Испытание Терний (ЛП) - Тромбли Стейси

— Сегодня будет определён победитель по результатам ближнего боя.

Толпа хлопает и улюлюкает.

— Немного о правилах.

Арена по краям начинаем опускаться, а мы остаёмся стоять на прямоугольном островке в самом центре. Моргаю и фокусируюсь на движущейся платформе.

— Любое оружие, любая магия и любая тактика могут быть использованы против любого из соперников. Как только чемпион погибает или падает с платформы, он вылетает из соревнований. Чемпионы сражаются до тех пор, пока не останется только один из них.

Удержаться на платформе. Остаться в живых. Ясно.

— Чемпионы, будьте добры, разойдитесь по углам.

Я жду, наблюдая за выбором остальных. Дрейк и Бриэлль театрально обходят всю платформу и останавливаются в соседних углах. Они разворачиваются лицом к нам с Ревом, всё ещё стоящим в центре. Рев кратко кивает мне, перед тем как пройти в угол напротив Дрейка. Я занимаю последнее оставшееся место.

— На старт, внимание, — громко объявляет ведущий, — в БОЙ!

Бриэлль выходит вперёд: пронзительный взгляд, коварная ухмылка.

Я перехватываю поудобнее парные мечи, крепко сжимая потёртую кожу их рукоятей, и принимаю защитную стойку. Толпа затихает, до нас доносятся только взволнованные шепотки, пока зрители ждут, кто первым бросится в атаку.

Арена большая, но платформа осталась размером примерно десять на пятнадцать метров. За её пределами — пропасть, дно которой скрыто тенями. Метров пять-шесть глубиной: падение нас не убьёт, но довольно жутко провалиться в кромешную тьму из-за одного неверного движения.

Рев стоит ближе всех ко мне. Бриэлль и Дрейк на двух других близких углах этого прямоугольника. Двое на двое.

Дрейк непринуждённо скрещивает руки и смотрит на Бриэлль, подняв брови. Она выходит вперёд длинными плавными шагами. От неё исходит уверенность.

— Я всё думала, как же мне отомстить, — медленно начинает она, глядя на меня, — с того самого дня, как тебе хватило духу заявиться сюда.

Сужаю глаза.

— И как успехи?

— О, они есть. Спасибо, что спросила, — её глаза сверкают, улыбка становится приторно милой. — Хотя у меня ушло на это время. Я хотела твоей смерти… И всё ещё хочу, будем откровенны, — она невинно наклоняет голову вбок, её рыжие локоны качаются следом. — Но теперь у меня в руках равноценное орудие мести. Буквально.

Мой взгляд перемещается к её руке, которая что-то держит в мешке, висящем на плече.

— Ты убила того, кого я любила… точнее, должна была полюбить, — взглядом указывает на Рева. — Того, кого он любил.

Я не отвожу глаз. Мне сейчас не до его реакции. Меня волнует, что находится внутри этого чёртова мешка.

— И, мне кажется, было бы справедливо убить того, кого любишь ты.

Она вытаскивает руки из мешка. И у меня уходит несколько секунд на осознание, что — или точнее, кого — она держит в сжатом кулаке.

Ворон.

Сузив глаза, я смотрю на птицу в руке Бриэлль. Птицу.

В памяти всплывает просьба Кейлин позаботиться о птице, если с ней самой что-то случится. И ещё тот её странный разговор непонятно с кем на острове… Но разве там была не сова? А это ворон. Как бы то ни было, даже после той самой просьбы я не осознавал, как много эта птица значит для неё. До этого момента.

Кейлин замерла, не дыша.

Я видел её страх. Видел, как она ломается. Но я никогда не видел её в таком состоянии.

Кейлин, которая так хорошо умеет скрывать свои эмоции, в ужасе.

— Птица? — вмешиваюсь, скрестив руки на груди, пытаясь перетянуть внимание с Кейлин на себя. — Ты реально думаешь, что какая-то птица может причинить ей столько боли, что твоя месть будет считаться свершённой?

Бриэлль поворачивает голову ко мне.

— Да, признаю, я тоже была удивлена. Но я заподозрила неладное, когда заметила, что эта птица постоянно нас преследует. И потом она, очевидно, предупредила вас о нашей засаде. Я решила попытаться заколдовать птицу, и когда у меня это получилось, я всё поняла.

Прищуриваюсь.

— Птичка-то — никакая не птичка.

Смеюсь.

— Да ведь это какая-то другая птица. Ты просто опозоришься на глазах у всех толпы, если убьёшь никому ненужную птицу посреди финального испытания и ничего этим не добьёшься. К чему эта бессмысленная жестокость?

Её улыбка становится шире.

— Возможно, ты прав, — она разворачивается к Кейлин, которая, как мне кажется, всё это время не дышала. — Но я лучше проверю.

Ворон вскрикивает, пытаясь вырваться из хватки Бриэлль, пока та сжимает шею птицы другой рукой.

— Стой! — кричит Кейлин. — Я сдаюсь. Клянусь, ты сможешь убить меня, я не буду сопротивляться.

Бриэлль улыбается до ушей, глаза сверкают алым.

— Вот видишь, Рев? — она притягивает птицу к груди и нежно гладит по головке. — Она даже не любит тебя. Она любит этого человека. Жалкое зрелище, согласись? А для меня идеальная месть.

— Что угодно, клянусь, — шепчет Кейлин.

— Я не собираюсь тебя убивать, Кейлин, — отвечает Бриэлль. Слёзы текут по щекам Кейлин, и у меня в груди всё сжимается. — Я хочу, чтобы ты жила с этим. Так же, как приходится мне.

И одним быстрым движением Бриэлль сворачивает шею вороны.

Кейлин вскрикивает и бросается вперёд, но уже поздно. Мы все понимаем, что уже слишком поздно.

Крик Кейлин настолько пронзительный, что толпа замолкает, наблюдая за её агонией. Чувствуя её боль. Неестественный звук, вырвавшийся из её горла, эхом разносится по арене. Тут до меня доходит, что это не её голос. А его. Того самого монстра, который наделил её силой.

Ещё до того, как бездыханное тело птицы приземляется на пол, ударная волна исходит от Кейлин и врезается в Бриэлль в полной тишине.

Платформу под нами потряхивает от взрыва. Дрейк теряет равновесие, но Брилль стоит на месте, раскинув руки в стороны и распахнув рот в беззвучном крике.

Мир замирает в это мгновение.

Тьма берёт верх над Кейлин, разрывая Бриэлль на части.

У ног моей бывшей подруги лежит хрупкая девичья фигурка с разлетевшимися чёрными волосами. Неподвижно.

Запах смерти наполняет безмолвную арену.

Бриэлль всё ещё проходит все круги ада в застывшей позе, когда Кейлин бросается к черноволосой девочке и встряхивает её за плечи.

— Нет! — кричит она, и я вздрагиваю. В этом вопле столько боли, что она пропитывает всю арену, и у меня сжимается сердце.

Я понятия не имею, кто эта девочка. Кейлин ни разу её не упоминала. Но очевидно, что Бриэлль права. Кейлин безумно её любит.

Дрейк поднимается на ноги, достаёт из ножен меч и приближается к убитой горем Кейлин. Склонившись над телом свой подруги, она не замечает ничего вокруг, кроме своей боли. Один взмах — и с ней тоже будет покончено. Бриэлль удаётся выпутаться из её чар, и она пятится назад.

О нет.

Полный решимости, я срываюсь на бег и встаю перед Кейлин, блокируя удар Дрейка за мгновение до того, как он успевает поразить мою ослеплённую болью союзницу.

— Борись, Кей! — кричу я, продолжая бой с Дрейком.

Она поднимает голову, но в её глазах одна лишь чернота.

Я шиплю, едва успев отразить ещё один выпад Дрейка. Он безжалостен. Неумолим.

Я издаю рёв. Из-за всего, что у меня отняли. Из-за всего, что отняли у неё — фейри, которую я ненавижу и люблю одновременно. Тени скользят по коже Кейлин, когда она встаёт. На её нечеловеческом лице написана чистая ярость. Тьма окружает её, покрывая всё тело таким образом, что она сама становится похожа на призрака.

Глаза Дрейка распахиваются, когда в нас прилетает новый сгусток тёмной силы, отбрасывая Дрейка в одну сторону, а меня — в другую.