Variant (СИ) - "Тори Теллер"

— Что ты такое говоришь?

- Я не знаю, где она была. Но я чувствовала то же, что и она. Согласиться на боль, причиняемую венцом, можно только по очень серьезной причине. Ничего серьезнее, чем жизнь нашего Клана — и, в первую очередь, твоя, Северянин — для Олив нет. Я первая испытала на себе ее магию — тогда, в Шривпорте, в самолете — помнишь? Тогда для тебя все было только игрой… Теперь понравится тебе или нет — ты связан с ней ничуть не меньше, чем я. Как и все другие в этом доме. Центр здесь не причем: они лишь провели мне тотальную замену клеток Спенсера — ведь я его Дитя.

— Знаю… замену на клетки Олив и синтетику, — отмахнулся Северянин.

— О, великий и ужасный… — усмехнулась рыжая. — Дай слово, что сейчас же уйдешь, как только я договорю — Олив нужна моя жизнь в прямом смысле. И тебе здесь нечего будет делать.

— Будешь мне диктовать, козявка?!

— А ты не хочешь, чтобы она пришла в себя?

— Договаривай, рыжий стервёныш. Я все равно останусь.

— Тогда пересядь в кресло и не жужжи. Серьезно.

Вампир нехотя подчинился — видно было, что перепалка ему надоела. Крис прикрыла глаза и продолжила, но Арн заметил, что говорить вампирша стала замедленно, почти на автомате. Теперь даже если ему что-то и не понравится, он не сможет и пальцем тронуть рыжую, потому что на его глазах она становилась доппелем Олив, ее батарейкой «энерджайзер»…

— … я восстановлена вашими клетками — твоими и Олив. Иначе, Клан не смог бы меня принять, а я, в свою очередь, не смогла бы существовать в нем. Да и вообще существовать, потому что вынести пустоту от потери Создателя невозможно… А Олив отказалась заменить его, когда ей предложили… Ты знал, что они могут и это? Я на ее отказ тогда жутко обиделась, потому что не понимала. Теперь знаю: все, что делает с нами Олив, она делает, чтобы возродить все то, что когда-то делало нас людьми в лучшем смысле этого слова.

— Вот ведь, твою мать… — растерянно пробормотал Северянин.

— Поначалу она это делала бессознательно — это ей просто диктовала ее суть, ее предназначение. Этому невозможно противостоять, как и приказам Создателя — нам ли не знать. В какой-то момент, она перестала сопротивляться этой силе, доверилась ей. Так и сказала мне: «Я — как выпущенная стрела, не свернуть. Но и на полпути ничего не случится — я не умру, что бы ни происходило».

Это было так не похоже на нее прежнюю, изо всех сил желающую вернуться в сонный мирок захолустного Десото! Ведь и к горбунье Аддлер она пришла именно за тем, чтобы снова стать незаметной серой мышкой, спрятаться от тебя и моего Создателя. А вместо этого попала в волшебный мир и получила статус Посредника. А теперь и вовсе стала джинном из бутылки…

— Джинни… — машинально поправил Северянин. — Достаточно. Сосредоточься на ней — хочу посмотреть, как ты это делаешь.

— Не знаю, как это выглядит со стороны. Возможно, ты ничего не увидишь, и я просто буду казаться спящей. Но состояние Лив должно измениться к лучшему. Все, Арн, я отключаюсь. Уходи.

Викинг увидел, как ее лицо сначала закаменело, как обычно у вампиров при дневном сне, но через пару минут — расслабилось, как у обычного, спящего глубоким сном человека. Некоторое время ничего не происходило.

Затем Арну показалось, что освещение как-то поменялось, хотя, собственно, никакого освещения и не было. Просто белоснежность постельного белья стала приобретать слегка розоватый оттенок. Вампир поднялся, подошел к девушкам и осторожно приподнял край одеяла: из-под него наружу выплеснулось золотисто-алое клубящееся марево, обволакивая лица и кудри на подушках так же, как до этого — тела…

Завороженно Северянин разглядывал эту картину, затем аккуратно сдвинул одеяло в ноги девушкам. Словно огонь, куда плеснули бензина, клубящаяся дымка уплотнилась и саркофагом накрыла все ложе — по поверхности побежали золотистые искры. Арн безотчетно протянул руку и коснулся алого сияния кончиками пальцев.

Он ожидал чего угодно — электрического разряда, температурного шока, еще какой-нибудь ерунды, но вместо этого…

Вместо этого его охватило спокойствие и уверенность.

Причастность. Сила. Забота.

Он был дома.

Он никого не потерял и не потеряет. Наоборот — он станет…

«Не жадничай, это не для тебя», — нежно, но категорично прозвучало внутри, и клубящееся сполохами нечто довольно ощутимо оттолкнуло вампира, и без того собравшегося ретироваться.

Подхватив с пола окровавленную одежду Олив, Арн бесшумно направился к двери и покинул комнату, бросив последний взгляд на алое свечение в глубине. Он даже не удивился, что тени, сполохами гуляющие по стене над ложем, напоминали рунический Футарк.

Не желая ни с кем встречаться, Северянин мгновенно спустился в подвал и внимательно осмотрел сапожки и остатки одежды Олив. Он больше не думал, что сходит с ума, хотя запахи, так взволновавшие его, никуда не исчезли, а стали даже сильнее. На высыхающем подоле платья проявились солевые разводы, как это бывает при намокании ткани в морской воде. К подошвам сапожек пристали водоросли и мелкая галька. Он втянул носом запах, почти как наркоман — это было волшебство, уносящее его в счастливую человеческую юность!

Он должен был разгадать, что это значит.

Но неприятные звуки женской свары нарушили его размышления — вампир тут же узнал эти голоса своей сестры Адриенны и своего создания Эмбер.

Ревность его бесила всегда, и плотину его терпения, наконец, прорвало.

Хотеть — значит мочь. Глава 12.

Сила не в умении пробивать стены. Сила — в умении находить двери.

«Когда мрак объединится со светом, вампир перестанет быть зверем, человек — едой, ибо и тем и другим будет даровано солнце, пища и долголетие; и все иные сущности присоединятся к этому миру открыто и во благо».

Голос Кристин все еще звучал в голове Северянина, пока тот поднимался в мансарду. Подойдя к двери в спальню Олив, викинг очнулся и понял, что никого там не найдет. Тогда он просто открыл окно в торце коридора и вылетел в ночь. Его тянуло туда, где совсем недавно он нашел «сестер по крови» — к неглубокой лесной речушке, в тени платановой рощи. Почему именно туда — он не знал, но доверял своей обостренной интуиции.

Опустившись на берег, вампир огляделся и, внезапно ощутил, как заскорузла от крови его одежда. Вспомнив, что сделала Крис, викинг сосредоточился и представил, как кровь любимой женщины превращается в «прах по-фейрийски», рассыпаясь искрами и пылью. И в ту же секунду все его тело обжег ледяной огонь! Тонкая, словно пудра, розоватая пыль, окутала его фигуру и, посверкивая, осыпалась к ногам. Викинг ощутил себя словно вымытым изнутри — легким, прозрачным, ледяным… Одежда тоже претерпела изменение — превратилась в чистую, неношеную.

— Полезное качество, — пробормотал Арн, спускаясь к воде, серебряно переливающейся в слабом свете луны, пробивающемся сквозь листву.

И все-таки — зачем он здесь?

— Вероятно, чтобы найти меня, — раздался над ухом знакомый хрипловатый голос.

Прямо на его глазах из пустоты, из ничего возник скальд, одетый в тяжелый, подбитый мехом, плащ Олив. Выглядел Эгиль неважно, хотя видимых повреждений викинг не заметил.

— Почему ты здесь и в ее плаще?

— Ну, не голышом же мне разгуливать, — устало откликнулся Драккар.

— Ты же маг! — изумился вампир, припоминая, какие наряды он им наколдовал перед возвращением Цинны.

— Моя сила не беспредельна. К тому же на обратном пути нам досталось! Ливию защитил венец, а я все истратил, чтобы пробиться сюда. Даже не смог сразу вернуть человеческий облик.

— А где артефакт, кстати? — Арн искоса взглянул на колдуна, опустившегося на траву, и последовал его примеру.

— В воде. Там ему пока самое место.

Северянин вопросительно поднял бровь.

— Вода освободит его от памяти крови, и он снова станет просто драгоценностью. До поры.

— Так ты меня призвал, чтобы я тебе помог восстановиться? — исподлобья взглянул на скальда вампир.