Темное сияние (СИ) - Сэнь Соня

Под обращенными на нее взглядами всех присутствующих Кассандра неохотно кивнула.

— Ну, а сама ты в себе ничего необычного не замечала? — продолжил Теодор, кажется, и не ожидавший другого ответа.

Подумав, она неуверенно пожала плечами.

— Болею редко. Почти никогда, если говорить начистоту. Иногда чувствую вещи… ну, тоньше, чем остальные. Но привыкла считать это хорошо развитой интуицией. А так — ничего демонического. Взглядом никого воспламенить не смогу, хотя иногда и хочется, — заметила она многозначительно.

— Мечтай, мечтай, — тут же фыркнула, правильно истолковав ее намек, Морок. — Такие способности и среди нас — редкость. Да и те достаются кому попало…

— Она терпеть не может Саламандру, — с ухмылкой пояснил Тролль. — За то, что та смазливее ее…

— За то, что она — дочь Артура, придурок! — зашипела на него демоница.

— Может, мне и правда нужно было согласиться поговорить с этим Артуром, — пробормотала Кассандра, и заплывшие чернотой глаза Морок вновь уставились на нее, вгоняя в дрожь.

— А я знаю, как заставить ее проявить свои способности, — тихо, зловеще заговорила малинововолосая, чуть подавшись вперед. — У многих из нас они «проснулись» в какой-то стрессовой ситуации, так? Быть может, нужно лишь немного расшевелить нашу гостью?

В следующую секунду Кассандра закричала и вскочила со своего стула так стремительно, что едва его не опрокинула. Прямо посреди стола, соткавшись из быстро рассеявшегося черного дыма, внезапно возник огромный тарантул, который, резво перебирая отвратительно мохнатыми лапками, засеменил прямо к ней.

Кассандра, не отрывая от паука полного ужаса взгляда, попятилась, но это ей не помогло. Тарантул, достигнув края стола, ловко спрыгнул вниз, на лету увеличившись до размеров крупного кота, и все с той же угрожающей неотвратимостью побежал вперед. Загнав свою жертву в угол, он встал в атакующую позу — присел на задние лапы и поднял передние кверху — и этого психика Кассандры, с детства страдающей арахнофобией, уже не выдержала. В глазах у нее потемнело, тело разом обмякло и осело на пол, и последним, что она запомнила, проваливаясь в милосердный обморок, был страх отключиться позже, чем паук вонзит в нее свои хелицеры.

…Теодор сидел на краю дивана в полуосвещенной гостиной, куда он перенес лишившуюся чувств Кассандру, и задумчиво смотрел на ее лицо, все еще бледное после встречи с кошмарной иллюзией Морок. Выходка демоницы его порядком разозлила — в последнее время она вообще стала позволять себе больше, чем следовало — но и он был хорош: не стал вмешиваться сразу, желая посмотреть, к чему она приведет. Увы, провокация Морок провалилась, и Кассандра, так и не выказав никаких сверхъестественных способностей, совершенно по-человечески упала в обморок.

Вспомнив, какой ужас плескался в ее светло-зеленых русалочьих глазах, Теодор вдруг ощутил легкий укол вины. Ему нравилась эта девушка — в ней чувствовались смелость и сила характера — и он совершенно не хотел причинять ей вреда. Что ж, если он ошибся и в ней действительно нет ничего «демонического», придется ее отпустить, несмотря на то, что Риннон наверняка будет очень недовольна.

Впрочем, прежде он отведет Кассандру к той, что сможет точно сказать, демон она или все-таки человек.

Вздохнув, Теодор наклонился, чтобы осторожно убрать упавшую на щеку девушки прядь волос, и тут она слабо пошевелилась и открыла глаза. При виде нависшего над ней демона вскинулась, но тот успокаивающе поднял руки, на всякий случай отодвинувшись подальше.

— Тише, тише, ты в безопасности. Не бойся.

Кассандра резко села, окинула комнату быстрым настороженным взглядом.

— Где… — начала было она и запнулась, словно само слово «паук» было ей омерзительно.

— Здесь никого нет. Все ушли, в том числе Морок со своими иллюзиями.

— Иллюзиями?..

— Паук был ненастоящим, — мягко пояснил Теодор. — Один из талантов Морок — видеть потаенные страхи людей и материализовывать их в виде иллюзий, наваждения. Но они не могут никому причинить физического вреда.

— Только довести человека до сумасшествия или сердечного приступа? — зло бросила Кассандра.

— Прости. Понимаю твои чувства.

— Да неужели? А потом вы возмущаетесь, что люди, мол, вас недолюбливают!

Теодор нахмурился, затем потянулся к стоящему рядом журнальному столику, взял приготовленный заранее стакан с водой и вручил его девушке.

— Держи. Попей и успокойся. Люди, Кэсси, будут ненавидеть демонов всегда, независимо от их поступков — просто потому, что боятся их.

— Да есть за что…

Разом осушив полстакана, Кассандра вернула его на столик и с вызовом уставилась на демона.

— Ну? Теперь, когда вы окончательно убедились в том, что я — всего лишь человек, мне можно идти?

— Не так быстро. Завтра мы отвезем тебя к одной демонице, и если она подтвердит, что ты — человек…

— Меня хватятся, — предупредила его девушка.

— Не скоро. Твой телефон у меня, и я могу при необходимости отвечать всем ищущим тебя сообщениями.

— Бред какой-то…

Вскочив, Кассандра пересекла комнату и остановилась у такого же, как в спальне, панорамного окна во всю стену с широкой раздвижной дверью посередине. Оно также выходило на террасу, откуда открывался прекрасный вид на простирающийся внизу пляж и бескрайний океанский простор — пейзаж, которым Теодору никогда не надоедало любоваться. С минуту он наблюдал за неподвижно застывшей у окна девушкой, невольно скользя взглядом по изящным изгибам ее ладно сложенного тела, после чего тоже поднялся на ноги и, приблизившись к ней, примирительно предложил:

— Пройдемся?

Снаружи было свежо и прохладно, и прежде чем покинуть дом, Теодор подхватил брошенный на спинку дивана плед и молча набросил его на плечи Кассандры. Вместе они пересекли террасу, на которой демон мимоходом включил свет, а затем спустились по широкой деревянной лестнице, утыкающейся своим подножием в песок. Он мягко шелестел и проседал под их ногами, и Теодор на миг совсем по-детски пожалел, что еще слишком холодно для прогулок по пляжу босиком.

— Красиво, — тихо сказала девушка, когда они остановились в опасной близости от лижущих берег волн.

— Согласен, — кивнул он, глядя на раскинувшуюся перед ними чернильную бездну. Казалось, тьма царила повсюду — единственным крошечным островком света в ней был его дом. — Я люблю здесь бывать, отдыхать от городской суеты.

— Ты живешь здесь совсем один?

— Да.

— А твои демоны? Морок, Тролль… Призрак?

— Они редко сюда приезжают. Обычно мы встречаемся в городе.

— Не боишься, что этот ваш Артур на тебя нападет, пока ты без охраны?

— Не боюсь. Во-первых, об этом моем доме никто не знает — официально я проживаю в Руннсе — а во-вторых, в случае чего я сумею за себя постоять, поверь. Но Артур, надо отдать ему должное, никогда не пытался напасть на меня в моем жилище. Впрочем, как и я на него…

— Ты так о нем говоришь, будто вы хорошие знакомые, — заметила Кассандра.

Продолжая смотреть на ворочающийся в ночи океан, Теодор невесело усмехнулся.

— Мы были друзьями… когда-то давно.

— Расскажешь? Или после этого тебе придется меня убить?

Он фыркнул, чувствуя странную, всевозрастающую симпатию к этой девушке.

— А ты действительно храбрая.

— Ну, если не принимать в расчет мой недавний позорный обморок…

— О, ты еще хорошо держалась. Что ж… кое-что, полагаю, я могу тебе рассказать — тем более, обещал.

Демон помолчал, погружаясь в воспоминания, которые предпочитал не ворошить, после чего заговорил, ровно и отстраненно, словно история его нисколько не касалась:

— Я познакомился с Артуром Нуаре в карантинном лагере, куда нас, тогда еще совсем детей, привезли вместе со всеми уцелевшими жителями Бравена. Мне тогда было всего восемь, ему — около десяти. Родители у обоих погибли. Позже мы попали в один детский дом — взять над нами опеку никто не захотел — и выросли вместе, став лучшими друзьями. Способности у нас проявились почти сразу: у меня — телекинез и генерирование силовых полей, у него — предвидение и телепатия. Естественно, мы их всячески скрывали… После, уже в университете, в нашу компанию влилась Риннон Келли, демоница-пирокинетик. Они с Артуром стали встречаться, поженились, и очень скоро у них родилась дочь, Кристина. Та, которую сейчас зовут Саламандрой — она унаследовала от матери дар управлять огнем.