Совершенный вид (СИ) - Сэнь Соня

– Он бы был на моей стороне.

– Как всегда. Слушай, Ди, – Штром упруго поднялся на ноги и подхватил со спинки стула ее заметно полегчавший рюкзак, – я тут как раз закончил свои дела и собирался домой. Не хочешь заехать куда-нибудь на поздний ужин со старым другом, а?

– Да я бы с удовольствием, правда, но… видок у меня не слишком подходящий для выхода «в свет», – она с улыбкой указала на свою порядком запачканную одежду. – Но буду тебе очень признательна, если ты подкинешь меня до дома. Что-то я сегодня подустала для пеших прогулок.

– Конечно, без проблем. – он подал ей руку, но, прежде чем принять ее, Дафна вынула из компьютера и сунула в карман своих брюк карту памяти от видеокамеры с записями, среди которых была и та, с дейнаром. Ей хотелось как следует изучить ее дома, в одиночестве – и решить, следует ли ее вообще кому-нибудь показывать. Даже Леонарду. Конечно, дейнар вполне мог «засветиться» и на остальных записях, до которых она пока не добралась – но вряд ли лентяй Тим явится на работу в понедельник раньше ее и тут же сядет их просматривать. Скорее всего, эту часть работы – как и многое другое – он по обыкновению переложит на ее плечи.

Что ж, ей это только на руку.

– Опять берешь работу на дом, – неодобрительно прокомментировал ее действия Леонард, но возражать не стал: знал, что это бесполезно. Кроме того, он и сам пользовался репутацией закоренелого трудоголика; Дафна подозревала, что, будь у него дома столь же хорошо оснащенная лаборатория, как и в Центре, он бы вообще отказался от отдыха и сна.

Через минуту они покинули ее кабинет, мгновенно погрузившийся во тьму, и в царящей вокруг тишине дошли до лифта, спустившего их к почти опустевшей подземной парковке. У Дафны своего автомобиля не было – она жила всего в нескольких кварталах от Центра и обычно добиралась до дома пешком, срезая дорогу через живописный Центральный парк – поэтому Штром время от времени ее подвозил. Сам он пару лет назад переехал в тихий комфортабельный пригород, подальше от городского шума и суеты, туда, где когда-то планировали осесть и Дафна с Адрианом. Теперь же ей вполне хватало просторной светлой квартиры, в которой прошли самые счастливые месяцы ее недолгой замужней жизни – слишком просторной, как ей порой казалось.

Она привычно устроилась на сиденье элегантного двухместного «вириса3» Леонарда, спустя несколько мгновений рванувшего с места, точно исполненный мощи дикий зверь, в честь которого он был назван. Не отрывая взгляда от дороги, Штром включил радио, и Дафна, изо всех сил пытаясь не клевать носом под его убаюкивающее бормотание, принялась сонно таращиться в окно.

Захваченный ночью, но никогда не спящий Антроповилль проносился мимо россыпями разноцветных огней, затмевающих бледный свет двух лун, Азара и Кесиды, и туманящих блеклое мерцание звезд над крышами домов. «Вот бы разом отключить все эти огни», – подумала девушка и, закрыв глаза, в тысячный раз представила себе ночное небо над Лесом, иссиня-черное и безграничное, как вечность, разверзнутое во Вселенную с ее мириадами звезд, сияющих холодно и ярко в своем незыблемом первозданном величии. Увы, покидать пределы Антроповилля с наступлением темноты разрешалось лишь дронам, и воочию полюбоваться красотой звездного неба, не замутненного «световым смогом» города, можно было, разве что, в Парадизе – да и то, отплыв подальше в море.

С мыслью о Парадизе пришли и воспоминания об Адриане, их медовом месяце, проведенном в уютном, уединенно стоящем бунгало, ночных путешествиях на маленькой яхте к разбросанным вдоль побережья островкам с их мягким белым песком, на котором они…

– Эй, соня, – ворвался в ее грезы насмешливый голос Леонарда. – Очень жаль тебя будить – но мы уже приехали.

Вздрогнув, девушка открыла глаза и обнаружила, что машина стоит у подъезда ее дома, первый этаж которого занимали кафе, бар и круглосуточный продуктовый магазинчик, а на оставшихся девяти располагались жилые квартиры. Даже в ночное время здесь было светло, а порой – и довольно шумно, но Дафна не возражала: звуковой фон напоминал ей, что она не одна, создавал какую-никакую иллюзию человеческого присутствия. Возможно, именно по этой причине она по-прежнему включала телевизор, который почти не смотрела.

Дафна вздохнула, не спеша выбраться из машины и думая, а не стоило ли ей все-таки принять предложение друга насчет позднего ужина. Мысль о пустой, погруженной в полутьму квартире, в которой ее ждал лишь бессловесный домашний питомец, показалась ей как никогда невыносимой – быть может, из-за грядущих дождей, что будили в ее памяти горькие, беспокойные воспоминания.

– Может, мне подняться к тебе… на чашечку кофе? – непривычно мягким тоном спросил Леонард, наблюдая за выражением ее лица.

– Не поздновато ли для кофе? – усмехнулась она.

– Можем выпить его утром, – посерьезнев, ответил он.

Дафна вскинула на него глаза, желая убедиться, что поняла его правильно – не слишком, впрочем, удивленная. Леонард ответил ей прямым, спокойным взглядом, лишенным обычной насмешливости, и на долгое мгновение между ними повисла осязаемо напряженная тишина. Удивляясь сама себе, девушка задумчиво изучала красивое и бесстрастное, точно у каменной статуи, лицо Штрома, кажущееся бледным из-за контраста с черными, аккуратно уложенными волосами, жесткую, но чувственную линию его рта, волевой подбородок, выбритый до мраморной гладкости. Несмотря на почти маниакальную погруженность в работу, Леонард всегда находил время, чтобы поддерживать себя в форме: стройный, мускулистый, подтянутый, он привлекал к себе внимание даже в бесформенном лабораторном халате. Сейчас же, одетый в небрежно расстегнутую на груди белую рубашку и зауженные темно-синие брюки, расслабленно откинувшийся на спинку своего сиденья, с танцующими в зеленой глубине глаз бликами ночных огней, он выглядел, как неожиданно подумалось Дафне, дьявольски соблазнительно.

«Да что это со мной сегодня?» – спросила она себя сердито. – «С нами обоими?..»

Леонард, по-своему истолковавший ее долгое молчание, потянулся рукой к ее лицу, но успел лишь мимолетно скользнуть пальцами по ее щеке: Дафна, схватив свой рюкзак, чуть ли не опрометью бросилась из машины.

– Спасибо, что подвез, – выпалила она, прежде чем захлопнуть за собой дверцу.

Недвижный ночной воздух тут же облепил ее, обдав влажной духотой; город словно замер, прислушиваясь к поступи близкого дождя. Мечтая поскорее нырнуть в прохладное укрытие дома, девушка обошла машину и ступила на тротуар, но напоследок оглянулась: Леонард, опустив стекло окна со своей стороны, со странным выражением на лице смотрел ей вслед.

– Ди, извини, если я… – начал было он, но Дафна торопливо взмахнула рукой, прерывая его:

– Все нормально, Лео, правда. Я просто действительно очень устала и хочу спать. За мной дружеский ужин как-нибудь на днях, договорились?

– Конечно, – кивнул он с промелькнувшей во взгляде тенью разочарования. Или обиды? В разбавленной огнями витрин темноте было трудно сказать с определенностью.

– Тогда до скорого, – она улыбнулась, надеясь, что улыбка вышла не слишком натянутой.

– Доброй ночи.

Он дождался, пока она поднимется по широким ступеням крыльца и скроется за дверью подъезда, и лишь после этого тронулся с места – обычный жест вежливости, учитывая, в каком безопасном и благоустроенном месте они жили. Лео всегда был безупречным другом, галантным и внимательным, в некотором смятении думала Дафна, пока лифт уносил ее на девятый этаж, где располагалась ее квартира. Разумеется, она догадывалась о том, что он проявляет о ней заботу не из одних лишь дружеских чувств – или ради памяти Адриана – но никогда прежде он не позволял себе и намека на нечто большее между ними. Как и она, Дафна, не могла об этом даже помыслить. И дело тут было не только в Леонарде: несмотря на то, что со дня гибели ее мужа прошел почти год, она по-прежнему не видела – и не хотела видеть – рядом с собой других мужчин. Даже Леонарда Штрома.