомнила хорошо, но не возвращаться же мне в спальню, в самом-то деле?

И, методом научного тыка, я решила идти в противоположную сторону. Правда, почти сразу же застопорилась и не решилась поворачивать за угол, потому что услышала доносящиеся девичьи голоса. Один из которых принадлежал моей горничной.

— Так ей и надо, — надменно произнесла девушка.

— Лема, помолчала бы, — укоризненно прозвучал незнакомый мне голос, и теперь я хотя бы знала имя моей горничной. Я отошла чуть-чуть назад и прислонилась к стене, решив послушать еще. — Так прознает кто о твоем отношении к тене Катарине, и погонят тебя.

— Ой, Тарка, не смеши меня. Да с ней ни одна не сможет работать. Одаренные магией горничные знаешь…

— Знаю, знаю, — судя по голосу, та самая Тарка скривилась, — ты такая особенная и вообще одна на миллион.

— Зря ты так. Лучше слушай. Тена так злилась, что ее не пригласили. Та-а-ак злилась. Всю свою комнату разгромила. А потом упала, будто бы замертво. Полдня порядок в ее покоях наводили, а она спала, как мертвая, и даже не дышала. Видать, совсем умом поехала от злости своей.

— Ой, Лема, договоришься когда-нибудь, лучше расскажи о Магре… — А дальше пошел бессмысленный треп о молодых мужчинах, не представляющий для меня никакой ценности.

Я подобрала юбки, тихонечко отойдя от стены, развернулась и пошла в сторону лестницы. Мимо столь разговорчивой прислуги идти не хотелось. А значит, только назад. Тем более внезапно навалилась нешуточная усталость, и я решила, что мне все же не мешало бы поспать.

Может, тогда мысли в голове выстроятся в правильном порядке и ко мне придет какое-нибудь решение. К тому моменту, как я зашла в свою спальню, из окон больше так не светило. Должно быть, местное солнце начало садиться за горизонт. Странно, что так рано. Или я совсем запуталась в местных временных рамках.

На то, чтобы снять с себя безумно красивое бирюзовое платье, у меня ушло минут пятнадцать, не меньше. Пока я разбиралась со всеми многочисленными крючками и маленькими застежками, я радовалась, как ненормальная, тому, что не надела корсет. Иначе бы все было куда более плачевно.

Плюхнулась на огромную и до жути мягкую кровать, натянула по самый нос одеяло и, по привычке положив ладонь на низ живота, сразу же провалилась в сон.

Открыла глаза в предрассветных сумерках и даже не испугалась, когда увидела того самого мужчину в балахоне. Он стоял у высокого зеркала и держал в руках зеленую ткань, которой днем было накрыто это самое зеркало.

Наверное, я была слишком уставшей. Иначе как объяснить, что абсолютно спокойно отреагировала на очередное появление жуткого мужчины. Лишь приподнялась на кровати и внимательно осмотрела незнакомца.

— Я просто очень долго путешествовал вдали от своего мира и еще не набрался сил. Должно быть, действительно выгляжу жутко, — его голос больше не звучал механически, он был тихим и хриплым, но как у обыкновенного мужчины, которого по-прежнему было тяжело разглядеть из-за широкого капюшона.

Я приоткрыла рот и тут же захлопнула, совершенно не понимая, что ему ответить и нужно ли, раз он так запросто читал мои мысли.

— Не нужно, — усмехнулся мужчина, это слышалось в его интонации, — я пришел проверить, как ты тут устроилась, а доступ оказался слишком легким. — Он тряхнул тканью, и та тут же оказалась на высоком зеркале. — Но это, опять же, мое упущение. Нельзя спать рядом с открытыми зеркалами, Арина, любой маг, даже со слабеньким даром, сможет так присвоить себе твою силу и поработить твое сознание.

— Откуда… — Я прижала одеяло сильнее к груди, потому что на меня накатила мощнейшая волна паники и удушающего страха. Откуда я могла о таком знать?

— Ниоткуда. Мое упущение, — повторился странный мужчина, — но это все с легкостью поправимо. Береги себя, Арина, — произнес он тихо перед тем, как испариться в темной дымке.

— Стойте! А как же… Как же мой ребенок? — всхлипнула я и почувствовала, как слезы начали скатываться одна за другой.

— Нет, нет. Это вредно. Вредно. Мне нужно успокоиться, и нельзя паниковать, нельзя.

Я вскочила с кровати, подошла к зеркалу, проверила, хорошенько ли она прикрыто, обойдя его по кругу, и вернулась в кровать. Но сон ко мне больше не шел. Я сидела в постели и тихо напевала любимые песни, чтобы хоть как-то отвлечься от накатившего отчаяния. Весь день я была в таком шоке, что даже не вспомнила о маме с папой. О подругах и предателе-женихе я тоже не вспоминала, но о них и думать не хотелось, не стоили они того. А что же будет с мамой? Ведь я звонила ей вся в слезах и что-то твердила о помощи и ребенке, о котором она даже не знала. Что теперь она подумает, когда не найдет меня дома? Или же душа Катрионы теперь в моем земном теле? А где же тогда мой малыш и его душа?

Столько вопросов — и ни одного ответа. Я вытерла с щек заново набежавшие слезы и поднялась с кровати. Надо что-то делать. И уж точно не сидеть на месте, копаясь в собственных проблемах, ведь это никак мне не поможет.

Зашла в гардеробную, вскользь оглядела множество полок и вешалок с одеждой и, пройдя сквозь помещение, зашла в ванную комнату. Про ее нахождение здесь я поняла, еще когда горничная помогла мне надеть бирюзовый наряд. В помещении стояла ванна, больше похожая на маленький бассейн. Был кран, но ничего такого, при помощи чего можно было бы его открыть, не нашлось. Я провела ладонью по гладкой поверхности, пытаясь хоть что-то нащупать.

— Ну, давай же, включайся! — застонала я, и внезапно с моей руки сорвался светлый лучик, подарив моей коже тепло, а из крана полилась вода.

Я довольно стянула с себя длинную нательную рубашку, отбрасывая прочь любые дурные мысли. Нужно радоваться мелочам, иначе не выжить. Никак. Забралась в бассейн и, оглядев себя, наткнулась на еще один сюрприз.

— Какой шанс? — задумчиво протянула я, потирая маленькую черную корону над своей правой грудью. — Какой шанс, что у тены Катарины могла быть точь-в-точь такая же татуировка, как и у меня?

Как хорошо, что я не раздевалась перед горничной. Потому что не верила... Не верила, что на такое совпадение мог быть хоть какой-либо шанс.

После ванны, изучив предметы гардероба, я выбрала новое платье, на этот раз нежно-персикового цвета, а затем принялась просматривать содержимое секретера. Во-первых, я могла читать, это был плюс, а вот писать не могла, это был громадный минус. Я понимала, как нужно выводить буквы, но даже представить не могла, как пользоваться перьями и чернилами, у меня получались лишь кляксы различных размеров.

— Катарина, милая, — дверь распахнулась, и в спальню влетела гулко дышащая бабуля, — раздевайся!

Я подскочила, зацепив чернильницу, та перевернулась, и из нее вот-вот уже должно было все вылиться, но баночку окутало светлым облачком, которое вылетело из моих пальцев. Я ошарашенно раскрыла рот и не успела вовремя взять себя в руки. Наверное, бабуля заметила мою реакцию и теперь что-нибудь заподозрит.

Но нет.

Я обернулась и встретилась с удивленным взглядом. Тена Облэйн прищурилась, подошла ближе, взмахнула рукой, и из ее пальцев заструилась тонкая дымчато-белая нить. Она окутала чернильницу, перевернула ее в правильное положение и развеяла мое неумелое облачко.