Мэгги Стивотер - Воронята

— Он хочет сделать это сегодня, потому что знает, что у меня занятия.

Крышка топливного бака Камаро была расположена за пружинным номерным знаком, и Ронан в тишине наблюдал, как Гэнси одновременно боролся с крышкой, канистрой и номерным знаком.

— Ты мог бы сделать это, — сказал ему Гэнси. — Так как тебе ж всё равно плевать, изгадишь ты свою рубашку или нет.

Нисколько не сочувствующий Ронан поцарапал старую коричневую болячку под пятью завязанными на узел кожаными полосками, которые он носил на запястье. На прошлой неделе он и Адам по очереди тащили друг друга на тележке, прикрепляющейся позади БМВ, и у обоих все еще имелись отметины, которыми можно было бы похвастаться.

— Спроси меня, нашел ли я что-нибудь, — проговорил Гэнси.

Вздохнув, Ронан махнул диктофоном в сторону Гэнси.

— Ты нашел что-нибудь?

Ронан не выглядел заинтересованным, но это была часть фишки Ронана Линча. Невозможно было сказать, наверняка насколько ему было не пофиг.

Топливо медленно впивалось в дорогие летние брюки Гэнси, вторая пара, которые он испортил за месяц. Не то чтобы он был небрежным — как снова и снова говорил ему Адам: «Вещи стоят денег, Гэнси» — просто он, казалось, не осознавал последствий своих действий, пока не становилось слишком поздно.

— Кое-что. Я записал почти четыре часа аудио, и там кое-что есть. Но я не знаю, что это означает. — Он жестом показал на диктофон. — Перемотай.

Повернувшись, чтобы отвести взгляд от автомагистрали, Ронан нажал «Play». Момент была просто тишина, нарушаемая лишь леденящими трелями сверчков. А затем, голос Гэнси:

— Гэнси, — произнес он.

Последовала длительная пауза. Гэнси медленно тер пальцем хромированный бампер Камаро. Было все еще странно слышать себя на записи, не помня, как произносил эти слова.

Потом, как будто издалека, женский голос, слова, которые трудно разобрать:

— Это все?

Глаза Ронана с осторожностью метнулись к Гэнси.

Гэнси указал ему пальцем ждать. Голоса, бормочущие тише, чем прежде, шипели из диктофона, ничего ясного, кроме интонации: вопросы и ответы. И затем его бесплотный голос произнес из диктофона снова:

— Это все, что есть.

Ронан бросил взгляд на Гэнси, стоящего рядом с автомобилем, делая то, что Гэнси считал дыханием курильщика: долгий вдох через расширенные ноздри и медленный выдох через раскрытые губы.

Ронан не курил. Он предпочитал похмелье.

Он остановил запись и сказал:

— Ты капаешь бензином на брюки, старик.

— Ты не хочешь спросить меня, что происходило, когда я записывал это?

Ронан не спросил. Он просто продолжал смотреть на Гэнси, что означало то же самое.

— Ничего не происходило. Вот что. Я смотрел на парковку, полную насекомых, которые должны были все подохнуть от такого холода и больше ничего.

Гэнси на самом деле не был уверен, что поймает что-нибудь на стоянке, даже если он оказался в правильном месте. Согласно охотникам за энергией земли, с которыми он говорил, энергетическая линия иногда передавала голоса по всей своей длине, бросая звуки на сотни миль и десятки лет от момента, когда они впервые были услышаны. Своего рода аудио спиритический сеанс, непредсказуемая радио передача, где почти все на энергетической линии могло быть передатчиком: диктофон, стерео, пара хорошо настроенных человеческих ушей. Испытывая недостаток в экстрасенсорных способностях, Гэнси взял с собой диктофон, потому как шумы часто были слышны только при повторном прослушивании. Странностью были не посторонние голоса. Странностью был голос самого Гэнси: он был совершенно уверен, что он не был духом.

— Я ничего не говорил, Ронан. Всю ночь напролет, я ничего не говорил. Тогда, как мой голос оказался на диктофоне?

— Как ты узнал, что там было?

— Я слушал то, что я записал, пока ехал обратно. Ничего, ничего, ничего, а затем мой голос. Затем, Свинья остановилась.

— Совпадение? — спросил Ронан. — Думаю, нет.

Предполагалось, это прозвучит саркастически. Гэнси говорил «Я не верю в совпадения» так часто, что больше не надо было.

Гэнси спросил:

— Ну, и что думаешь?

— Святой Грааль, наконец-то, — Ронан ответил слишком язвительно, чтобы его можно было воспринять вообще всерьез.

Но факт был таков: Гэнси провел последние четыре года, работая над самыми обрывками доказательств, и едва слышный голос был стимулом, в котором он нуждался. Восемнадцать месяцев в Генриетте он использовал некоторые сомнительные остатки от всего, чтобы искать энергетическую линию — идеально прямой путь сверхъестественной энергии, который соединял места обитания духов, и ускользающая гробница, как он надеялся, лежала на ее пути. Это был профессиональный риск поиска невидимой энергетической линии. Она была… ну, невидимой.

Возможно, гипотетически, но Гэнси отказался рассматривать эту точку зрения. За семнадцать лет жизни он уже нашел десятки вещей, которые люди и не предполагали бы найти, и он намеревался добавить энергетическую линию, гробницу и захоронения королевских особ к этому списку.

Хранитель музея в Нью-Мехико однажды сказал Гэнси:

— Сынок, у тебя есть необъяснимая ловкость, чтобы отыскать странности.

Удивленный римский историк прокомментировал:

— Ты смотришь под камни, которые никто другой и не думал поднять и отшлифовать.

А очень старый британский профессор добавил:

— Мир выворачивает свои карманы для тебя, парень.

Ключ, который нашел Гэнси, был тем, что заставило поверить, что они существуют, что заставило осознать, что они были частью чего-то большего. Некоторые секреты отдавали себя лишь тем, кто их достоин.

Гэнси примерно так смотрел на это всё: если у тебя есть особое чутьё в поисках чего-нибудь интересного, это значит, что вы задолжали миру в поиске его истинного облика.

— Эй, это же Велк[1]? — спросил Ронан.

Автомобиль сильно сбросил скорость, когда проезжал мимо них, давая им полное представление кем же был любопытный водитель. Гэнси был вынужден согласиться, что водитель был очень похож на их обидчивого преподавателя латыни, выпускника Аглионбая, обладателя неудачного имени Баррингтон Велк. У Гэнси, в связи со своим официальным титулом Ричард «Дик»[2] Кэмпбелл Гэнси III, был иммунитет к подобным шикарным именам, но даже он был вынужден признать, что назвать ребенка Баррингтон при такой-то фамилии было уже чересчур.

— Эй, а как на счет, притормозить и помочь? — рявкнул Ронан вслед машине. — Эй, коротышка. Ну что? Кинул тебя Деклан?

Последняя часть была адресована Адаму, когда тот выбрался из БМВ всё еще с телефоном Ронана в руке. Он протянул сотовый Ронану, который с презрительным выражением на лице, покачал головой. Ронан презирал все сотовые, включая свой собственный.