Песнь Кобальта (СИ) - Дюжева Маргарита

Губами к виску прижался мимолетно и отошел к окну.

— Все хорошо будет, не грусти, — улыбнулся как-то по мальчишечьи и в окно выпрыгнул.

Тут же драконом кобальтовым в небо взвился, впервые над самой Вар'шааной в небо поднимаясь. Бросил взгляд последний на окошко, где бледная Дэни виднелась, издал рев оглушительный и к людям своим ринулся.

Опустился на крепостную стену, хмуро глядя на долину, некогда приветливую. Именно такую картину и ожидал увидеть: серые реки солдат пеших. С тараном тяжелым, с Черными Вдовами, что заговоренными гарпунами по драконам бьют. Если уж попал к ней на мушку, то не увернутся, не спрятаться. А над ними бесконечным роем драконы вьются. To золото, то серебро в лучах восходящего солнца поблескивают.

Как много их! Стоящие рядом с ним драконы тоже хмурились, понимая, что реки крови сейчас прольются.

— Всем магам на Вдовах сосредоточится, ясно?

— Да! — раздался ровный ответ гейеров.

— Всем остальным защищать стены от пеших воинов. Как только купол покроется синей паутиной до верху, оставить крепостную стену и перебраться на верхний ярус, на последний защитный рубеж. Будьте готовы проходы в храме обрушить. Ясно?

Заминка и нестройный хор голосов:

— Да.

— Ослушаетесь — лично спалю! — прорычал, сверкнув глазами синими.

— Ага, если вернешься, — буркнул себе под нос Бэйрут, прекрасно зная, что Вэлл его расслышал. Тот только фыркнул, выпуская клубы черного дыма.

— Драконы, меня слушать неукоснительно. Наша цель — продержаться как можно дольше. От купола саранчу цветную отгонять и людей не пускать. Если купол пробьют — все бесполезным станет. Как только все уйдут, маги перестанут купол поддерживать. Тут же проход обрушат. Рванет так, что мало не покажется. Все, кто к тому моменту уцелел, в горы улетают и до Пустошей пытаются добраться.

Золотые с серебряными уверенно скользили к спящей Вар'шаане. И в крови их огонь кровожадный пылал, жажда боя глаза кровавой пеленой застилала. Уже предвкушали, как обрушатся безжалостной волной на столицу кобальтовых. Сомнут их в мгновение ока, разрушат все, спалят, камня на камне не оставив, лишь пожары, жадно жрущие все на своем пути.

Темной тенью от стен крепостных взмыл в небо кобальтовый дракон. Крупный, сильный, размах крыла шире, чем у любого золотого. Завис в небе, наблюдая за приближением золотых и серебряных.

— Вот он, щенок наглый, — прогремел золотой император, с ненавистью глядя на неприятеля. До последнего надеялся, что ошибся сын его, что нет больше кобальтовых, вымерли после войны, превратились в тараканов жалких.

Но нет. Вот, прямо перед ним подтверждение того, что кобальт в себя приходить начал, что опять драконы Вар'шааны силу набирают.

— Озолочу любого, кто голову его мне принесет, — проревел так, чтобы все слышали. Живым бы его заполучить, да в цепи заковать на веки вечные, но понимал, что нереально это. Кобальтовый на смерть биться будет.

Драконы ободряюще загудели, предвкушая охоту кровавую.

Тут еще один кобальтовый взлетел ввысь. И еще. И еще. Один за другим оборачивались и, тяжело взмахивая крыльями перепончатыми, за Вэллианом выстраивались.

— Откуда их столько? — серебряный в изумлении замер, наблюдая за тем как драконы кобальтовые боевые позиции занимают, и вид у них весьма устрашающий, преисполненный решимости.

Золотой сам опешил от такого явления. Как они умудрились просмотреть это? Когда кобальт успел так разрастись? Где они скрывались все это время?

— Их несколько больше чем мы ожидали.

— Несколько больше???

— Какая разница? Это жалкая кучка, против армады нашей.

— Они сильны!

— Ильфида нет, значит сила их ограничена. Всем вперед.

И золотые драконы вперемешку с серебряными в атаку ринулись.

Дэниэль металась из стороны в сторону, мерила шагами свою комнату, что стала для нее хуже темницы. To и дело подбегала к окну, всматриваясь в синюю паутину, медленно расползающуюся по небосводу. Золотые пытались пробить защитный купол. Он держался, но с каждым мгновением виднелся все отчетливее.

Битва шла далеко, над заставой Мол-Хейм, но безжалостный ветер нет-нет да и приносил оттуда звуки: звон оружия, крики, рев драконов. Огненные всполохи зарницами освещали небосвод. Так много красного огня с золотым отблеском, и так мало синего.

На каждого кобальтового приходятся десятки золотых, да еще серебро стоит на стороне врага. Не удержат они. Не справятся!!!!

Дверь с грохотом распахнулась, ударив по стене и в комнату ворвался Бэйрут. В полном обмундировании, при оружии. В глазах нет привычного радушия, только собранность, хладнокровие:

— Все, достаточно. Уходим!

— Нет, нет! — попятилась к окну, — я останусь, я никуда не пойду!

— Пойдешь, — без колебаний подошел к ней, подхватил на руки, как пушинку снежную, и понес прочь, не обращая внимания на крики, на то, что кулаками по груди била, пытаясь выбраться.

— Пусти меня! — шипела дикой кошкой, выворачиваясь из рук его.

Только сжал сильнее, так что охнула, испугавшись, что переломит пополам, как лучину тонкую.

— Нет.

— Я останусь тут! Я дождусь его.

— Очнись, Дэни! Кого ты дождешься?! Там ад разверзнулся, где наши, где чужие — не поймешь. Перевес на стороне противника.

— Они справятся! — со слезами на глазах выкрикнула она, пытаясь укусить его за руку.

— Они дают нам время уйти, завалить проход в пещере!

— Они вернутся!

— Дэниэль, — встряхнул ее, — не будь глупой. Шансов уцелеть нет! Там мясорубка! Ворота штурмуют войска. Чужих драконов с каждым часом все больше. Я отозвал большую часть воинов, они помогают людям уходить. Город пуст. Остался только один гарнизон у внутренней стены. Маги из последних сил купол держат. Остальные уходят по переходу. Все. Осталась только ты! Не усложняй!

— Я не могу оставить его, не могу! Это предательство!

— Предательством будет, если ты сделаешь его жертву напрасной! — прорычал, бегом продвигаясь в сторону ворот к верхнему ярусу, прижимая ее к своей груди, — я обещал ему, что выведу тебя отсюда! И сделаю это любой ценой!

— Я не пойду! — завизжала истошно.

— Этого и не надо. Сам отнесу.

— Да как ты смеешь решать за меня…

— Как будущий муж. Имею полное на это право, — проскочил мимо внутренних ворот, и тут же створки тяжелые сомкнулись. Запоры дубовые опустись.

— Укрепить ворота! — на бегу отдал приказ, и воины тотчас принялись мешки тяжелые к дверям перетаскивать.

Даже не запыхавшись, взбежал по пандусу и ворвался внутрь Гейриона древнего. В центре вокруг темно-синей пульсирующей сферы стояли кругом гейеры. Руки их светились белым светом, а из глаз лучи выбивались в сторону сферы, подпитывая ее.

Видно было, что тяжело магам. Бледны они, сосредоточены, испарина на лбах выступила, дрожали тела измученные.

Бэйрут поставил ее на ноги и подтолкнул к толпе оставшейся, что волнуясь, просачивалась в проход потаенный, отправляясь в Серые Пустоши.

— Не делай глупостей! — сжал ей плечи с такой силой, что больно стало. Склонился к ней, заглядывая в глаза заплаканные, — они делают то, что должны! Ради всех остальных!

И ты сделай! Уходи! Выживи любой ценой! Он этого хотел больше всего на свете!

Склонившись, легко, по-братски коснулся губами сырых щек, и подтолкнув ее к остальным, развернулся, бросившись на улицу, к своим воинам.

Дэниэль стояла в самом конце очереди, словно в тумане наблюдая за происходящим. Слушала плачь перепуганных детей, стенания женщин припозднившихся, пытающихся, как и она сама, в последний момент город покинуть, крики солдат, что пытались организовать толпу перепуганную.

Перед ней женщина, прикрыв рот руками: в голос ревела, а к подолу ее пацан малолетний жался.