Любить сложно, не любить невозможно (СИ) - Мур Лана

Больше не задерживаясь и на ходу уплетая бутерброды, Раджит и Ранбир вышли во двор.

— Что ты увидел в пропасти, что не разрешил подойти? — оказавшись во дворе, спросил Ранджит.

— Викрама. Он упал на небольшой уступ. Может, еще жив. Надо его вытащить. Для этого и взял веревку, — Ранбир кивнул на висящую на плече связку.

— А Маниш? — мрачно поинтересовался Раджит.

— Его я не видел, но сомневаюсь, что мальчишка смог уцелеть, если упал с такой высоты. И скажу откровенно, ему повезло, что он не попал мне в руки. За то, что он сделал с Майрой, слишком легко отделался, — жестко ответил Ранбир, оседлав байк сестры.

Мотоцикл Раджита ответил нетерпеливым урчанием, и молодые люди помчались на север.

Сахель поднялся на второй этаж, аккуратно надавил локтем на ручку и толкнул дверь в комнату молодой госпожи. От увиденного на глазах навернулись и стекали по морщинистым щекам старческие слезы умиления.

Картина была поистине идилличной — девушка, не так давно гостившая в их доме, хлопотала около Майры, словно сестра. Она подтыкала одеяло. Укладывая поудобнее, приподнимала подушки. Поправляла на лбу влажный компресс.

— Как хорошо, что вы пришли, — повернувшись на скрип двери и увидев слугу, воскликнула она. Легко вскочила с краешка кровати и, забрав у Сахеля тяжелый поднос, пристроила его на медном столике.

— Попей, дорогая, — поднесла к губам Майры смешанную с медом теплую воду. — Скоро почувствуешь себя лучше и сможешь поесть. Все хорошо. Ты в безопасности.

Сначала Майра с трудом сделала несколько глотков, но когда смоченное горло стало слушаться, отобрала стакан и с жадностью его осушила.

— Еще, — жалобно попросила она, протягивая Иле стакан.

— Чуть погодя, солнышко. Сейчас отдохни, — возвращая на подушки, она легонько надавила Майре на плечи.

— Брат! Раджит! Где они? — Майра сделала попытку вскочить, но сил не хватило, и она упала обратно.

— С ними все в порядке, — Ила успокаивающе погладила ее по щеке. — Сейчас они поехали обратно в горы.

Вспомнив о своем заточении, Майра мелко задрожала, прохладные прикосновения действовали успокаивающе, и она затихла.

— А сейчас, давай поедим. Это придаст тебе сил, — Ила взяла пиалу с бульоном и ловко поднесла наполненную ложку к губам пациентки. — Сахель-джи, — повернулась она к вздрогнувшему от неожиданности слуге. — Мужчины скоро вернутся и захотят есть.

Старик согласно покачал головой и ушел на кухню.

— Что там произошло? — проводив слугу взглядом, спросила Майра.

— Откровенно говоря, не знаю, — Ила влила ей в рот очередную ложку бульона. — Я же была с тобой, а твой брат, Раджит и Викрам остались снаружи с Манишем. Потом пришли Ранбир и Раджит уже с ключом и открыли решетку. Потом что-то случилось. Ранбир почувствовал слабость, а ты вообще лишилась чувств. Раджит вынес тебя на руках из пещеры. И мы приехали к вам домой.

— А что с собаками? — не удержалась от вопроса Майра.

Ила бросила на нее короткий острый взгляд.

— Не знаю, я их больше не видела. Полагаю, что мужчины поехали их искать, — рассказывая, Ила не переставала наблюдать за Майрой — девушка выглядела растерянной и задумчивой. — Что с тобой? У тебя что-то болит? Что-то произошло в пещере, пока нас не было? — обеспокоенно спросила она.

— Не знаю, — Майра подняла рассеянный взгляд. — Я себя очень странно чувствую. Будто ослепла и оглохла.

— Это последствия стресса, пройдет, — Ила провела узкой ладошкой по темным волосам. — Поешь еще.

— Как ты думаешь, что произошло, когда ты почувствовал слабость, а Майра лишилась чувств? — спросил Раджит, когда молодые люди снова поднимались на гору.

— Ты тоже это почувствовал? — покосившись на будущего родственника, Ранбир увидел, как тот уверенно кивнул. — «Что же, видимо, Майра успела многое ему передать. Пора перестать удивляться», — подумал он и хмыкнул про себя. — «Или, наоборот, начинать. Что за чертовщина здесь происходит? Я как будто стал хуже видеть, слышать, чувствовать». — А сейчас ты что-то чувствуешь?

Раджит посмотрел на черное с блестящими точками звезд небо, на густую тьму уснувшего леса, прислушался и отрицательно мотнул головой.

— Ничего особенного или совсем ничего? — продолжал допытываться Ранбир.

— Если бы кто-то задал мне такой вопрос несколько месяцев назад, я бы ответил, что ничего особенного. Но сейчас именно это «ничего» и кажется очень странным. И мне думается, что это произошло не в пещере, а вне ее. Давай остановимся.

Ранбир с удивлением понял, что запыхался и нуждается в отдыхе.

— Пока ехали к твоему дому, я думал, — присаживаясь на темный островок травы, начал Раджит.

— Надеюсь, о том, чтобы не уронить Майру, — буркнул Ранбир и сверкнул на него глазами.

— Не-ет, — в свете луны сверкнули белоснежные зубы. — Теперь я уже ее не отпущу. Придется смириться, брат. — Раджит не видел выражение скрытого тенью лица Ранбира, но отчетливо слышал его сопение. — Так вот. Как ты знаешь, я совсем недавно прочитал историю возникновения некоторых особенностей в вашей семье и семье Прамара. Правда, тогда я еще думал, что это лишь легенды.

— Я прекрасно знаю историю своей семьи, — не понимая, к чему клонит журналист, нахмурился Ранбир. — Девушка из семьи Прамара полюбила не того и сбежала с возлюбленным. Ее отец устроил погоню, а когда нашел, то наткнулся на сопротивление ее мужа. Тогда, он взмолился, что отдаст что угодно, лишь бы наказать непослушную дочь, и превратился в шакала. И что?

— Вот именно! — разгорячившись, Раджит вскочил и расхаживал перед приятелем взад и вперед. — Природа любит равновесие. Если она создала одного хищника, то обязательно создаст другого, чтобы он его сдерживал. В ту же ночь, когда отец пожертвовал своей человечностью ради наказания дочери, появился еще один оборотень — пантера. Понимаешь?

— Не совсем, — помотал головой Ранбир.

— Черт! Все же на поверхности! — Раджит не понимал, как можно не заметить столь очевидные вещи. — Ах, да! Прости! Ты вырос с этим знанием, оно у тебя настолько привычное, что незаметное. А для меня все новое, яркое, необычное. Смотри, — наконец, он перестал маячить и присел рядом с будущим родственником. — Отец не пожалел ничего, чтобы наказать дочь. Он ее проклял. Возможно, шакалья сущность стала отзвуком проклятия своей крови. А теперь… — Раджит даже задохнулся от переполняющих чувств, — теперь, Викрам пожертвовал собой ради спасения Майры — врага своей семьи. Обратная ситуация. С женщины все началось, женщиной и закончилось. Круг замкнулся. Проклятие, связывающее семьи Прамара и Сисодия разрушилось. Ну, я так думаю.

— То есть, — Ранбир недоверчиво смотрел на него, — что я и Майра, мы стали людьми?

— Думаю, да, — кивнул Раджит. — Но если хочешь, можешь проверить и попробовать обратиться. Правда, сомневаюсь, что у тебя это получится. Моя теория кажется мне весьма логичной.

— Пожалуй, воздержусь, — невесело усмехнулся Ранбир. — Я был бы только рад, если бы ты оказался прав. Не представляешь, как это утомительно — стараться держаться от людей подальше и сдерживать рвущегося на свободу зверя. Если ты прав, то, как думаешь, Прамара тоже стали людьми?

— Судя по моей теории — да, — Раджит снова вскочил.

— Тогда, — поднялся и Ранбир, — надо поспешить. Люди не так быстро регенерируются, как оборотни. Надеюсь, застанем Викрама живым.

И друзья, едва не бегом, бросились к пещере.

В этот раз потребовалось больше усилий, чтобы благополучно добраться до обрыва и не свалиться в пропасть. Темнота для обоих стала абсолютной, а рассеянный свет луны и резкий, пляшущий — фонарика не очень помогали избегать валунов или провалов. И время от времени молодые люди останавливались, чтобы поддержать друг друга или помочь подняться.