Верь мне, Есения (СИ) - Лис Алеся

— Хорошо, — киваю, крепко сжимая в руке тяжелую печатку.

— Удачи, красотка, — слегка приподнимает шляпу мужчина. — Может когда-нибудь и встретимся.

— Спасибо за все Ашкай, — закидываю на плечо мешок со своими вещами, прячу печатку в карман, где уже покоится паутинка, и беру в руку жетон.

Вот теперь я даже и не прочь, чтоб ковбой снова меня поцеловал, и видно по всему он легко это читает в моих глазах, да только вместо того, чтоб сделать то, о чем я мечтаю, он разворачивается и уходит. Что ж, значит, не судьба.

Разочарованно вздыхаю и поворачиваюсь к ждущему меня служащему. Он сноровисто показывает, куда правильно кидать жетон, что делать во время перехода, и как себя вести на той стороне. Эта, на первый взгляд, новая информация кажется мне смутно знакомой, и не вызывает ни удивления, ни изумления.

Четко, как в инструкции, повторяю оговоренные действия и шагаю в открывшееся за дверью радужное марево. Но в последний момент, не выдержав, оглядываюсь и замечаю замершего у двери и не сводящего с меня взгляда Ашкая.

— Прощай, ковбой!

Чувство тошноты и легкое головокружение быстро проходят, а я уже с любопытством оглядываю огромный, украшенный мозаикой зал с высокими стрельчатыми окнами и множеством телепортационных дверей, снующих, словно огромные муравьи, людей и аккуратных служащих в одинаковой темно-синей форме с золотыми галунами и позументами.

— Мисс, будьте добры, отойдите. Через несколько минут телепорт откроется для новых посетителей, — обращается ко мне дежурный и указывает рукой на несколько стульев у стены. — Если вы плохо себя чувствуете, можете отдохнуть вот там.

— Спасибо, — благодарю мужчину и поспешно топаю к указанному месту.

Чувствую я себя уже хорошо, но мне требуется время, чтобы осмыслить произошедшее, еще раз повторить наизусть заученный маршрут до академии и надеть паутинку.

Порывшись в карманах, извлекаю на свет подвеску и кольцо, которое запуталось в ней. Скептически рассматриваю плетеное ожерелье, слабо себе представляя, как оно должно меня спрятать от чужих глаз, но, убедившись, что на меня никто не смотрит, послушно просовываю голову в шнурок. Если Ашкай сказал, что оно способно сделать меня незаметной, значит, так оно и есть. Причин врать мне у него не было, а к магии в этом мире я как-то сразу отнеслась спокойно. Ведь без нее вряд ли возможны такие переходы.

Как только защита оказывается на шее, в душе разливается чувство спокойствия и умиротворения. В то, что меня никто не замечает, убеждаюсь сразу же, когда один господин, обладающий весьма впечатляющими телесами, едва не плюхается мне на колени и, лишь услышав мой сдавленный писк, пересаживается на другой стульчик. Торопливо извинившись, грузный посетитель через несколько секунд забывает о моем существовании, и в этот раз пытается на меня пристроить свой увесистый баул. Снова возмущенно восклицаю, напоминая о себе, и выслушиваю новую порцию извинений. Так вот оказывается, как работает паутинка? Меня просто не замечают, пока я чем-нибудь не выдам себя.

А пока я для всех невидима, пытаюсь разглядеть кольцо, которое мне вручил ковбой. Золотая печатка выглядит дорогой и искусно сделанной. Я не очень-то разбираюсь в украшениях, но золото от обычной блестяшки отличить могу, да и красоту вычурной гравировки отметить в состоянии. Интересно, откуда у провинциального жителя, партизана какого-то там отряда, такая занимательная вещица и связи с ректором столичной академии? Ашкай, оказывается, не так прост, как кажется на первый взгляд. Впрочем, мне это совершенно по барабану. Вряд ли мы с ним когда-нибудь увидимся. А даже если и пересечемся где-нибудь, то маловероятно, что я смогу его узнать. А он, уверенна, уже и думать забыл о какой-то там девчонке, которую спас из рук похитителей.

Прячу украшение в нагрудный карман рубашки, посчитав, что так большая вероятность не потерять ценный груз, и, закинув мешок на плечо, выхожу из зала. Если я хочу сегодня попасть в академию, то нужно поспешить. Через полчаса прием заканчивается, а мне негде переночевать, чтоб прийти на следующий день с утра.

На мое превеликое счастье Ашкай умеет очень точно описывать дорогу, а я слушать и запоминать. Отделение телепорта он выбрал ближайшее к зданию академии. Мне стоит только подняться вверх по мощеной брусчаткой улочке, пройти через огромный, потрясающе красивый парк с фонтанами, и я уже перед главным корпусом своей будущей альма-матер.

Огромные кованые ворота широко открыты, как бы приглашая войти в них, и я на секундочку замираю, набираясь духу, чтобы ступить вперед. Меня охватывает странное чувство, что этот самый шаг, который я сейчас вот сделаю, будет не просто шаг во врата учебного заведения, а шаг в новую жизнь, которая в отличие от моей старой будет гораздо интереснее, необычнее и, вполне возможно, опаснее. Но именно для такой я и была рождена.

Меня, слава Богу, окружающие продолжают не замечать, и я легко маневрирую между снующих студентов, стараясь никого не зацепить в толпе. На доске объявлений возле входных дверей четко написано, где именно принимает абитуриентов комиссия, и я, остановив первого попавшегося паренька, интересуюсь, как попасть в аудиторию триста один. Изумленный адепт смотрит на меня круглыми глазами, недоумевая, откуда я взялась, но довольно-таки понятно объясняет, как отыскать нужный мне кабинет.

Легко взбегаю по ступенькам на третий этаж и без труда нахожу заветную дверь. Я, честно говоря, думала, что возле нее будут толпиться целая гурьба нервничающих абитуриентов, но коридор пустынен и тих. Видимо, пары уже закончились, и все учащиеся поспешили свинтить домой или в общежитие, а поступать будущие студиозы приходили утром, сейчас же до конца приема осталось всего лишь десять минут.

Впервые меня охватывает страх. А вдруг я не поступлю? Вдруг Ашкай ошибся, и во мне нет и капли магии? Вдруг члены комиссии разошлись по домам, и мне придется сюда тащиться еще и завтра, а ночь провести на улице под лавкой?

Эта куча всяких-разных “вдруг” назойливой птичьей стайкой вертится у меня в голове, и мешает не только связно мыслить, а даже нажать на ручку или постучать. Теперь-то я четко понимаю, что хочу здесь учиться не для того, чтобы спрятаться от наемников, а потому, что действительно чувствую — это мое место.

“Ну же, Сенька! Давай! Не трусь!” — даю себе мысленный пинок и поднимаю кулак для стука. Отрывистый звук гулкой волной прокатывается по помещению, заставляя занервничать еще больше. Как же мне страшно! Ну, просто до чертиков!

За дверью с ответом не торопятся. Терпеливо жду, с напряжением следя за секундной стрелкой на часах в коридоре, которая неумолимо отсчитывает оставшееся у меня время. И лишь когда я, не выдержав напряжения, снова поднимаю кулак, чтобы еще раз постучать, из аудитории, наконец, доносится мужской голос, приглашающий войти.

Глубоко вдыхаю воздух, собираясь с силами, успокаиваю не на шутку расшалившиеся нервы, придирчиво осматриваю свою одежду, а, заметив болтающийся на груди амулет, мысленно хлопаю себя по лбу и снимаю паутинку, и только затем переступаю порог кабинета.

— Здравствуйте, — обвожу взглядом большое светлое помещение, но замечаю лишь одинокого немолодого мужчину за огромным столом, подписывающего какие-то бумажки.

— Доброго вечера, юная мисс, — внимательно смотрит он на меня, и слегка вздохнув, интересуется. — Поступать пришли?

Легонько киваю, чувствуя охватывающее меня волнение.

— Вы, к сожалению, опоздали, — сочувствующе говорит собеседник. — Уже все члены комиссии разошлись. Приходите в следующем году.

— Как разошлись? — едва не оседаю на пол от разочарования. — Но ведь еще десять минут до окончания рабочего дня!

Мои губы начинают предательски дрожать, и я с трудом сдерживаю обиженный всхлип.

— Пять, — поправляет меня мужчина, взглянув на собственные часы, прикрепленные цепочкой к камзолу.