Наследница долины орлов (СИ) - Скрипка Ирина

Ахим исподлобья выслушал ди Рёха и молча забрал деньги. С улицы раздался стук колес подъезжающей кареты. Барон метнулся к окну.

— Приехали, голубчики. Иди, — и махнул толстой ладошкой в сторону неприметной двери, отделанной теми же панелями, что и стены кабинета.

Через две минуты дворецкий доложил:

— Господин барон, к вам пожаловали…

— Пусть заходят.

Дворецкий почтительно отступил в сторону, и в кабинет вошли двое. Один — солидного вида господин, с седой головой, крепкий, высокий, в темном дорогом камзоле. Второй плелся за ним неуверенной поступью и оглядывался из-за его спины. Это был странный молодой человек лет двадцати пяти.

— Додик! — Вдруг остановился и гаркнул первый мужчина. Схватил за локоть идущего за ним парня и подтолкнул вперед.

— Ну-у-у, господин Дюш, — укоризненно проворчал ди Рёх и подхватил под руку смущенного парня. — Присаживайся, Додик. Вина? — Барон посмотрел на обоих.

— После. Вначале — дело, — недовольно отмахнулся банкир Дюш и без приглашения занял стул у широкого стола.

— Как скажете, — потирая ладони, ответил ди Рёх. — Почитайте бумаги. Нотариус Зойцик подготовил документы в лучшем виде. Мне достается оговоренная сумма. Вам — усадьба, земли, капитал….

— Капитал? Всем вы хороши, барон, но скромность — не ваш конек. Какой капитал? Три дырявых гроша.

— Опять за старое, — картинно закатил глаза опекун. — Несколько тысяч акров земли, считай, вся долина орлов, две фабрики в Верстене, усадьба, деревни, еще кое-какие приятные мелочи… Дюш, если я, по-вашему, нескромный, то, кто вы? Мните себя близким родственником герцога Гарольда, уж не меньше. Ну, дорогой мой, нехорошо. Мы же с вами все обговорили. Моя доля — это моя доля. Ваше — это ваше. Что нас объединяет? Долги и потраченные деньги, которые мы с вами случайно обнаружили в чужих карманах.

Банкир недовольно заворочался на стуле.

— Говорите за себя, — сквозь зубы бросил он.

— Я не закончил, виор Дюш. Вы пошарились в карманах своих вкладчиков, и за это вам грозит каторга. Я похозяйничал в наследстве своей племянницы, и мне тоже грозит каторга. Так, что, оставим препирательства. Вот, читайте и подписывайте.

Ди Рёх сердито поджал губы и сунул в руки банкира тонкую папку. Тот раскрыл ее, вздохнул и углубился в чтение.

В это время за спиной опекуна раздался странный звук, похожий на мычание. Он резко обернулся и… презрительно поморщился. Бездумные, пустые глаза парня, сидевшего в кресле, пялились на картину, на которой полуголая одалиска застыла в обольстительной позе. Его скрюченные пальцы, подверженные неизвестной костной болезни потянулись в сторону рамы, изо рта потекла капля слюны.

На долю секунды, у барона кольнуло сердце — какую судьбу он уготовил для своей племянницы… Тьфу, да какая она ему племянница! Не о чем жалеть и рассуждать! Вопрос решен.

— Прочитали? — Поинтересовался он у банкира. Тот распрямился и кивнул.

— Перо.

Ди Рёх обмакнул перо в хрустальную чернильницу и протянул Дюшу.

— Пожалуйте, виор Дюш, — со скрытой усмешкой произнес он. — Вы, как опекун своего болезного сына, подтверждаете подписью этот брачный договор.

Банкир размашисто заскрипел пером. Несколько листов договора были подписаны. Кроме одного. Ди Рёх метнул на него сердитый взгляд. Но промолчал. Теперь, по процедуре, наступал его черед. Опекун быстро поставил свои подписи и требовательно постучал пальцем по оставшемуся листу.

— Дюш!

Оба мужчины уставились друг на друга. У обоих глаза горели злостью и решительностью. Через короткое время, у банкира дрогнули губы и он быстро отвел взгляд.

— Мой дорогой друг, — вкрадчиво начал ди Рёх. — Если ты не подпишешь свидетельство, подтверждающее подпись моей племянницы, то вся эта куча бумаги будет годна лишь на то, чтобы в нее заворачивали рыбу. Ты же умный, Дюш, почему я тебе это объясняю?

Банкир тяжело вздохнул и посмотрел на своего сына, по подбородку которого текла противная мерзкая слюна. Одна подпись — и он спихнет свой позор на шею неизвестной девицы. По крайней мере, он избавится от ежедневной муки — видеть это существо. А еще на горизонте маячит проверка, которая раскроет его грехи.

— Не бодайся, Дюш, — холодно бросил ди Рёх и подошел к нему. — Когда ты вступишь во владение ди Верреев, то приятно удивишься. — Барон склонился к уху собеседника. — Здесь много интересного.

— Почему я не могу присутствовать на церемонии? Я хочу видеть, как леди Нель будет подписывать договор.

— Я же тебе говорил, Дюш. Она его не подпишет. Потому, что не захочет. Сам подумай, кто, в здравом уме захочет выскочить замуж за твоего сына? Ох уж этот закон о древних родах. Если бы не он, то ее никто и не спросил бы, — барон картинно вздохнул. — Но имеем то, что имеем. Твой сын — дворянишко мелкого помеса, а она — высшая знать, не чета ему.

Банкир Дюш скривился.

— Кто бы говорил. Сам-то кто?

— Да, мой друг, и я такой же. Дворянишко безземельный. Поэтому наша леди имеет полное право подписать или не подписать брачный договор. Статус позволяет. Вот если бы твой сын был герцогом… Я, правда, не уверен, что она знает об этом законе. Но надо подстраховаться. И поэтому я пригласил знающего человека — мага-заклинателя, который мягко свяжет ее волю и принудит к подписи. Только и всего.

— А потом? Она же сможет опротестовать договор.

— Не бойся, — мелко захихикал ди Рёх. — В ее красивой головке будут ложные воспоминания, где она добровольно ставит подпись. Дюш, не считай меня за дурака… Кстати, ты не заметил? Мы перешли на «ты», как и полагается родственникам.

Банкир тяжело встал со стула и заходил по кабинету.

— Подписывая этот документ, я признаю, что являюсь свидетелем подписи. Так?

— Так, — терпеливо кивнул ди Рёх.

— Тогда объясни, что мне мешает быть этим самым свидетелем? — Банкир прямо посмотрел в глаза опекуна Нель.

— Таковы условия мага. Во время ритуала в комнате не должно быть посторонних. Дюш, подписывай, или все полетит коту под хвост. Хватит, — вдруг повысил тон барон. — Думаешь, я не понимаю, почему ты сейчас упорствуешь, чистоплюй?! Хочешь остаться чистеньким, беленьким и приятно пахнуть? Хочешь задаром получить родовое имя и состояние? Подписывай или убирайся вон!

Барон затрясся от злости. По его щекам пошли красные пятна и вновь проступили странные язвочки, которые он обнаружил утром — они сильно зудели, поэтому пришлось посылать за целителем, а потом выдержать неприятную процедуру — маг лечил чирьи Пламенным Словом. Чтоб его, еле выдержал.

— Хорошо, — глядя исподлобья, боднул головой Дюш. Взял в руки перо и подписал бумагу, подтверждающую истинность подписи, которую еще не поставила на брачном договоре леди Нель ди Веррей.

Наступил вечер, и небо заблестело звездами, одаривая мир переливчатой красотой. Нель, облаченная в темно-голубой шелк, была не менее прекрасна, чем далекие небесные светила. В дорогом, небесного цвета платье, с высоко уложенной прической, слегка подкрашенная — едва припудренный носик, чуть ярче подведены губки, — Нель ди Веррей превратилась в истинную аристократку.

В изумленных глазах дядюшки впервые пробежало сомнение — а прав ли он сейчас, выдавая ее замуж за никчемного сына банкира. Такая леди, да с таким родовым именем, могла бы составить приличную партию знатному господину из столицы. И он, барон ди Рёх не остался бы в накладе.

Но что поделаешь, таковы обстоятельства.

Опекун с сожалением подавил вздох и обернулся к вновь прибывшим гостям. Приглашенных было много. Нель, с приклеенной улыбкой на лице приседала в неглубоком реверансе, благодарила за поздравление, обменивалась комплиментами, и через час почувствовала, как разболелась голова — без всякого притворства.

Она пробежала вокруг глазами, ища Лессу, и незаметно ей кивнула. Та, скрывая лицо под маской нимфы Верстенского леса, в свободной шелковой накидке зеленого цвета, кивнула в ответ. Настало время приключений.