Лидия. Головная боль академии - Натали Лавру

— Потому что я сама буду пользоваться своим изобретением. Тайно.

— На месте Ромери я бы уже со всех ног бежала из академии… — правильно поняла мой намёк Катарина.

Только я успела злорадно потереть ладошки, как с порога лаборатории донеслось.

— Лия?

Как говорится, вспомни…

Стоит, козлина драная, переминается с ноги на ногу, но лицо состроил уверенное, типа мачо-мачо.

— Мы можем поговорить наедине? — спросил он неуместно соблазнительным тоном.

В лаборатории, кроме нас троих, никого не было. Катарина со вздохом собрала свои вещи в сумку, повесила на локоть жакет и ушла.

— Ну? — я вопросительно посмотрела на своего бывшего.

— Что ты как маленькая? Ты же знаешь, что я люблю тебя. А ты любишь меня. Мы не можем вот так расстаться. Пообижалась и хватит. Иди ко мне… — он сделал попытку обнять меня, но я ловко увернулась.

— Не надейся даже! — ледяным голосом припечатала я.

— Что ты строишь из себя принцессу! Носишься со своей девственностью! Да если бы ты согласилась стать моей, я бы не стал…

…трахать других баб.

— Ага. Как всегда, виновата я, — не удержалась и показала ему «класс!», вложив в этот жест весь свой сарказм.

— Я здоровый мужчина, и мне нужна женщина! — принялся доказывать он мне. — Если бы не твои тупые ужимки, у нас всё было бы прекрасно!

— Тупые… — задумчиво выудила я из его словесной диареи слово. Надо же, а раньше был весь из себя такой джентльмен. — Что ж, я рада, что получше узнала тебя, прежде чем раздвинула перед тобой ноги, дешёвый кобель!

— Почему ты не хочешь меня понять? — на его лице отразилась настолько правдоподобная горечь, что, будь мы в театре, я бы аплодировала стоя.

— А ты меня? — отзеркалила его вопрос.

— Когда ты рядом, я возбуждаюсь до боли в паху. Чёрт возьми, Лия, я так хочу тебя, что мне плохо! Крышу сносит! А ты упрямо продолжаешь мучить меня!

Я фыркнула. Нет, ну реально смешно. Мученик выискался.

— Мы — девушки простые. Кроме девичьей чести, нам нечего предложить жениху в качестве приданного. И позволить раздаривать себя всяким похотливым кобелям, которые не готовы на нас жениться, мы не можем, — ласково пропела я. — Всё ясно?

— Ли-и-ия… — то ли прорычал, то ли простонал он.

Да-да, моё поддельное, нежно звучащее и лишённое твёрдых звуков имя можно произнести с рычанием. Зловеще так.

Впрочем, этим меня не удивишь. Мой бедный папуля мучается со мной с самого моего рождения и тоже научился рычать на все лады.

И только я возрадовалась, что свинтила в академию, сняв с родителей тяжкое бремя пестования меня, как и тут лабораторные колбочки дрожат от рычания в мою честь.

Вот-вот готовый слететь с катушек Ромери так и прожигал меня взглядом, плавно подкрадываясь всё ближе, чтобы…

Оп! Я снова ускользнула. Ибо стараниями папули и дедули моё тощепарое тельце натренировано так, что мама не горюй. Эльфийская кровь, знаете ли, — не пустой звук.

— З-з-зараза ты голубоглазая! — вырвалось у него. — Иди сюда!

— А ну, отвалил от неё! — пробасил Глен Старлок, грозной фигурой заняв весь дверной проём.

Вовремя, как всегда.

Ну, чёрный медведь, не иначе. Его короткие чёрные волосы и звериный взгляд прямо-таки вопили, что он дико опасен.

— Сам отвали! Она моя девушка! — огрызнулся Ромери.

— Уже нет! — в тоне Глена прозвучала неприкрытая угроза.

— Только попробуйте устроить драку в лаборатории! — предупредила я. — Ни один из вас больше не получит от меня зелья!

— Лия, я всё равно не отступлюсь! Можешь науськивать на меня своих псов сколько угодно, — проявил идиотизм и отвагу Ромери.

— Ты мешаешь мне работать, — отмахнулась я от него.

Видимо, крупицы гордости в моём бывшем ещё остались, и он, бросив напоследок на меня многозначительный взгляд, отчалил.

— Слушаю, — со вздохом обратилась я к Глену. — Только быстро и по делу.

— Да я тут с девушкой начал встречаться, а у неё до меня был парень, — оу! Такого приятного поворота я не ожидала! — В общем, не больно тот тип чистый был. Гулял налево и направо. Вот мы и хотим что-нибудь такое, чтобы избавиться от заразы, если она есть.

— Хм-м-м… Я подумаю, что тут можно сделать. Только помни, что этот заказ я выполню за отдельную плату.

— Денег у меня мало, но, может, я чем-то другим смогу отплатить? — не стал торговаться он.

В обмен на крышевание я снабжала Глена витаминными зельями для быстрого восстановления после нагрузок и снотворным. У нашего медведя проблемы со сном.

— Покопаюсь в своих записях и завтра скажу тебе, сколько стоит услуга, — пообещала я.

— Спасибо, Лия. А с де Кальди у тебя точно всё? Может, ему доходчивее объяснить, чтобы отстал от тебя?

— Я сама с ним разберусь. Пока ничего не нужно.

Вот так оказалось, что Глен для меня безопасен. Что ж, мне выгодно держать его подле себя. Хороший парень. Жаль, без пяти минут выпускник. Весной он уедет на практику, а вернётся только в июне, чтобы защитить диплом.

Так что мои деньки под его крышеванием сочтены. А там меня атакуют безголовые яйценосцы, если я не придумаю надёжную ширму.

Я, разумеется, разверну ситуацию в свою пользу. Как же иначе? Кое-какие идеи на этот счёт у меня есть.

В моей жизни всегда всё было «слишком».

Слишком непоседливая натура, втягивающая близких в неприятности. Слишком трясущиеся надо мной родители. Слишком длинный список параметров, какой я должна быть и какой становиться не хочу. Слишком высокие требования к окружающим, в том числе избранным в друзья и возлюбленные.

А ещё я слишком красива и умна, но это все уже поняли и так.

Ну, и скромность. Её мне, по мнению знакомых, катастрофически недостаёт. Ха! Да и в бездну! Если скромничать, можно прошляпить своё счастье.

Есть, правда, недалёкие личности, которые отважились пренебречь мной, но вскоре я проучу их. И, да, это будет жёстко. Возможно, даже слишком.

* * *

Терпеть не могу утро.

На рассвете в нашей с Кэт комнате открывается портал в преисподнюю. Точнее, на площадку, где обожаемый папенька тренирует меня, словно завтра мне идти в решающий бой.

Сонная я, как обычно, раз десять получаю по затылку плоской стороной меча, силясь дать отпор неуязвимому, как тень ласточки, и бодрому папуле.

Длится экзекуция минут сорок. Затем портал выплёвывает пожёванную меня обратно в комнату общаги, где я с завистью смотрю