Линси Сэндс - Страсть по объявлению

Единственная сложность заключалась в том, что большинство постояльцев являлись местными жителями, которые останавливались у нее только для того, чтобы потом иметь возможность похвастаться, будто переночевали под одной крышей с вампиром. У них имелись свои представления о том, как должны выглядеть вампиры и как вести себя с ними, благодаря разным фильмам типа «Эльвира — повелительница тьмы» и уйме других. Поэтому ей приходилось пересиливать себя и щеголять нелепым прикидом и в ресторане, и дома, если в это время у них были постояльцы. А они заполняли пансион большую часть времени. По мнению Элви, в этом была виновата повелительница тьмы. Она была виновата и в том, что теперь все величали ее Элви, а не Эллен, именем, данным ей от рождения, и не Элли, как называло ее большинство друзей и подруг до ее гибели.

— Эй, не забудь про колокольчики.

Поморщившись, Элви взяла чулок с нашитыми колокольчиками. Она получила их в подарок от Мейбл сразу после обращения. Элви делала вид, будто считает их очаровательными, но при этом прекрасно понимала: они предназначались лишь для того, чтобы ей нельзя было украдкой приблизиться к подруге и напугать ее. Мейбл никогда не признавалась, но Элви знала, что та стала бояться ее после смерти. Если бы не долгая дружба и преданность подруги, Элви пришлось бы несладко. Поэтому она нацепила на себя дурацкие колокольчики и продолжала их носить, даже после того, как они обе привыкли к переменам, происшедшим в ее жизни.

Хотя все считали, что колокольчики дополняют ее образ сексапильной женщины-вампира, Элви чувствовала себя не сексапильной, а нелепой. Но безропотно носила колокольчики. Только благодаря жителям городка она выжила в том жутком катаклизме, а то, что они посещали ее ресторан, давало средства к существованию. Поэтому если им угодно, чтобы она ходила в черном, нацепив колокольчики, — так тому и быть.

— Готова? — спросила Мейбл, как только Элви выпрямилась.

— Нужно еще уложить волосы.

— Не надо, сегодня оставь их распущенными, — предложила она.

— Но...

— Так интереснее.

Вздохнув, Элви прошлась по волосам пальцами, как гребнем. Сейчас хорошо бы посмотреть на себя в зеркало, дабы убедиться, что у нее приличный вид. Но ведь всем известно, что вампиры не отражаются в зеркалах, хотя какое-то время после смерти она еще могла видеть свое отражение. Предположив, будто отражение станет пропадать постепенно, и не желая видеть еще одного доказательства потери собственного человеческого естества, Элви удалила зеркала из своей спальни и ванной. Как всегда, Мейбл все схватывала налету, поэтому сняла зеркала во всем доме, оставив по одному у себя в спальне, в гостевых спальнях и ванных. Теперь Элви приходилось полагаться на других, чтобы быть уверенной в своей привлекательности.

— Мне накраситься, как думаешь? — спросила она у Мейбл.

— Тебе вообще не нужна косметика, — сухо ответила подруга. — Только слегка подкрась губы темно-красной помадой. Будет в самый раз.

Элви отправилась в ванную и по привычке, вслепую провела помадой по губам.

— Отлично, — выставила свою оценку Мейбл, когда Элви вернулась в комнату. — Поехали.

Всю дорогу до ресторана Элви молчала. Она с беспокойством разглядывала бледное лицо подруги, тени, залегшие у нее под глазами. Мейбл сказала, что не стала ее будить, так как она выглядит усталой. Но в последнее время Мейбл сама казалась осунувшейся и утомленной. Ей уже исполнилось шестьдесят два, и пора было начинать постепенно отходить отдел. Вместо этого она взвалила на себя заботы о ресторане, о пансионате и уйму других ежедневных проблем, которыми не могла заниматься Элви и которые казались бесконечными.

Мейбл была не просто подругой. Она была спасательным кругом. Если бы не Мейбл, Элви вряд ли выдержала бы все, что свалилось на нее. Раньше она время от времени задумывалась о том, что с ней будет, когда годы одолеют пожилую женщину. В последнее время эти мысли стали преследовать ее. Они обе уже отдали своих мужей и нескольких друзей в объятия смерти. Сколько лет пройдет, прежде чем над Мейбл сверкнет коса? Элви надеялась еще лет на двадцать, но это только если им очень повезет. А если нет? Такие вопросы угнетали ее.

— Ну вот и приехали! — весело сказала Мейбл, паркуя машину.

Отстегнув ремень безопасности, Элви выскользнула из машины и направилась вслед за подругой к задней двери ресторана. На ходу она подняла голову и посмотрела вверх. Небо ясное и все утыкано звездами, как шляпками гвоздей. И ни облачка. Она подумала, что если бы сейчас был день, солнце безудержно сияло бы, согревая все вокруг.

Вот чего еще жутко не хватало Элви: солнца! Она была из тех, кто больше всего любит лето, а еще цветы, деревья и травы, которые тянутся к солнцу. Теперь она могла радоваться цветам и деревьям только у себя в саду при искусственном освещении. Если бы ее спросили, чего ей не хватает больше — еды или солнца? — она не сразу нашлась бы с ответом.

В это время Мейбл открыла дверь, и на них обрушилась лавина звуков. Создавалось впечатление, будто посетители ужинают прямо здесь, на кухне, а не в зале ресторана. Такого шума она ещё никогда не слышала.

Нахмурившись, Элви проскользнула за спиной подруги в небольшой холл между передней и задней частями ресторана. Через занавеску из бус она с удивлением осмотрела битком набитый зал ресторана.

— Не дай Бог пожар, — пробормотала она.

— Именно это сказал главный пожарный, когда я показала ему, где стоит столик, забронированный для его семьи, — изумилась Мейбл. — Он предупредил, чтобы в следующий раз, когда мы задумаем устроить нечто подобное, столики вынесли на тротуар или что-нибудь в этом роде.

Элви кивнула с отсутствующим видом, ничуть не удивившись тому, что Майк Найт не прикрыл их сию же минуту. Вечер устроили в честь его сына. Сам Майк возглавлял малочисленный противопожарный отдел в городской администрации и относился к людям, всегда готовым протянуть руку помощи друзьям и соседям. Он был популярен, как, впрочем, и его очаровательная жена Карен. В этом смысле их сын Оуэн пошел в родителей. Количество присутствующих здесь тинейджеров вместе со взрослыми только подтверждало данный факт. Как прикинула Элви, на вечеринку явилась почти половина города.

— Верхний этаж пока не закончен, но, может, мы откроем его, чтобы хоть немного разредить толпу, — предложила она, пытаясь заглушить в себе чувство голода, который стал еще сильнее при взгляде на такое обилие человеческой плоти. В зале и возле бара толпилось столько разгоряченного народу, что кондиционеры не справлялись. Было жарко. Люди обливались потом. Запах, исходящий от них, дразнил ее, заставляя до боли сжимать зубы. Полстакана крови было явно недостаточно. Она начала жалеть, что не выпила все до конца.