Темная правда королевы - Дарья Юрьевна Быкова

— Например, мои глаза? — очень вкрадчиво спрашивает королева. Если она выживет, ей даже не надо думать, какую пытку или казнь придумать для магов… Впрочем, кажется, она не выживет. Или же, при самом благоприятном стечении обстоятельств, будет томиться где-нибудь в глухом монастыре… Как обидно — в одном шаге от успеха. Она почти в него поверила…

Роберт взвыл, схватился за глаз, и Арея послушно шагнула назад. Всё равно вперёд её не пускал застывший стеной воздух. Он давил, недостаточно сильно, чтобы сдвинуть с места — кажется, мешал как раз сам кристалл, но силы вполне хватало, чтобы не пропустить. Она делает ещё шажок, и ещё… Не приходится сомневаться, что её убьют, как только она положит кристалл. Всё, почему она ещё жива — родство с Арсенно, а вернее, с его женой, и никто кроме неё не может сейчас отнести этот кристалл на место. И тот, кто до сих пор имеет наглость называться её отцом, с удовольствием оставил бы кристалл себе, но до смерти боится, что до него доберётся Тьма, и сыграет в свою игру…

Может ли королева быть пешкой? Может. Если в роли игроков выступают маги…

Шаг вниз, ещё один. Отчего-то становится не легче шагать, а снова тяжелее, как будто кристалл не хочет возвращаться…

— Не могу. Он не хочет, — говорит она следующему за ней магу. Сам отец не пошёл. Струсил? Переложил грязную работу на кого-то другого?

Кристалл и в самом деле не хочет обратно, как и Арея, и она даже хватается за стену, до того становится тяжело.

В ответ маг взмахивает рукой, собираясь, видимо, её подтолкнуть. Арея верит даже, что он ничего такого не хотел, просто не справился, не рассчитал силы, не думал, что вблизи от источника получится так сильно… Но получилось. Её отбрасывает порывом ветра от стены — вниз, она летит по ступеням, понимает, что летит к обрыву, к самому краю винтовой лестницы, но не может ничего с этим сделать, и даже не может заставить себя разжать пальцы, чтобы отпустить кристалл и хотя бы попробовать уцепиться, удержаться…

Отчего-то последняя мысль о Виире. Арея отчаянно жалеет, что ему нет сюда хода, и что она так и не сказала ему кое-что важное, для неё важное, что она не решилась родить от него ребёнка, иногда стоило бы перестать думать обо всём наперёд… Всё равно ведь ничего не выходит! Она в отчаянии сжимает кулаки, и несчастный кристалл, и так сильно сжимает, что по нему, кажется, струится кровь из проколотой ладони… и даже не осознаёт, сколько силы вложила в последнее, до неприличия эгоистичное желание — пусть бы здесь оказался Виир. В своей слепой в него вере, в эгоистичном желании жить, она даже не задумывается о том, на что его обрекает, чего это будет ему стоить, и о том, что он может оказаться здесь совершенно беспомощным, и просто погибнет рядом с ней… Наверное, это особый дар — не быть эгоистом в минуты опасности, и она, увы, им обделена…

И за мгновение до того, как её голова коснулась бы каменных плит, всё изменилось. Пришла Тьма. Много, заполняя собой всё пространство, она поймала, мягко окутала и бережно поставила королеву на каменный пол. И откуда-то шагнул прямо к ней Виир… Арея в ужасе прикусила ладонь — выглядел маг ужасно. Собственно, он не выглядел человеком. Скорее, неведомым демоном, созданием Тьмы — кажется, что вместо крови в его теле теперь была Тьма. Она же смотрела из глаз и даже — Арея почти уверена, что ей не померещилось, вырывалась в мир вместе с каждым выдохом. И нет никаких сомнений, что если уйдёт Тьма, то с ней сгинет и Виир. Кажется, чтобы прийти сюда, маг полностью шагнул во Тьму…

Зато на самый верх лестницы маг взлетел в буквальном смысле этого слова. И слова «не убивай» застыли у королевы на губах холодным воском, так и не прозвучав.

А потом Тьма добралась до зажатого в кулаке кусочка чужой души.

— Нашли?

Королева сидит в своём кабинете, а перед ней переминается, неловко звякая кандалами один из магов. Самый способный, как говорят. По крайней мере, он был способным до того, как из её страны ушла зона Тьмы. После себя она оставила ровное поле — ни следа тех причудливых деревьев, просто голая земля, которая на удивление быстро начала зарастать травой. И, разумеется, ни следа от замка. И — Арея никогда не признается, что плачет по ночам из-за этого — ни следа Виира.

— Простите, Ваше Величество, но магия не отзывается… и даже у самой границы отзывается очень слабо, и я…

— Я слышала, что магия отзывается на человеческие страдания, — она прожигает несчастного молодого человека взглядом. — Давайте попробуем? Чего вы боитесь больше всего?

— Ваше Величество, простите, но это безумие, безумие! — начинает подвывать маг. Тут же получает от охраны тычок под рёбра, но после короткого всхлипа упрямо продолжает: — Не мог он выжить, не мог!.. Вы же видели его, там уже человека не было, одна Тьма…

Ещё один тычок, уже более болезненный, и маг умолкает.

— Отведите его к мастеру Гвирдеру, — задумчиво говорит королева. — Полагаю, он сможет ему помочь…

Мага уводят, а Арея, с досадой смахнув со стола многочисленные письма, где соседи-монархи сулят золотые горы за способ избавиться от тёмных зон, идёт вниз, в темницу. Там, где заключён бывший глава магического совета, а ныне её отец. Не потому, что королева на него обижена или она совсем уж неблагодарная дочь, а оттого, что у королевы паранойя. Наверное, на нервной почве. Но ей померещилось тогда, что из глаз отца глянул Лайдор, и теперь Арею ненавидит вся семья, а отец сидит под охраной служителей Света, которые также растеряли всю свою силу, но королева рассчитывает, что если к Лайдору вернётся хоть немного силы Тьмы, то и к служителям Света вернётся их часть магии.

— Одумалась? — отец каждый раз встречает её именно этим словом. И смотрит так, что у неё сердце кровью обливается — теперь нет ни малейшего признака чужого присутствия. И она, наверное, и в самом деле спятила, что мучает человека из-за одного момента, когда ей что-то померещилось… Был бы Виир, наверное, он сказал бы точно. Братья… и раньше не были