Анастасия Киселева - Дар судьбы (СИ)

Блондинка устало прикрыла глаза, как будто у нее разом кончились силы.

– Эжени, я пришлю сейчас лекаря, он осмотрит вас.

Я флегматично кивнула. Запал прошел, шутка и вправду была идиотской, да еще и Аннель растравила. Правильно говорят, что месть – блюдо, которое подают холодным. Рано еще девчонке, не отгорело.

– Прости, – тихо сказала я. – Глупая была идея. Да еще и мужику постороннему про твои обиды растрепала.

Аннель судорожно мотнула головой.

– Все в порядке, – сбивчиво ответила она.

– Милорд, – я в упор уставилась на короля. – Я могу надеяться на ваше благородство? Забудьте все, что я тут наболтала. Считайте, что я все еще не в себе.

Теодор не ответил, но поднялся и неожиданно низко мне поклонился. Я опешила, а он так же молча поцеловал дрожащую руку блондинки и покинул комнату.

Долго ждать обещанного лекаря не пришлось: он явился, едва за королем закрылась дверь, словно все это время ошивался поблизости.

Ну и черт с ним: это его король расшатал мою хрупкую психику, вот пусть теперь со мной и возится!

Приятный улыбчивый толстячок волчком крутился вокруг меня, то проверяя пульс, то оттягивая вниз нижнее веко и изучая мои глаза, и болтая, болтая, болтая без умолку.

Голова у меня разболелась минуте на десятой, мышцы сводило от нескончаемых ответных улыбок. Начал непроизвольно дергаться уголок рта, и доктор тут же выдал очередную тираду о запущенном состоянии моего организма.

– Ну что же вы так, голубушка? – Риторически вопрошал он.

Я устало кивала. За четверть часа я побыла и рыбкой, и зайкой, и черти чем с хвостиком. На все уже согласна, только перестань трещать.

– Себя надо беречь! Любить себя надо, жалеть. А вы! – Укоризненно щебетал толстяк.

Аннель, кажется, даже начала ему поддакивать. Эти двое явно собирались спеться, что было отнюдь не в моих интересах. К блондинке у меня возник уже как минимум один вопрос, с каждой минутой становящийся все более насущным.

– Короче! – Взорвалась-таки я. – Ваш диагноз.

– Повышенная возбудимость на почве нервного потрясения, – обиженно сообщил лекарь. – Как следствие, большая утомляемость и агрессивность.

– То есть все в порядке? – Уточнила я.

– Моя дорогая, я же объяснил…

– Вы объяснили – я поняла, спасибо, свободны! – Отчеканила я. – Вы же сами сказали про утомляемость и злобность! Так вот, я от вас уже устала, и не злите меня!

Добрый старичок недовольно покачал головой, но моему воплю внял, пообещав напоследок прислать служанку с успокаивающим настоем. После этого он наконец-то свалил, а я резво повернулась к Аннель.

– Где здесь туалет?!

– Ох, прости, – смутилась девушка. – Я должна была сразу подумать. Сейчас!

– Долго я в отключке пробыла? – Спросила я, последовав за блондинкой и с недоумением наблюдая, как эта аристократка по плечо засовывает руку под мою кровать.

– Совсем немного. Ты появилась вчера утром, а сейчас едва миновал полдень.

Значит, чуть меньше суток. Ничего удивительного, что терпение организма иссякло, и он начал негодовать.

– Вот, – с гордой улыбкой предъявила мне результат раскопок Аннель.

Это оказалась пузатенькая ваза с довольно широким горлышком. И с крышечкой.

Мне резко поплохело. Моим личным мерилом цивилизации всегда являлись предлагаемые ею блага. Согласно моей внутренней шкале, это милое королевство застряло в своем развитии на уровне каменного века.

– Что это? – Умирающим голосом вопросила я.

Ау, доктор, ты где? Мне сейчас срочно понадобится реанимация!

– Ночной горшок, – с удивлением уставилась на меня блондинка.

– А другого нет? – Глупо спросила я.

– Ты не бойся, он абсолютно новый, – успокоила меня девица.

Я расстроено прикусила губу. Обалдевший организм перестал выдвигать ультиматум, но легче от этого не стало.

А как они этим пользуются в своих юбках и кринолинах? Да они акробатки, блин!

У меня задрожали губы.

– Эжени, ты чего? – Аннель осторожно положила руку мне на плечо. – Это для больных и в случае возникновения острой необходимости. Хочешь, я тебя провожу в выделенную комнату? Их две: по одной на каждое крыло. Их приказал сделать еще прадед Тео… эмм, милорда! Только идти далеко – они в подвале.

– Идем! – Я мгновенно воспряла духом и бросилась к двери. – Я дотерплю!

Блондинка укоризненно покачала головой и потащила меня переодеваться. В целом, не так все плохо, в нашем офисе зимой и похлеще доводилось выряжаться. Если я дома ухитрялась на два свитера еще натянуть кофту, то тут проблем с нижней рубашкой, панталонами, платьем и подобием чепца, скрывшим мою встрепанную шевелюру, не возникло.

Идти было не так уж и далеко, хотя искомый объект находился в глубине дворцовых переходов. Это уже напоминало пародию на цивилизацию. С другой стороны, вспомнилось, как мы с подругой взяли автобусный тур по стране. Так вот, здесь, по крайней мере было чисто. По словам Аннель, подобная роскошь стала возможной только благодаря магам. Я только хмыкнула: значит, в этой дыре даже сантехник считается настоящим чудом. Надеюсь, ребятам хоть нормально за это платят.

Настроение у меня резко улучшилось, и на обратном пути я уже вовсю вертела головой. Королевский дворец оказался большим и очень светлым. Людей нам попадалось немного. Меня удивило, что Аннель практически все приветствовали легкими поклонами или реверансами, на которые моя сопровождающая изредка реагировала небрежными кивками. Если я правильно разобралась в местном этикете, то моя новая знакомая здесь далеко не последний человек.

Аннель даже преобразилась: от молоденькой заплаканной девочки сейчас осталась только копна белокурых волос. Спина гордо выпрямилась, плечи расправились, каждое движение было исполнено той грации и изящества, которых не достичь бесчисленными тренировками перед зеркалом. Они впитываются только с молоком матери.

Мне особого внимания не уделяли и любопытства по поводу моей персоны не проявляли. Либо не слышали про мой вчерашний забег, либо, что более вероятно, просто меня не узнавали.

Аннель вела меня назад более длинной дорогой, видимо давая осмотреться. Я была этому только рада. Бродить тут в одиночку я бы сейчас не решилась, а сбор всевозможной информации не стоило откладывать. Мало ли, может на возвращение у меня считанные часы.

От этих мыслей настроение опять испортилось. Едва ли осмотр дворца и беседа с придворным курятником даст хоть что-либо. Слишком просто. А, значит, так или иначе придется идти на поклон к Теодору и просить помощи.