Единственная для принца. Книга 2 (СИ) - Агатова Анна

    Он молча гладил меня по спине, и медленно расслаблялась. И я предложила:

    - Давай туда поеду я? Я там всё знаю, я смогу выбраться. Я и в самые трудные времена изворачивалась и сбегала, а сейчас у меня сила увеличилась, я тем более ускользну. А, Зиад?

    Он стоял неподвижно, уткнувшись носом мне в макушку, и громко сопел. Потом пробормотал:

    - Ты так пахнешь, Рада-сть моя. – А потом оторвался от обнюхивания моих волос и твёрдо сказал: - Нет, родная, туда поеду я. А ты будешь страховать меня здесь. И, к тому же, я королевский посланник, со мной нельзя обращаться плохо. Ничего не бойся!

    Мне было до слёз страшно думать о том, что в Оландезии с ним могут сделать, когда узнают, зачем он туда приехал. И я не могла не бояться. Я сильнее обхватила его за талию и прижалась так сильно, что почувствовала все швы на моей одежде и каждую пуговицу – на его.

    - Господа, позволите?

    Знакомый низкий голос. Я вздрогнула и обернулась, а Зиад выпустил меня из объятий, и как-то неожиданно, но плавно и мягко я оказалась у него за спиной.

    - Да, реджи, прошу вас, - муж слегка поклонился его высочию Дамиану.

    - Как успехи?

    - Хорошо!

    - Плохо…

    Мы с Зиадом сказали это одновременно. И он примирительно сжал мой локоть.

    - Мой реджи, - снова обратился он к его высочию Дамиану, - Рада права. Было бы совсем хорошо, если бы я потренироваться месяц.

    - У нас нет месяца! – отрывисто бросил принц и стал вышагивать вдоль гостиной, которую нам с Зиадом выделили как тренировочный полигон.

    - Друг мой, мы что-то придумаем. Обязательно, - я, оказывается, не заметил почти постоянного спутника его высочия Дамиана – советника Суземского. Он стоял у дверей и привычно улыбался. Только в улыбке этой мне почудилось сочувствие. Он сочувствовал? Его высочию Дамиану? Я перевела удивлённый взгляд на принца. Кто эта девушка, которую нужно вытащить из королевского дворца Оландезии, что его так жалеют? Его единственная?

    Я попыталась вспомнить, что мне об этом говорила Ариша, но не смогла. В голове крутились какие-то обрывочные сведения, что-то про помолвку и траур, но и только.

    - Ваше высочие, - осмелилась я произнести, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал от страха. – Может, вам удастся открыть дверцу к вашей… к той девушке?

    Его высочие глянул на меня с горечью, потом усмехнулся, хотя смотрелось это скорее как гримаса боли, и ответил:

    - Я принц, моя магия - родовая. Своей я не имею.

    Ну да, что же это я… Мы же учили это в Академии. Вот же я недотёпа! Ему, наверное, нелегко понимать это и видеть вокруг себя обычных магов…

    - Извините, - пробормотала и опустила глаза.

    - Ничего страшного, принцесса. - это было сказано задумчиво.

    А затем реджи попросил:

    - Покажите, что у вас получается.

    И мы с Зиадом продемонстрировали наши не очень большие достижения, всё увеличивая расстояние.

    У него отлично получалось, если он стоял за стеной. Просто прекрасно! Но стоило ему отойти на сотню шагов, как дверца переставала открываться, и я стояла совершенно бессмысленно в ожидании того, как кусок стены у самого пола вдруг подастся назад, открывая низенький проход.

    - Принцесса Ило, а вы можете к господину Марун открыть дверцу? То есть не в какое-то определённое место, а именно к вашему мужу? – спросил Суземский, тоже, видимо, утомлённый созерцанием неподвижной стены.

    Я слишком задумалась, чтобы соблюсти все правила вежливости и просто пожала плечом.

    - Наверное, да. Я никогда не пробовала. Но идея неплохая.

    Подошла к стене, присела и, крепко зажмурившись, представила себе, как Зиад напряженно пытается открыть эту проклятую маленькую дверь. Не глядя начертила на стене пару линий, пробормотала: «Ну-ка стену отвори и Зиада покажи!» Да, мне не до церемоний было! Но дверке, похоже, было без разницы вежливая я или не очень. Она отворилась, а за ней я увидела очень знакомые сапоги.

    - Зиад, - тихо позвала. Он моментально развернулся и присел, заглянув ко мне в открывшийся проём.

    - Рада-сть! – и прошмыгнул ко мне.

    - Ну и что ты на это скажешь, Зорий? – голос принца, как и всегда, прозвучал неожиданно.

    - Есть у меня одна идея…

    Я взглянула на советника, тот прищурившись смотрел на моего мужа.

    - И если не сработают кровные связи, стоит её попробовать.

    - Зорий, нам надо до вечера выслать посла, – Дамиан явно волновался, настолько явственно прозвучало напряжение в его вечно холодном голосе.

    Никак не могла поверить, что он может испытывать столько эмоций, чтобы при посторонних так обнажать свою тревогу.

    ***    

Её высочие королева и его высочие принц Дамиан отобедали с делегацией из жарких песков в узком кругу в Малой столовой. Я надеялась, я страстно мечтала не попасть на это мероприятие. Но отказать личной просьбе его высочия не смогла. Просто не имела права. И я набралась терпения и с огромной неохотой явилась на обед.

    Я старалась не отрывать взгляда от тарелки — воспоминания об утренней сцене на ступенях дворца были свежи, как подснежники в вечернем лесу.

    Но... я ошиблась.

    Князь Марун молчал почти всё время, пока жевал и разговорился только во время десерта, и речи его, как ни странно, были хвалебными. Он восхищался могуществом Бенестарии, её быстрым развитием, интересовался железными конями и прочими новинками, в которых было больше техники и почти никакой магии.

    И если меня не подводил слух, а причин к этому я не видела, в голосе звучала зависть. Хоть и прикрытая, хоть и доброжелательная, но откровенная зависть. А ещё - интерес.

    Королева покровительственно улыбалась, но больше молчала, передав возможность отвечать на все вопросы своему сыну. Оно и понятно, ведь именно он курировал Академию – центр развития всего королевства. Но было заметно, что Дамиан отвечает без пыла, чего от него ожидала королева и, кажется, старший князь Марун. Его мысли были заняты чем-то другим.

    И я, кажется, догадывалась чем.

    Когда этот мучительный обед был закончен, королева пригласила гостей пройти из столовой в ближайшую гостиную. Стало понятно, что сейчас-то и начнётся самый важный разговор.

    Её высочие Ильдария заняла самое высокое кресло, но, как и во время обеда, молчала. Разговор начал его высочие Дамиан при поддержке советника.

    - Князь, хочу объяснить то, что, как все мы поняли сегодня утром, вам было непонятно. То, на что вы гневались сразу по прибытии.

    Ещё в тот день, когда его высочие Дамиан посетил нашу неудачную тренировку, он спросил у Зиада:

    - Как вы думаете, князь, можно ли рассчитывать на помощь вашего отца?

    Зиад вздохнул и ответил:

    - Думаю, если бы мы не вынудили отца явиться так спешно, у него было бы время остыть, а так… Слишком уж для него это было скоропалительно. Он очень горяч. Ему нужно время, чтобы успокоиться и принять то, что изменить не может. И мне остаётся только надеяться на то, что он уже пережил свою вспышку гнева и разговаривать будет сдержанно. И сложность, представляется, состоит не в его характере.

    - Почему вы так думаете, господин Марун? – не сдержал своего любопытства советник Суземский.

    - Это у меня есть собственная, хоть и небольшая, магия благодаря происхождению моей матери, у а отца - только родовая, - и муж отвесил вежливый поклон его высочию Дамиану, - а собственная в зачаточном состоянии. Не знаю, как он смог бы нам помочь. Думаю, завтра отец прибудет не в самом радужном расположении духа.

    Зиад оказался прав тогда, а что получится сейчас? Я бы даже грустно вздохнула, но нельзя - столько венценосцев вокруг.

    Забавно!

    "Ничтожество! Подлый ублюдок!" - так ко мне обращались много лет.

    И вот я, ничтожество и подлый ублюдок, сижу в таком обществе - королева, наследный принц, князь, его наследник. И не просто сижу, а имею право голоса, и к этому голосу прислушиваются.